Андрей Ливадный - Киберпространство

— Ясно. Ты все толково объясняешь. Теперь понятно, почему они не превратились в песок. Поле не только связывало их, но и защищало от воздействия ветра, правильно?

— Да. Но после удара электромагнитного импульса оно больше не работает.

— Логично. Гранаты у нас замечательные. Пробивают самую мощную экранировку. Уверен, часть стержней оплавлена.

— Да… — взглянув на датчики, согласился Джон. — Но не в этом суть проблемы. Мы не можем входить внутрь.

— Это почему? — раздался в коммуникаторе вопрос лейтенанта Никольсона, внимательно следившего за разговором.

— Если прилетят эти… «лепестки»… здание рухнет при первом же гравитационном ударе. Нас просто раздавит.

— Хреновая перспектива, — высказал свое мнение Хоук.

— Запустим туда сервомеханизмы. А сами останемся снаружи, — спокойно отреагировал галактлейтенант. — Каждый боевой скафандр способен поддерживать по три канала телеметрии данных. Вполне достаточно.

У Джона немного отлегло от сердца. Все-таки военные технологии, как ни крути, на поверку оказывались ровно на шаг впереди любых «гражданских» разработок. Взять те же самые бронескафандры. Какой еще из известных индивидуальных защитных комплексов способен выдержать сначала гравитационный удар, а потом реактивироваться на третичных резервных цепях после спалившего всю активную электронику электромагнитного импульса?

— Сервомеханизмы, надеюсь, так же хороши, как и скафандры? — все же осведомился он по связи.

— Не волнуйся, не чета вашим исследовательским ботам. — В голосе Хоука прозвучала ирония. — Разведает все, что нужно, а при случае и по зубам врежет…

— Кому? — не понял Пекмен.

— Ну, мало ли… Может, там какой вражина внутри. Кто знает?

Джона передернуло. Нервы и так напряжены до предела, а тут еще не поймешь, говорит Хоук серьезно или демонстрирует армейский юмор?

Через полтора часа насосы «БМК» наконец справились с поставленной задачей, расчистив основание постройки.

Сервомеханизмы, которыми стандартно комплектовалась каждая боевая машина космодесанта, установили эмиттеры суспензорного поля.

— Включаю защиту, — скупо сообщил Никольсон.

Зримое нежно-зеленое мерцание окружило кратер, накрыв его подобием купола.

Бесноватые порывы ветра тут же перестали ощущаться, внешние микрофоны больше не передавали монотонный шелест секущего по броне песка.

— Хоук, наблюдаешь за окрестностями. Мы с Джоном будем следить за разведчиками.

Всего механизмов было пять, но Никольсон решил, что для исследования зданий хватит и четырех, зарезервировав одного робота и два канала телеметрии данных на случай возникновения нештатной ситуации.

— Без нужды не вмешивайся, — предупредил он Пек-мена, объяснив, как дистанционно управлять сервомеханизмами. — Они хорошо запрограммированы, вмешательство потребуется лишь в крайнем случае. Наша задача — прием данных. Обрабатывать информацию будем по возвращении на корабль, сейчас только записываем.

— Понял, — не по-военному ответил Джон, переключая экраны на вывод данных, поступающих от механизмов. — Я готов.

Первый из сервомеханизмов уже спустился к основанию шпилевидной постройки, когда на канале связи внезапно прозвучал позывной боевого модуля «Аргона», вслед за которым раздался голос капитана Латышева:

— Исследовательская группа, немедленно возвращаться!

— Командир, мы только расчистили вход… — попытался протестовать Пекмен, но его тут же осадил повторный приказ, на этот раз дополненный скупым пояснением:

— Я сказал — немедленно отступать под защиту периметра! На нас, по данным сенсоров дальнего обнаружения, движется около сотни «лепестков»!

— Стосекундный отсчет.

— Готовы. — Горкалов машинальным жестом поправил коммуникатор. Мелочь, инстинктивное движение, совершенно ненужное фантому, но лучше других свидетельствующее — ощущение жизни вернулось в рассудок.

— Связь держим, как было условлено. Мнемонический отдел контролирует вертикаль. Крейсера флота начнут гиперпространственный переход только после получения условного сигнала.

— Принято. — Илья Матвеевич чувствовал, как нарастает внутреннее напряжение, но желания сбросить его не возникало, наоборот, хотелось ощутить, что у тебя есть чему трепетать, сжиматься в предчувствии события .

— Поле низкой частоты включено. Пятьдесят секунд.

Тридцать кристаллов, соединившись гранями, образовывали плотный колючий комок.

Трудно было представить, что объект размером не больше футбольного мяча содержит в себе не только личности десяти индивидуумов, но и аппаратные средства, сравнимые по своим совокупным возможностям с небольшим космическим флотом.

Наступала новая эра в освоении космического пространства.

— Десять секунд…

Горкалов физически ощутил, как заныла спина в ожидании стартовой перегрузки… которой не будет.

Бледная вспышка гиперпространственного перехода, несколько мгновений стремительного восхождения в потоке вертикали — и логры начали материализовываться в трехмерном космосе.

Илья Матвеевич увидел тусклый красноватый свет, источаемый диском агонизирующей звезды, шарик планеты на его фоне, и тут же разом включились привычные для его сознания датчики штурмовика, связанные виртуальными каналами со сканирующими компонентами логра.

Идея о том, что каждый из участников операции должен работать в привычном для себя техногенном окружении, полностью оправдывала возложенные на нее надежды: обстановка рубки невольно заставляла сконцентрироваться, мысль работала четко, ясно…

— Расстыковка!

Едва приметные сполохи статики змейками скользнули по сопряженным граням, и логры начали удалятся друг от друга.

Горкалов развернул свой носитель в сторону шарика планеты.

— Максимальное ускорение. Сенсорные системы на полную мощность. Голосовое оповещение об изменениях обстановки.

— Принято, пилот, — ответил ему мягкий голос аудиосистемы. — Перегрузки отсутствуют. Дистанция до границы электромагнитной аномалии — триста тысяч километров.

Горкалов бросил взгляд на оперативную панель.

Сорок логров образовали десять групп, по четыре кристалла в каждой.

Отдавать приказы не было необходимости — сближение с планетой и маневрирование на границе защитной вуали магнитных полей просчитано заранее. Каждый знал, что и как должен делать.

После первых секунд напряжения наступили минуты томительного ожидания.

Ощущения острой новизны не приходило — за время подготовки в логры, по приказу адмирала Сокуры, закачали всю информацию о данной системе, поэтому, глядя на растущий шар планеты, багряный диск звезды и постепенно проявляющиеся контуры орбитальной инфраструктуры, Горкалов чувствовал нечто, похожее на приступ «дежа вю».