Сергей Дмитренко - Через горизонт

Восхищение, которое я видел в их взглядах, тревожило и смущало меня.

— Ты знаешь, Крис, — после некоторого молчания продолжил Лидинг, — что-то мне не хочется вспоминать об этом, может быть, как-нибудь в другой раз. Просто поверь мне, что имела место похожая ситуация и она, как и эта, тоже была оправдана.

— Понятно, — протянул я. Хотя мне совершенно ничего не было понятно. Сейчас совершенно не хотелось ни о чем думать. Уже позже, гораздо позже, когда я вспоминал этот наш разговор, я понял, что Лидинг говорил о себе. Но сейчас я хотел только одного — побыстрее вырваться отсюда домой, на Землю, к Паоле.

«Господи, да она наверное, там с ума от волнения сходит, не получив от меня ни одной весточки за эти дни. Сколько я здесь провалялся? Ужас! Домой, немедленно домой».

И тотчас же я услышал Лео:

— Успокойся, Крис, все нормально. Паола регулярно получала от тебя весточки.

Я был удивлен:

— Ты что, хочешь сказать, что кто-то звонил ей от моего имени?

— Нет, никто не звонил. Что-то там такое непонятное было со связью между Америкой и Европой, но вот письменные твои послания она получала регулярно.

— Спасибо, Лео.

— Не стоит.

— Ну да, не стоит, как раз стоит, не так-то просто лишить связи два континента.

— Да раз плюнуть.

Я восхитился.

В это время Лидинг попрощался с нами и мгновенно исчез. Мы остались одни, если не считать вокруг меня целой орды работников базы.

— Лео, пора уносить отсюда ноги, пока нас здесь не замучили.

— Я готов.

Но в это время из толпы ко мне пробрался Дорум:

— Сир, если вы и ваш сопровождающий чувствуете в себе силы, то в зале уже накрыт праздничный стол. Или вы предпочитаете пообедать здесь, в узком кругу?

Я бы очень хотел перекусить по быстрому вместе с Лео здесь, а потом смыться, но, увидев в глазах Дорума невысказанную немую просьбу, мысленно вздохнул и сказал:

— Хорошо, я согласен на праздничный стол. — И тут же добавил, — но только чтобы все было как можно скромнее.

Да, это было небольшое «скромное» торжество, человек этак на пятьсот. Все снималось, записывалось и передавалось бог весть куда еще. Пришлось все выдержать. Потом было трогательное прощание, и мы, наконец, смылись.

Домой, быстрее домой, вниз (или вверх, кто знает) на Землю!

И как же хорошо бывает оказаться опять дома. Как-то я раньше не очень придавал этому значение. Все всегда было рядом, под руками, все было достижимо в любой момент. Теперь же внезапно все стало совсем по-другому. Может быть потому, что у меня появился свой собственный дом, в котором, я уверен, меня всегда ждали. А может быть потому, что произошло столько событий, время вдруг понеслось вскачь, и я стал старше на целую вечность. На все стал смотреть совершенно другими глазами. Вряд ли более мудрыми, для этого надо было прожить гораздо дольше и набить большее количество шишек, но более осмысленными, что ли. Я начинал ценить жизнь и по-новому ее воспринимать. Более ярко, более бережно. Я смотрел на мир глазами человека перенесшего длительную болезнь и видевшего его до сих пор только из своего окна. Что можно увидеть и почувствовать через стекло? Какой маленький кусочек окружающего мира?

Как не торопился я к Паоле, но домой из-за моей глупости нам пришлось возвращаться в несколько этапов. Сначала — обратно в Америку. Сделали мы это как всегда тихо и неприметно. Где-то в безлюдных окрестностях Филадельфии, недалеко от широкой, шумной автострады Филадельфия — Нью-Йорк совершенно незаметно произошло это такое рядовое событие.

Очутившись на родной земле и прошагав пару километров к виднеющейся невдалеке дороге, по которой разноцветными шуршащими кометами проносились на огромной скорости равнодушные ко всему на свете, кроме своей скорости, автомобили, я понял, что мы сделали ошибку.

— Лео, извини меня, я ошибся. Так торопился убраться с базы, что даже заранее не подумал, где нам приземлиться. Нам надо было оказаться сразу же в комнате нашего отеля. И как это я сразу не сообразил. Совершенно нет никакого желания искать транспорт, а потом еще пару часов тащиться до Нью-Йорка. Что ты на это скажешь?

— А что тут говорить, давай перенесемся, да и все. — Флегматично согласился мой компаньон. — Просто ты еще не пришел в себя. После такой встряски и не такое возможно. А ты держишься молодцом.

И что тут еще скажешь, друг — есть друг.

Мгновение — и мы у себя в номере. Все мои вещи лежат и висят точно так же, как я их оставил. На столе в большой хрустальной вазе свежие цветы, рядом — традиционное блюдо с фруктами. Машинально взяв и надкусив большое сочное яблоко, я с набитым ртом проговорил:

— Лео тебе придется поскучать в номере, пока я не оформлю все дела. Сделаю это как можно быстрее. А сейчас позвоню Паоле и закажу билеты на рейс до Парижа.

Как же я был рад услышать голос моей золотой девушки. Я даже толком не вникал в то, что она говорит, а только с блаженной улыбкой на лице слушал, слушал и слушал. Наверное, со стороны это выглядело довольно глупо, но я ничего не мог с собой поделать, да и не хотел. Я был счастлив просто слышать сам ее голос.

— Крис, ты меня не слушаешь, — как всегда чутко отреагировала на мое столбнячное состояние Паола.

— Как это не слушаю? — возмутился я, — очень даже внимательно слушаю. Хочешь, повторю все слова, которые ты мне только что говорила? Если бы было возможно, то я через телефонные провода перелетел бы к тебе прямо сейчас.

— А чего же ты тогда не звонил? Правда все твои открытки и телеграммы я получила, спасибо, дорогой.

Я вопросительно посмотрел на Лео. Тот только мотнул мохнатой головой.

— Паола, я не виноват. Здесь что-то происходило с телефонными линиями.

— Ах, да-да. Я вспомнила, что-то об этом по телевизору говорили. Тогда ты полностью оправдан, все обвинения с тебя сняты. С нетерпением жду тебя, дорогой.

— Сегодня же заканчиваю все свои дела. — Я взглянул на Лео, и он опять утвердительно кивнул. — И ближайшим рейсом отправляюсь домой. Да, совсем забыл, придется немного задержаться.

— Что такое? — сразу же встревожилась Паола.

— Да здесь вот еще одной моей знакомой американке надо купить подарок.

— Какой это еще американке?

— Да есть тут одна. Правда почему-то сейчас она живет в Париже, но когда-то довольно долго жила в Америке. У нее здесь осталась куча родственников, и все они передают ей привет. Ты ее случайно не знаешь?

В телефонной трубке — солнечный смех.

— Конечно, знаю. Она просила тебе передать, что очень любит тебя и с нетерпением ждет домой. И твой мохнатый друг передает тебе привет тоже.

Я посмотрел на Лео:

— Как, кстати, он ведет себя там?

— Выше всех похвал, самая замечательная собака, которую я только знала. Ты знаешь, иногда у меня такое чувство, что он просто читает мои мысли.