Сергей Баталов - Новобранцы

– Ну, чё, земеля? Как успехи? – дыхнул перегаром в лицо Заречневу Максим. – Всех телок перетрахал, пока мы с ребятами гнобились на этих самолетах?

Отвечать что-то на любой, даже самый идиотский вопрос – это признавать право за спрашивающим его задавать, и его право знать ответ на него. Сашка промолчал. Ар'рахх, разумеется – тоже.

– А!!! Он не хочет разговаривать с нами! Он выше нас всех! Он и его зверюга – самые крутые в этом гадюшнике! Чё, в морду давно не получал, сука? – он демонстративно широко размахнулся, якобы для удара. Александр спокойно посмотрел ему в глаза. Макс легко остановил руку в десятке сантиметров от лица бывшего гладиатора.

– Чё, сучёнышь? Драться не хочешь? Ссышь? Или за друга своего хвостатого боишься?

– Да, ты прав – драться я с тобой не хочу! Думаю, для тебя не секрет, что большинство из нас погибнет. Я хочу погибнуть как солдат, как воин, а не как последняя пьянь в банальной драке.

– Ты, чё, воевал?

– Да. В Чечне?

– И где? Александр назвал место.

– А что же ты сразу не сказал?!

– А зачем? Да никто и не спрашивал.

– Выпьешь с нами? Дома-ашняя!! – он ловко вытащил из кармана фляжку, булькнул ею перед лицом Заречнева.

– Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз. Максим отпил из фляжки, побрел к выходу. Девчонки потянулись следом. Неожиданно от толпы отделился «дед». Он молча подскочил к Сашке и без замаха нанес мощный удар в челюсть.

Бывшего гладиатора поступок бывшего борца едва не застал врасплох. В последний момент он краем глаза успел заметить движение, а от всплеска адреналина его нервная система моментально переместила тело в «чупа-чупсовое» время.

Александр с некоторым недоумением смотрел, как борец мощно посылает свой кулак ему лицо, успел рассмотреть перекошенное злобой лицо, рельефные мышцы, рвущие форменку на груди.

А дальше тренированное тело сделало все само, без участия сознания новобранца.

Сашка дернул корпусом влево («дед» оказался правшой), под бьющую руку, и когда казанки курсанта звучно соприкоснулись с бетонной стеной позади головы Заречнева, открытой ладонью жестко встретил солнечное сплетение мерзавца.

Борец на несколько секунд застыл, переводя дыхание, сделал пару шагов назад. Он исподлобья с ненавистью посмотрел на Александра, что-то прорычал, сунул руку назад. Девчонки у двери завизжали. Максим побледнел.

Борец рывком выдернул руку из-за спины. В длани курсанта второго года обучения блестел большой широкий нож.

– Заз'а! Виц'у ш'амац, Ар'рахх! – громко сказал бывший гладиатор, увидев, что его друг намеревается вступить в схватку с человеком. Драк отступил.

Сашка наклонился вперед, встал в оборонительную стойку. Но, судя по тому, как этот «дед» держал кинжал, видно было – владеет он им неплохо. Вряд ли схватка будет простой. И все же…. Он уже принял решение никого сегодня не убивать и намеревался твердо придерживаться его до конца.

– Нож положи! – раздался от двери спокойный мужской голос. Говоривший был крепкий парень повыше среднего роста, на вид – довольно крепкий. И еще – он был постарше любого из тех, кто сейчас присутствовал в столовой. – Я что, неясно сказал? Нож положи! – Повторил он, делая шаг внутрь. Бывший борец опустил голову, сделал несколько шагов назад, бросил нож.

– Еще раз увижу что-нибудь такое, отрежу уши! – так же спокойно пообещал «деду» мужчина. – Вместе с головой! Борец быстрым шагом покинул столовую.

Крепкий подошел, не глядя на бывших гладиаторов подобрал клинок, так ничего и, не сказав, пошел к выходу.

– Кто это? – поинтересовался у Макса Сашка после того, как захлопнулась дверь за незнакомцем.

– Это? Это наш новый инструктор. Женька Дягилев.

– Инструктор по чему? По рукопашке, что ли?

– Нет, по полетам. На тяжелых истребителях-штурмовиках. Ну, тех, которыми сразу по два пилота управляют. Знаешь, какие это дуры? Во! – он развел руками, показывая, какого размера «дуры» – истребители.

– А ты откуда знаешь? В нашем ангаре таких нет.

– Зато есть в других.

– И как ты туда попал?

– А это неважно! В ангаре тяжелых истребителей есть здоровенный генератор. Он все время теплый, почти горячий. Знаешь, как около него хорошо бражка вызревает? – он засмеялся и ушел из столовой. Сашка и Ар'раххом снова остались одни.

– Зачем ты меня остановил? – спросил драк, сжимая и разжимая свои страшные трехпалые клешни. – Я просто разорвал бы его на части.

– Вот поэтому и остановил! Чем меньше людей пострадает от тебя, тем выше шанс, что тебя не убьют где-нибудь исподтишка.

– А тебя – не убьют?

– Я – человек. Мне могут простить то, что никогда не простят тебе. Хотя за желание помочь – спасибо, конечно. Я перед тобой в долгу.

А знаешь, этот Макс меня на одну мысль натолкнул. Помнишь его первый «полет» на симуляторе?

– Если честно – не очень. Для меня все люди – на одно лицо.

– Ну, да. Я опять забыл. В общем, суть вот в чем. Когда он «взлетал», то он так двигателями двинул, что его виртуальный самолет едва не совершил в воздухе кувырок.

– Ну да, что-то такое припоминаю. Помню, все тогда чего-то смеялись. Ну, а при чем здесь мы?

– Мы? А мы очень даже при чем? Знаешь, почему у него кувыркнулся истребитель? Потому что изменился вектор тяги двигателя.

– Ну, и что?

– А что, что если мы изменим вектор тяги моторов, то значительно повысим маневренность самолета.

– Возможно. Но как это сделать?

– Вручную. Мы же отклоняем двигатели на посадке? Отклоняем? Тогда почему бы это же не сделать во время полета?

– И ты знаешь, как это делать?

– Нет. Но будем пробовать!

– Как?

– Как, как? Ты как ребенок, Ар'рахх. Способ тут только один – метод научного тыка. Что это за метод, зеленый верзила уже догадывался. Поэтому и спросил:

– Как у тебя настроение?

– А что? Хочешь испортить?

– Нет. Но придется.

– Что ты опять удумал, зеленокожий брат мой?

– Идея в твою голову пришла хорошая. Но неплохо бы её сначала опробовать на тренажерах.

– Что, прямо сейчас?

– А когда? Завтра с утра – полеты. Снова будем гонять этого чертову железную птицу.

– Да! Тут ты прав! Пошли!

Отец Диты был очень рад встрече с дочерью. Много лет назад Дону, тогда еще очень молодому ученому, сказочно повезло. Причем повезло – дважды. Первый раз – когда он повстречал девушку, очень скоро ставшую его женой, второй – когда ему и его молоденькой жене за его гениальные научные открытия разрешили завести ребенка – вне очереди.

Дита росла очень ласковым, любознательным ребенком. Дон очень много времени возился с единственным чадом, родители дали ей прекрасное образование.

У Диты оказались внешность и характер матери. Любознательность сочетались в ней с непоседливостью, ласковость – с требовательностью и даже жесткостью.