Лоис Буджолд - Дипломатическая неприкосновенность

– Нет, м’лорд, но…

– Форпатрил и Брен окажут тебе полное содействие и предоставят все допуски, я тебе обещаю. А если нет – сообщи мне. – Майлз мрачновато улыбнулся.

– Дело не в этом, м’лорд. Кто будет охранять вас на станции Граф, если я стану перетряхивать флот адмирала Форпатрила?

Майлз сумел проглотить готовое сорваться «не нужен мне никакой телохранитель», припомнив, что, согласно его же собственной теории, тут в окрестностях может порхать в буквальном смысле слова отчаявшийся убийца.

– Со мной будет капитан Торн.

Роика это явно не успокоило.

– Не могу этого одобрить, м’лорд. Он… Оно даже не барраярец. И что вам на самом деле известно об этом… хм… портмастере?

– Очень многое, – заверил его Майлз. Ну, во всяком случае, когда-то было известно . Опершись ладонями о крышку стола, он поднялся. – Солиан, Роик! Найди мне Солиана. Или оставленный им след из крошек, или что-нибудь.

Вернувшись в их каюту, Майлз встретил возвращавшуюся из душа Катриону. Она снова облачилась в красную тунику и леггинсы. Они сманеврировали, чтобы поцеловаться, а затем Майлз сообщил:

– Я удостоился не мной спланированной встречи. Мне практически прямо сейчас нужно отправляться на станцию.

– Штаны надеть не забудешь?

Он посмотрел на свои голые ноги.

– Ага, собирался надеть.

В ее глазах плясали чертики.

– У тебя отсутствующий вид. Я подумала, что надежнее будет поинтересоваться.

– Интересно, – ухмыльнулся он, – насколько странно я должен себя вести, чтобы квадди хоть что-нибудь по этому поводу сказали?

– Судя по тому, что говорил дядя Фортиц об Имперских Аудиторах прежних поколений, – куда как более странно, чем сейчас.

– Нет, боюсь, что только наши верные барраярцы прикусят языки. – Взяв Катриону за руку, он нежно погладил ей ладонь. – Хочешь пойти со мной?

– Зачем? – с понятным подозрением поинтересовалась она.

– Сообщить пассажирам торгового флота, что я ни черта не могу для них сделать, что им придется тут торчать, пока Гринлоу не прогнется, и спасибо вам большое, приятного вам дня.

– Это звучит… весьма мало обнадеживающе.

– В лучшем случае.

– Графиня по закону и традициям – что-то вроде заместителя графа. Жена Аудитора тем не менее не является заместителем Аудитора, – заявила она решительным тоном, напомнившим Майлзу ее тетю – госпожа профессор Фортиц сама была многоопытной женой Аудитора. – Николь с Гарнет Пять договорились показать мне садоводство квадди. Если не возражаешь, я, пожалуй, буду придерживаться изначального плана. – Она смягчила свой отказ поцелуем.

От чувства вины Майлз поморщился.

– Боюсь, станция Граф не совсем отвечает нашим представлениям о развлечениях во время медового месяца.

– Ой, да я отлично провожу время! Это тебе приходится иметь дело со всякими неприятными личностями. – Она скорчила рожицу, и Майлз снова вспомнил о склонности Катрионы становиться чрезвычайно сдержанной, когда ее что-то сильно тревожит. Он подумал, что такое с ней в последнее время происходит все реже. Последние полтора года он с тайным восторгом наблюдал, как растет ее уверенность в себе и как она все лучше осваивается с ролью леди Форкосиган. – Может, если освободишься к обеду, мы назначим друг другу встречу, и ты расскажешь, что там и как, – добавила она тоном, скорее уместным для переговоров об обмене заложниками. – Но только при условии, что мне не потребуется напоминать тебе жевать и глотать.

– Не потребуется. – Прощальный поцелуй – и он помчался в душ, чтобы заранее остудиться. Да, ему повезло, что Катриона согласилась лететь с ним в Пространство Квадди, но на станции Граф всем – от Форпатрила и до Гринлоу – повезло куда больше.

Команды всех четырех комаррских кораблей, стоящих теперь на приколе в доках, были согнаны в гостиницу и содержались там под арестом. Власти квадди решили не предъявлять претензий пассажирам, странному сборищу галактических бизнесменов, присоединившихся со своим товаром к конвою, как к самому дешевому транспорту, идущему в нужном им направлении. Но их, конечно, не могли оставить на борту пустых кораблей, поэтому они вынуждены были переселиться в два других отеля, классом повыше.

Теоретически бывшие пассажиры могли свободно передвигаться по станции. От них требовалось лишь отмечаться при выходе и входе у двух сотрудников безопасности квадди – вооруженных, как отметил походя Майлз, только парализаторами, – охранявших двери отеля. Пассажиры даже могли вполне законно покинуть Пространство Квадди, только вот грузы, которые большинство из них сопровождали, были по-прежнему под арестом на борту комаррских кораблей. В итоге бизнесмены сидели здесь, как мартышка с застрявшей в кувшине с орехами лапой: и достать нельзя, и бросить жалко. «Роскошь» отеля представляла еще одно наказание со стороны квадди – иски за вынужденный простой предъявят комаррскому корпоративному флоту.

На взгляд Майлза фойе отеля было фальшиво грандиозным, с высоким куполообразным сводом, изображающим утреннее небо с плывущими облаками, на котором – скорее всего – наступал рассвет, закат и приходила ночь. Интересно, какие созвездия тут представлены – или их можно варьировать в зависимости о того, откуда прибыли последние транзитники? Большое открытое пространство окружал балкон, где располагались гостиная, ресторан и бар и где владельцы небольших судов могли встретиться, пообщаться и поесть. В центре цилиндрические мраморные опоры по пояс высотой поддерживали длинную выгнутую пластину из толстого стекла, на котором, в свою очередь, высилась большая и сложная композиция из живых цветов. Где это они на станции Граф ухитряются выращивать такие цветы? Может, Катриона как раз сейчас и осматривает это место?

Помимо обычных лифтов, из фойе на нижний уровень вела широкая витая лестница. Бел провел Майлза вниз, в более удобный для работы конференц-зал.

Там они обнаружили примерно восемьдесят раздраженных индивидуумов чуть ли не всех рас, полов, планетарного происхождения и одеяний известного космоса. Галактические торговцы, отлично умеющие ценить свое время и напрочь лишенные барраярского пиетета перед Имперским Аудитором, обрушили на Майлза все скопившееся раздражение, едва он вышел вперед и встал перед ними. Четырнадцать языков переводили девятнадцать разных моделей автопереводчиков – некоторые, как предположил Майлз, прикупили за бесценок у издыхающих производителей. Не то чтобы его ответы на залп вопросов сильно перегружали переводчиков – процентов девяносто из них звучали как «я пока не знаю» и «спросите канцлера Гринлоу». Четвертое повторение последней реплики наконец было встречено дружным воем: «Но Гринлоу сказала спросить у вас!», – раздавшимся с дальних рядов. Чуть позже автопереводчик выдал: «Газонные правила морской охотник запрашивает контроль высоты!»