Лоис Буджолд - Дипломатическая неприкосновенность

– Мы уменьшим давление в спасательной капсуле, чтобы частично ее сдуть, перекатим Бела на платформу и понесемся по трапу наверх. Я не стану открывать капсулу, пока мы не окажемся в боксе и не активируем молекулярный барьер.

– А не лучше ли подождать медиков с «Принца Ксава», м’лорд? – нервно спросил Роик. – Они уже скоро будут.

– Нет. Я не знаю, когда станет слишком поздно. Нельзя рисковать, выпуская воздух из капсулы Бела в атмосферу корабля, поэтому я попытаюсь стравить его в другую капсулу. Помоги мне найти заплатку и что-нибудь вроде шланга.

Роик ответил раздраженным жестом согласия и принялся обследовать верстаки и ящики.

Майлз снова заглянул в иллюминатор.

– Бел? Бел! – заорал он через щиток и оболочку капсулы. Ну да, приглушенно, но его должно быть слышно, черт подери! – Мы собираемся перенести тебя. Держись!

Бел, похоже, так ни разу и не шелохнулся за все это время, по-прежнему отрешенный и со стеклянным взором. Возможно, это не инфекция, пытался подбодрить себя Майлз. Каким количеством наркотиков нашпиговали гермафродита прошлой ночью, чтобы добиться его сотрудничества? Сначала его вырубил Гупта, потом ба ввело стимуляторы, чтобы привести его в чувство, потом оно же, предположительно, напичкало его гипнотиками, чтобы вынудить прогуляться на «Идрис» и обдурить охранников-квадди. Возможно, за этим последовал суперпентотал и немного снотворного, чтобы Бел сидел смирно, пока не подействует яд, кто знает?

Майлз скинул одну из капсул на пол. Если в ней лежат останки Солиана, то стравленный туда воздух из капсулы Бела не сделает ее еще более заразной, верно? Интересно, останки Бела лежали бы незамеченными так же долго, не появись тут слишком рано Майлз? Именно таков был план ба? Одним махом и убийство, и уничтожение тела…

Он опустился на колени возле капсулы Бела и открыл панель доступа к регулятору давления. Роик протянул отрезок пластмассовой трубки и полоски ленты. Майлз примотал трубку и, благословясь, повернул вентили. Воздушный насос тихонько завибрировал. Округлая капсула осела и сморщилась. Вторая капсула начала раздуваться. Майлз перекрыл вентили, отсоединил трубку, запечатал все и пожалел об отсутствии нескольких литров дезинфицирующего раствора, чтобы облить все вокруг. Он придержал оболочку над выступом, образованным головой Бела, а Роик поднял гермафродита на платформу.

Платформа двигалась со скоростью быстрой ходьбы. Майлзу же хотелось бегом бежать. Они завели платформу в лазарет и небольшой бокс. Подвели как можно ближе к довольно-таки узкой ванне.

Майлз жестом попросил Роика снова наклониться поближе.

– Ладно. Дальше без тебя. Нет необходимости нам тут быть обоим. Я хочу, чтобы ты покинул помещение и активировал молекулярный барьер. А потом будь готов оказать помощь медикам с «Принца Ксава», если понадобится.

– М’лорд, а вы уверены, что нам не следует поступить как-нибудь иначе?

– Уверен. Шагай!

Роик нехотя удалился. Майлз дождался, пока по периметру двери загорятся голубые огоньки, сигнализирующие о включении защиты, расстегнул капсулу и стащил ее с напряженного дрожащего Бела. Даже сквозь перчатки голая кожа Бела была обжигающе горячей.

Наклонить платформу к ванне и наклонится самому оказалось не так-то просто. Но ему все же удалось наконец разместить Бела так, чтобы его можно было переместить в поджидающую смесь льда и воды. Взяли, сдвинули – плюх! Обругав на чем свет стоит платформу, Майлз кинулся через нее, чтобы поддержать Белу голову. От шока тело гермафродита судорожно дернулось. Майлз подумал, не приведет ли его шоковая терапия вместо реанимации к сердечному приступу. Он оттолкнул платформу к двери, прочь с дороги. Бел пытался свернуться в позу эмбриона – несколько более успокаивающая реакция, чем то коматозное состояние, которое наблюдалось перед этим. Майлз распрямил одну за другой конечности Бела и удерживал их под ледяной водой.

Руки онемели от холода, тепло осталось только там, где пальцы касались Бела. Казалось, жесткая терапия никак не повлияла на температуру тела гермафродита. Вот уж и впрямь неестественно. Но жар хотя бы перестал расти. А лед заметно таял.

Прошло уже немало лет с тех пор, как Майлзу доводилось мельком увидеть обнаженного Бела – в полевом душе или снимающим (надевающим) боевой скафандр в шлюзовой камере военного корабля наемников. Пятьдесят с небольшим лет – для бетанца немного, и все же сила тяжести явно оказала на Бела свое воздействие. На всех нас . В старые добрые дендарийские денечки Бел выражал свою безответную страсть к Майлзу полушутливыми пассажами, которые тот отклонял с некоторым сожалением. Теперь Майлз крепко проклинал свою юношескую сексуальную сдержанность. Нам следовало воспользоваться шансом, когда мы были молоды и красивы, сами того не понимая. А Бел действительно был красив, в своем собственном ироничном стиле, двигаясь легко и грациозно, с атлетическим, здоровым и подтянутым телом.

Сейчас кожа Бела покрылась сыпью, красной на белом фоне. Тело гермафродита, извивающееся в руках Майлза, имело на ощупь странную фактуру, то становясь жестким, словно сведенное судорогой, то квелым, как раздавленный фрукт. Майлз звал Бела по имени, попытался прибегнуть к старому доброму тону «Адмирал Нейсмит приказывает», травил скабрезные анекдоты – все бесполезно. Пробиться сквозь ступор, в котором пребывал Бел, не удавалось. Плакать в комбинезоне химзащиты – глупое занятие. Почти столь же глупое, как сморкаться в скафандре. Не можешь ни глаза вытереть, ни сопли подтереть.

А когда кто-то неожиданно трогает тебя за плечо, ты подлетаешь, как ошпаренный, а они эдак странно на тебя взирают сквозь свои щитки и твой собственный.

– С вами все в порядке, лорд Аудитор Форкосиган? – спросил облаченный в комбинезон химзащиты главный врач «Принца Ксава», опустившись рядом с ним на колени подле ванны.

Майлз сглотнул, чтобы взять себя в руки.

– Пока что да. Этот герм в очень плохом состоянии. Не знаю, что вам об этом рассказали.

– Мне сказали, что, возможно, придется иметь дело с активизированным биологическим оружием цетагандийского производства, которое уже убило троих. Есть один выживший. И это сообщение о том, что есть выживший, заставило меня усомниться в первом предположении.

– А, значит, вы еще не видели Гуппи! – Майлз, переведя дыхание, вкратце пересказал историю Гупты, во всяком случае, ее биологические аспекты. Рассказывая, он не переставал засовывать руки и ноги Бела обратно под воду и класть лед на пышущие жаром голову и щеки гермафродита. – Не знаю, – подытожил он, – сработали ли заложенные в Гупте гены амфибии, а может, повлияло что-то, что он сделал, но он в отличие от своих друзей пережил это чертово дерьмо. Гуппи говорит, что от их мертвой плоти шел пар. Не знаю, откуда такой жар, но это явно не обыкновенная лихорадка. Я не мог продублировать генетическую структуру джексонианца, но подумал, что хотя бы могу повторить фокус с цистерной воды. Дичайшее знахарство, но я полагал, что надо торопиться.