Кэролайн Черри - Сайтин-1. Измена

Деннис смерил юношу долгим взглядом.

— Ладно, — бросил он, — действительно, сделаем пока так. Попробуем — по крайней мере на домашнем фронте. Но не обещаю, что мы перестанем замечать ваших гостей. Если служба безопасности заподозрит неладное, то возьмет вас в оборот. И никак иначе. Я распоряжусь, но смотри, не давай мне повода сожалеть об этом решении.

— Ни за что, господин, — заверил Джастин. На более пространную фразу он оказался неспособен.

Деннис наконец ушел.

Уоррик-младший поплелся к себе в кабинет. Грант встретил его еще на пороге, притихший и напуганный, всем своим видом напоминая вопросительный знак.

— Все в порядке, — пролепетал Джастин. — Допытывались, вышло это специально или случайно. Я сказал — непроизвольно. И кое-что еще тоже сказал. Деннис пообещал убрать от нас службу безопасности.

Грант одарил брата таким взглядом, словно спрашивал, кто выслушивал ответы и для кого разыгрывалось представление.

— Нет, так заявил он, — подтвердил Уоррик-младший, захлопывая дверь, чтобы обеспечить хоть видимость уединения. И тотчас вспомнилось нечто другое — чрезвычайно важное и связанное с чередой обещаний и угроз, градом обрушившихся на них за последнее время. Пытаясь отдышаться, Джастин оперся на спинку стула и выпалил: — Нам обещали позволить поговорить по телефону с Джорданом.

— Неужели правда? — не поверил Грант.

Именно это и не давало юноше покоя: отчего-то, без всяких оснований ему посулили множество всяческих благ. Причем, как они сами продемонстрировали, им ничего не стоило отправить его в госпиталь.

Что-то определенно затевалось.

— Музыку, — приказал Джастин Памяти той ночью, едва дверь за братьями закрылась. Мелодия зазвучала не с начала, а с того момента, где остановилась в прошлый раз. Одновременно Памяти полагалось сообщить о звонках — оказалось, что никто не звонил.

— Мы не пользуемся особой популярностью, — сказал Джастин брату; обычно в их отсутствие был хоть один звонок — кто-то звонил из лаборатории, кто-то интересовался делами, не сумев застать братьев на работе.

— Вот оно, людское непостоянство, — Грант привычным жестом опустил кейс на стол, скинул и убрал в шкаф пальто, прошел к стене, где размещался бар. Джастин тем временем снимал и развешивал свою одежду. Ази быстро приготовил два коктейля и сообщил: — Тебе двойной. Разувайся, чувствуй себя свободнее. Вперед!

Уоррик-младший опустился на диван, поспешно сбросил башмаки и, утопая в мягких подушках, пригубил из поданного стакана. Ноздри защекотал знакомый запах виски с водой; вкус сулил истерзанным нервам долгожданное успокоение. Подошел Грант с пластиковой грифельной табличкой в руках — на ней братья обменивались репликами, не предназначенными для чужих ушей.

«Стоит ли верить, будто подслушивание прекратится?» — написал Грант.

Джастин покачал головой он поставил стакан на край широкого каменного подлокотника-столика и потянулся к доске. А затем набросал на ней:

«Подбросим им немного дезинформации и проверим, проглотили они наживку или нет». Теперь оставалось передать доску Гранту. Тот коротко кивнул — дескать, какие будут соображения?

«Пока никаких. Думаю», — просигналил Джастин.

Грант написал: «Полагаю, чтобы узнать, что произошло, мне стоит дождаться, пока мы отправимся кормить рыб».

«Сложно. Опасно, — сообщил Джастин. — Петрос собирается меня опрашивать».

Грант окинул его тревожным взглядом, который сам по себе можно было считать вопросом.

Уоррик-младший быстро набросал: «Они заподозрят насчет вспышек».

Грант подчеркнул слово «опрашивать» и поставил рядом вопросительный знак.

«Так и есть, — заверил Джастин. — Сам Деннис посулил. Именно опросы, а не допросы». А затем добавил: «Они смекнули, что у меня проблема с обучающими лентами. Мне страшно. Боюсь, они решились на голосовое воздействие. Если так, я погиб. Завалю Петросу проверку, что еще хуже. Очень долго я старался думать, будто вспышки всего лишь травма. Теперь подозреваю, что налицо плохо поставленный блок, но поставленный намеренно. Возможно, я нужен им именно таким».

Нахмурясь, Грант пробежал глазами написанное. После чего решительно застрочил по доске. Затем стер все и начал писать заново. И снова стер и застрочил. Наконец Джастин прочел короткое: «Думаю, блок не преднамеренный. Думаю, ты перенес слишком много допросов».

Джастин ответил: «В таком случае какого черта мы занимаемся конспирацией в собственной квартире?» И трижды все подчеркнул.

Грант отреагировал легким поднятием бровей. И сообщил: «Потому что возможно все. Но я сомневаюсь, что блок поставили специально. Это повреждение. Явился Жиро и принялся задавать вопросы, увенчав тем самым вмешательство Арианы, но не закончил. Разве этого недостаточно? Все, что ни сделала бы Ари, должно быть основательным и в то же время тонким. Вмешательство можно осуществлять одной-единственной фразой. Мы это знаем. А Жиро влез и все спутал».

Прочтя написанное, Джастин ощутил, что ему еще больше не по себе. Пожевав стилос, юноша начертал: «Жиро просматривал пленки. И знал, что она творила. Возможно, Жиро работает с военными психошаблонами куда интенсивнее, чем мы знаем. И это тоже не добавляет мне уверенности. Они же присудили ему статус Особого. Скорее, по политическим соображениям, чем за талант. Остается только гадать, что он со мной сделал. Или что сделал Петрос».

Грант нахмурился и просигналил: «Не верю, что виноват Петрос. Жиро — еще куда ни шло. Но Петрос слишком независим».

Джастин заметил: «Ему тоже не верю. И появиться на его «опросах» мне придется. Чего доброго, отстранят от работы! Объявят неустойчивым, лишат альфа-лицензии. Переведут тебя. Словом, вся чертовщина начнется сначала».

Схватив доску, Грант, хмурясь еще сильнее, возразил: «Ты — производная Джордана. Если одновременно с осуществлением ими проекта «Рубин» ты без психогенной обучающей ленты обнаружишь талант, соизмеримый с талантом Джордана, ты вправе поставить результаты под сомнение. Не забудь и обо мне; вспомни, что Ари воссоздала меня от Особого. Мы вместе — возможные рычаги для давления на проект. Не потому ли мы понадобились Ари? И не потому ли мы так неугодны Жиро?»

Догадка оказалась для Джастина подобна сокрушительному удару. «Понятия не имею», — признался он.

Грант напирал: «Деннис и Жиро ведут проект без всякого контроля — исключая разве что самого Рубина, и кто знает, насколько честными будут результаты. Мы им — бельмо на глазу. Ари никогда не работала бы так, как они. Она всегда делала контрольные пробы, насколько это возможно при работе с человеческой психикой. Думаю, для этого ей были нужны мы оба».