Сергей Григоров - Калейдоскоп

— Не скажу.

Туроутир Агенарга очень нервничал, когда встречал неповиновение.

— Не скажу! Вы тоже из тех, кто вытаптывает нашу землю. Наши деды нашли Фею, обжили ее. Это наша родина и иной не дано — но как нам жить на ней среди постоянно меняющейся толпы праздных чужаков? Вы не поймете меня, и я ничего не буду говорить. То, что я видел, — ложь.

— Вы видели только Фею? — спросил Туроутир Агенарга, выделив «только». Это оказалось тактической ошибкой.

— Да, а вы? Что, еще что-нибудь?

Прямого встречного вопроса не следовало допускать. Адмирал не знал, что ответить.

— Видимо, наша встреча с Объектами не прошла бесследно, и Таблицы фатально испорчены. Жаль, что мы лишились такого средства разведки.

— Вы тоже видели Фею? Туроутир Агенарга покачал головой:

— Нет, Аранд. То, что я видел, — совершенная бессмыслица, описать которую невозможно. Но твердо скажу, что к Анге она не имеет абсолютно никакого отношения.

— Это правда?

— Я сказал, — повысил голос Туроутир Агенарга, — что Таблицы, видимо, испорчены. Несовпадение наших восприятий убеждает меня в этом. Все, вы свободны. Действуйте по личному плану.

Неприятный осадок вскоре растворили будничные дела. Вечером, на сороковые сутки дрейфа у Источника, когда Туроутир Агенарга, заполнив бортовой журнал, составлял месячный план мероприятий, его вызвал на связь Мер Сегеда.

— Хорошо, Тур, — сказал он, отказавшись от обычного доклада, — как настроение экипажа?

— Готовы выполнить любое задание, Первый.

— Продолжаете учебу?

— Так точно. На занятия по боевой подготовке отводится по одному часу в сутки. Больше времени выкроить не удается. Привлекаются все за исключением дежурной вахты.

— Хорошо. — Мер Сегеда неопределенно почмокал губами. — План уничтожения Источника не изменен?

— Никак нет. Новые расчеты подтверждают правильность принятого решения. Ближайшее благоприятное для воздействия положение звезд будет… — Туроутир Агенарга не глядел на часы, прекрасно ориентируясь во времени, — примерно через 33 часа, только…

— Что только?

— Ученые просят повременить. Уникальный объект для науки.

Мер Сегеда опять почмокал.

— Во что они превратили твою рубку, Тур? То ли командный пункт, то ли гинекологический кабинет — не пойму. А Инверторы продолжают плодиться?

— Так точно. Каждые 23 часа. От двух до шестнадцати штук.

— До шестнадцати единиц… — задумчиво повторил Первый. — Тут такое дело, Тур. Сильно поврежден «Неистовый». Ты, помнится, когда-то служил на нем? Давай кончай быстрее с этим делом. Пора серьезно заняться расчисткой. Сколько сил, времени уйдет. — Мер Сегеда сокрушенно покачал головой. — Видимо, придется провести структурную реорганизацию Флота, образовать постоянное соединение по борьбе с Инверторами. Подготовь предложения, кандидатуру командующего. Тебя ждут более важные дела. Я ходатайствую о назначении тебя Третьим лидером. Так что давай…

Итак, он без пяти минут третье лицо в Межзвездном Флоте. Мер Сегеда мудрый старик, знает, кого выдвигать. Впрочем, он, Туроутир Агенарга, достойно проявил себя сам. Все по заслугам.

Перед отбоем Туроутир Агенарга вызвал дежурного техника и распорядился привести командную рубку в первоначальное состояние. Объявил умникам на первой и второй Цениях, что в их распоряжении не более 30 часов прежних наблюдений, а далее они в течение почти двух недель могут наслаждаться картинами гибели этого мира, и, сопровождаемый жалобным ропотом своих далеких респондентов, отправился на отдых. Не спать — какой тут сон! — помечтать в одиночестве.

Единственное темное облачко — тот сон, на Мирре. Скорее не сон, а больное наваждение, невозможное своей абсурдностью. Словно бы разговаривал Туроутир Агенарга с собратом недавно раздавленного им создания. Ему задавали вопросы, он отвечал, спрашивал сам. Туроутир Агенарга не должен был убить снусса. Эту возможность предвидели, пытались устранить. Собственно, нашествие Инверторов и было призвано сделать это. Причина появления их — он, Туроутир Агенарга да бедственное положение Флота. Он понес заслуженное наказание, сам оказавшись раздавленным. Но произошла накладка, досадное недоразумение. Мало того, что Туроутира Агенарга оживили, ему еще влили кровезаменитель, оказавшийся сильнейшим наркотиком для снуссов. Видимо, наказания заслуживает не только Туроутир Агенарга. В расцвете сил, едва разменяв третий миллион лет, погиб снусс. Под вопросом вообще симбиоз людей и снуссов… Бред какой-то.

Карликовая звезда, подталкиваемая всей мощью «Аиста», устремилась в объятия готовой взорваться сестры. Война с Инверторами Метмона вступила в фазу завершения.

Трудно встретить первую волну. Приобретя опыт, можно научить не бояться других. Затем найдутся те, которые в шторм будут учиться плавать.

Со временем придут к выводу, что охота на Инверторов — отличная практика для курсантов Межзвездного Флота. Оставшиеся Зеркала пересчитают, занесут в учетные книги как особо ценное учебное пособие. Примут законы, запрещающие самовольное их уничтожение. Организуют борьбу с браконьерами. Какую-то часть Инверторов меритцы укроют в своем Заповеднике. Все это будет, но не в этом соль.

Дальнейшая судьба Туроутира Агенарга сложится успешно. Он станет Первым лидером и возглавит объединенные силы Содружества в войне против неннов, потомков экипажа пропавшего «Огуза», чудовищно переродившихся под воздействием Зеркал. Славными деяниями заполнится одна из лучших страниц Истории.

Погибнет Туроутир Агенарга от рук предателя. Его дело продолжат другие. И только тогда, когда ненны будут окончательно повержены, меритские маги сведут человечество с Разумом, обогнавшим его на миллионолетия. Войну с Инверторами будут называть всего лишь первым робким предвестником этой встречи.

И может быть, истинным предназначением Туроутира Агенарга была не война, а провозглашение существования снуссов. Но поверить в это означало принять намек на то, что он мог быть пособником врага. Для настоящего военного это все равно что для обычного человека обвинение в предательстве. Адмирал ничего не сказал.

Человека издревле притягивали две бездны — бесконечные пространства космоса и парадоксальная сложность собственной психики. Чем дальше проходил он по дороге познания этих сущностей, тем больше условностей и запретов входило в его жизнь. В Ваннии, раздольно разместившейся на южном материке Квартара, даже для написания детских сказок был разработан особый кодекс правил. Предписывалось, например, чтобы все отрицательные персонажи были исключительно блеклыми и невыразительными, дабы у юных граждан не возникало желания подражать им. Мечта отцов-основателей Ваннии о пасторальном рае предъявляла жесткие требования к каждому члену их общины. Все как один с младенчества призывались следовать только идеалу.