Гордон Диксон - Час Орды

Майлз проделал путь, который скорее походил на ночной кошмар… Из университетской больницы, где они оставили спящую Мэри, его доставили в аэропорт и самолетом — в Вашингтон; потом на голубом дипломатическом «седане» — к большому зданию, в котором он едва узнал Пентагон. Дальше по коридорам с множеством комнат, которые напоминали отель. В итоге после ненужной суеты и спешки, он был усажен в кресло одной из комнат, и ему оставалось лишь ждать.

Двое, отыскавших его в Миннеаполисе и доставивших сюда, оставались рядом с ним до обеда. Сервировочные столики с бряцающими пустыми тарелками и грязным серебром тянулись вереницей, весь вечер они, приглушив по требованию Майлза звук, смотрели по телевизору бесконечный парад ведущих.

Сам Майлз, исследовав комнату, задав несколько вопросов и получив от своей охраны ничего не значащие ответы, в конце концов уселся скоротать время с карандашом и блокнотом в руках, рисуя своих стражей. За этим занятием, не слыша бормотания телевизора, он отвлекся и позабыл о времени, когда раздался стук, и один из охранников встал, чтобы открыть дверь. Секунду спустя Майлз понял, что тот стоит возле него и ждет, когда молодой человек оторвется от рисования. Майлз поднял голову.

— Пришел президент, — сообщил охранник.

Майлз помедлил, потом, убрав блокнот, резво вскочил на ноги. Он увидел, что дверь в комнату позади охранника открыта, услышал приближающиеся шаги по полированному полу коридора, все ближе и ближе.

Мгновение спустя в комнату вошел человек, которого Майлз видел утром по телевизору.

«Живьем» президент не казался таким высоким, как на экране, он был не выше Майлза. Тем не менее вблизи он выглядел моложе, чем на фотографиях и по телевидению. Он подал Майлзу руку с большой теплотой усталого и обеспокоенного человека, который только несколько мгновений в день может оставаться самим собой: человеком и личностью.

Он положил руку на плечо Майлзу и подвел его к окну, выходившему на узенькую полоску травы, по-видимому служившую искусственным двориком под застекленной крышей. Двое, находившиеся с Майлзом, и остальные, вошедшие с президентом, выскользнули за дверь, оставив их одних.

— Это честь… — произнес президент. Он остался стоять, держа руку на плече Майлза, и его голос — наверное, сказывался возраст — звучал глубоко и хрипло. — Это честь, что они выбрали именно американца. Я хотел сказать вам это лично.

— Спасибо… мистер президент, — ответил Майлз, споткнувшись на непривычном звании. Вопреки требованиям хорошего тона он не выдержал и взорвался:

— Но я не знаю, почему они захотели взять именно меня! Почему я?

Рука пожилого мужчины похлопала его по плечу, немного неуклюже и даже озадаченно.

— И я не знаю, — пробормотал президент. — Никто не знает.

— Но… — Майлз остановился, а затем подался вперед. — Мы знаем только то, что они нам рассказали. Откуда мы знаем, что сказанное ими правда?

Президентская рука снова с сочувствием похлопала его по плечу.

— Мы не знаем, — согласился президент, глядя на траву искусственного дворика. — Вот в чем дело. Мы не знаем. Но их корабль — это нечто… нечто не правдоподобное. Он подтверждает их рассказ. И кроме того, они хотят только…

Он прервался, посмотрев на Майлза, и виновато улыбнулся.

Майлз почувствовал внезапный холод внутри…

— Вы имеете в виду, — медленно спросил он, — что готовы поверить им только из-за того, что они требуют всего одного человека? Потому что они хотят только меня?

— Именно так, — согласился президент. Сейчас он уже не похлопывал Майлза и смотрел ему прямо в глаза. — Они не требуют ничего, кроме одного человека. И они предъявили нам, главам государств, весьма достоверные доказательства того, что Орда несколько миллионов лет назад смерчем пронеслась по нашей Галактике. Мы увидели мертвое тело одной твари из Орды, разумеется, законсервированное. Мы увидели образцы оружия и инструментов Орды. Естественно, это может оказаться подделкой, просто для того, чтобы провести нас. Но, Майлз… — он сделал паузу, по-прежнему не сводя глаз с юноши, — нам ничего не остается делать, как допустить, что они говорят правду.

Майлз открыл рот, чтобы возразить, но затем опять беспомощно закрыл его.

Он только и смог выдавить из себя:

— Но, если они лгут…

Президент выпрямился и вновь положил руку на плечо Майлза. Изящное движение, которым президент заменил обряд посвящения Майлза в рыцари.

— Разумеется, — медленно произнес он, — может статься, что… ваши обязанности будут даже шире.

Они стояли лицом друг к другу. Внезапно Майлз понял, в чем заключалось то главное, что этот человек хотел передать ему лично. Даже невысказанное вслух, это стало для него совершенно понятным. И все же Майлз почувствовал необъяснимое, неистовое, похожее на зуд желание высказаться напрямик, расставить все по местам.

— Вы имеете в виду, что если получится так, что они захотят втянуть меня в нечто, несущее опасность людям, оставшимся здесь, — сказал он, — то не хотите, чтобы я принимал в этом участие? Да?

Президент не ответил. Он продолжал смотреть на Майлза и держать его за плечо, будто давал ему некое особое поручение.

— Вы имеете в виду, — уже громче переспросил Майлз, — что если сложится так, что во мне будет заключена опасность для… человеческой расы, то мне надо уничтожить самого себя? Да?

Президент вздохнул, и его рука упала с плеча Майлза. Он отвернулся, продолжая смотреть на траву во дворике.

— На ваше собственное усмотрение, — сказал он Майлзу.

Майлз почувствовал себя оторванным ото всего. Леденящее чувство. Он никогда не казался себе таким одиноким. Слова президента схватили его и перенесли далеко-далеко, в изолированный от всего человечества маяк, в уединенный сторожевой пост, отрезанный от остального мира. Он тоже повернулся и посмотрел на узкую полоску травы. Неожиданно она показалась ему самой зеленой и самой прекрасной. За всю свою жизнь он не видел такой травы… Она была бесценна.

— Майлз, — услышал он.

Он поднял голову и, обернувшись, увидел, что президент опять стоит к нему лицом, протягивая руку.

— Удачи, Майлз, — пожелал президент.

— Спасибо, — Майлз машинально протянул ему руку. Они пожали руки, президент развернулся, пересек комнату и вышел в дверь, оставив ее открытой. Два агента, «открывшие» Майлза, вернулись, плотно закрыв за собой дверь. Не произнеся ни слова, они опять сели перед телевизором, включили его, и Майлз услышал негромкий шум.

Ничего не видя, он повернулся и, прикрыв за собой дверь, прошел в одну из двух спален. Он лег на спину, уставясь в белый потолок.

Проснулся Майлз неожиданно и, проснувшись, подумал, что все его переживания перенеслись в сон. Около кровати рядом с ним стояли две фигуры, показавшиеся ему смутно знакомыми, хотя он и не мог вспомнить, где же видел их раньше. Он медленно припоминал. Этих двоих в тех же самых деловых костюмах показывали по телевидению, когда он и Мэри смотрели в баре выступление президента. Следовательно, рядом стояли двое инопланетян, прибывших с огромного корабля, зависшего над Землей, и окрасившие Солнце в красное, чтобы привлечь внимание всех людей к своему появлению.