Фридрих Незнанский - Ледяные страсти

Светлана, прильнув к Алексею, подняла на него свои зеленые глаза. Она действительно почти дрожала от страха. Алексей приобнял ее за плечи и погладил по пушистым рыжим волосам.

- Свет, мы же все решили. Это главное. Ты меня любишь?

Девушка неуверенно кивнула, и они вошли в кабинет, держась за руки.

- Так, голубки, заходите, заходите. Что это вы надумали. Пошутить изволили? - Фадеичев расхаживал по кабинету, прикидываясь гостеприимным хозяином.

- Нет, Семен Иванович, мы это серьезно, - решительно произнес Панов.

- Ха-ха-ха, серьезно. Сменить партнера за месяц до чемпионата? - угрожающе хохотнул Фадеичев. - Татьяна, Вячеслав, вы у нас опытные спортсмены и тренеры чемпионов. Скажите мне, я все-таки не фигурист, я хоккеист, знает ли история фигурного катания о таких кульбитах? Лучше бы вообще вид спорта поменяли. Панов бы в хоккей пошел - подумаешь, наука. Там тоже на коньках бегают. А Рудина бы с трамплина на лыжах прыгала. Прыжок-то хороший, говорят. Не все ли равно, где прыгать. Правильно я говорю?

Весталова и Карпов, расположившиеся в огромных кожаных креслах в углу кабинета, угодливо подхихикнули. Инга сидела, высокомерно вздернув нос, на диванчике у входа. Сванидзе как потерянный стоял у окна и пялился на улицу, стараясь не принимать участия в разговоре.

- Ну порезвились, мои дорогие, пора и честь знать. И так уже из графика тренировок выбились. Я понимаю, любовь-морковь, чувства всякие, погуляли - и хватит. Чемпионат мира - это вам не шуры-муры крутить. Я вашу заявочку на смену пары сейчас порву тут торжественно, и пусть все вернется на круги своя. Вот выиграете золотые да серебряные медали - тут уж кому что достанется - и будете отношения выяснять. Согласны? - довольно пророкотал Фадеичев, сам умилившийся своей дипломатичности.

- Конечно, Семен Иванович, ребята погорячились. Тренировки, перенапряжение, вот и мысли всякие бредовые в голову лезут, - пропела своим грудным контральто Весталова, - Мы с Вячеславом перед Олимпийскими играми тоже однажды друг с другом поцапались. Чуть до развода дело не дошло.

- Да плевать мне на ваши разводы! - вдруг внезапно рассвирепел чиновник - Вы о медалях должны думать, а не о личной жизни. Речь президента о важности спорта в жизни нации слушали? Слушали, я вас спрашиваю? Престиж страны кто будет поднимать? В парном катании русские всегда были первыми. А тут своими руками гарантированные места губим. Что вы, клоуны чертовы, вытворяете?

Татьяна пропустила мимо ушей очевидную грубость Фадеичева и примирительно проворковала:

- Так мы с Вячеславом Викторовичем вовсе не против продолжить тренировки с нашими парами. Это Алексей у нас заупрямился.

- Ну, Алексей, давай извинись перед Ингой и своими тренерами, и мы торжественно отмечаем возвращение блудного сына.

Фадеичев уже отправился к своему офисному бару за бутылочкой коньяка, радуясь в душе, как легко ему удалось разрулить эту заморочку с «неправильно» влюбленными спортсменами.

- Вы не поняли, - решительно произнес Алексей. - Мы со Светланой твердо намерены тренироваться вместе. Менять своего решения мы не собираемся. Никакого возвращения не будет. Мы со Светой будем выступать на чемпионате и победим.

- Да что ты, сопляк, себе позволяешь? - взвился председатель Госкомспорта. - Страну подводить из-за своих поблядушек? Ты сначала отработай все, что родина в тебя вложила, а потом выпендривайся по полной программе. Тебя с пяти лет бесплатно тренируют.

- Во-первых, не с пяти, а с шести. Во-вторых, если бы не наши родители, детский спорт в начале девяностых полностью бы загнулся. Не знаю, в чем заключалась бесплатность, но моя мама тратила последние гроши на костюмы, коньки, поездки на сборы. А если бы не Ингин отец, то тренировались бы мы на замерзших лужах. Так что родиной вы нас не попрекайте.

- Ах ты сосунок! - Фадеичев окончательно рассвирепел и орал чуть ли не с пеной у рта. - Да я тебя в бараний рог согну! Ты у меня пирожками на вокзале торговать будешь! Дисквалифицирую, к чертовой матери. Сдохнешь под забором где-нибудь!

- Семен Иванович, - Алексей, несмотря на гневный натиск, не потерял самообладания и говорил тихо, но твердо, - или мы катаемся вместе со Светой, или вообще кататься не будем. Оснований для дисквалификации у вас сейчас нет.

Дверь со скрипом приоткрылась, и в кабинете появилась Марья Петровна, преданная секретарша Фадеичева. Решила отвлечь шефа от бессмысленного и неприятного разговора.

- Семен Иваныч, в деле с допингом лыжников все прояснилось. Наши оказались чисты. Только что звонили из антидопингового контроля. Извинялись.

Фадеичев на какие-то доли секунды вышел из гневного припадка и вспомнил про себя: вот раньше были времена. Пригрозишь исключением из партии или комсомола или службой в армии - и нет инцидента.

Он с непроницаемым лицом сел за свой рабочий стол, пододвинул к себе папку с заявлением Панова и уставился в бумаги.

- Ну-с, говорите, что выступать будете только вместе? А кто вас тренировать будет? Татьяна Игоревна, вы будете тренировать этих перебежчиков?

- Нет, - твердо ответила Весталова, - это абсолютно невозможно. Аб-со-лют-но!

- И с кем же вы, голубчики, намерены тренироваться?

- Лев Николаевич Костышин готов нас взять, - подала голос Светлана Рудина. - Он прекрасный тренер.

- Костышин? Бо кто такой?

- Бо детский тренер из Екатеринбурга, - подсказала Весталова. - Инга с Лешей у него тренировались, когда были совсем маленькими.

- Ну-ну, вот детского сада на чемпионате мира нам именно и не хватало. - Фадеичев явно терял интерес к происходящему. Может быть, потому что уже принял решение. - Значит, так, вы, двое перебежчиков, можете тренироваться с кем угодно. После того как пролетите на чемпионате мира, со сборной распрощаетесь. Вместе с Костышиным будете детские утренники на школьных катках проводить. Можете идти. Артемова и Сванидзе - тоже свободны. А вы, Татьяна Игоревна и Вячеслав Викторович, останьтесь. Разговор есть.

Инга и Сванидзе вышли из кабинета первыми и быстро прошли на стоянку к Ингиной машине. В салоне автомобиля они о чем-то оживленно заспорили. Панов и Рудина ушли от Фадеичева в странном состоянии: они не верили, что им удалось настоять на своем, не знали, радоваться им или печалиться, и были скорее обескуражены, чем воодушевлены.

В это время в кабинете Фадеичева продолжался серьезный разговор.

Семен Иванович тяжелым взглядом посмотрел на тренеров, плеснул себе в рюмку коньяку, не предложив гостям, выпил и сказал:

- Ну что будем делать, господа хорошие? Заставить мы их не можем. А если бы и заставили, где гарантия, что они чемпионат могут выиграть. А медали надо брать. Вы ведь еще чемпионов мира не выпускали, насколько мне помнится? А американцев Тарасова тренирует. И пара очень сильная, и тренер чемпионский.