Jamique - Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса

— Все используют друг друга, мадам, — отозвался он непринуждённо. — Это аксиома. И каждый считает, что в итоге именно он будет использовать всех прочих. То, что вы не видели ни одного из наших профессионалов, закономерно. Наши профессионалы и друг друга не знают.

— А вы знаете?

— Свою часть. Скажем так, свой сектор. Не более, — он вновь обнажил зубы в улыбке.

Мотма мельком подумала, что улыбается он как хищный зверь, который не дополучил куска мяса.

— Итак, вы здесь, чтобы предложить совместную операцию? — уточнила она.

— «Операция» — слишком конкретно, — ответил он ей. — Ряд совместных действий. Как всегда, информацию.

— Почему ваша организация борется против Империи?

— Мадам, почему боретесь против неё вы?

Мотма промолчала.

— Вот видите. В приличном обществе такие вопросы не задают, — усмехнулся он.

— И в чём именно заключается ваше предложение? — она решила проигнорировать замечание.

— Мы с вами говорили и раньше: погибнут эти двое — рухнет Империя. Такова на данный момент историческая реальность. Как ранее, так и сейчас я намерен действовать именно в этом направлении.

— Чем?

— Считаете, у нас исчерпан потенциал?

— Сын был идеален, — в её голос впервые просочилась глухая и бессильная ярость. — Но не сработал даже он.

— Мадам, у нас ещё остались рычаги.

Он сказал это так , что Мон Мотма резко и прямо взглянула ему в глаза. И в следующую секунду знала точно: этот человек не лжёт.

— Хо-ро-шо… — по слогам ответила она. — А что требуется от меня?

— От нас, — он улыбнулся. — Всё-таки кое в чём вы правы: ваши заначки не очень велики. Мы поможем вам нашей силой, чтобы создать не только видимость интенсивного действия, но и самое реальное действие. Но у этой силы должно быть личико Альянса, идёт?

— Вы так прячетесь? — спросила Мотма.

— О, мадам, не думайте, что сможете шантажировать или эксплуатировать нас. В нашей организации хорошо то, что мы всегда выполняем свои обещания и обязательства. Но если нас попытаются предать, всю нашу методику воздействия вы испытаете уже на себе. Так что бросьте. Мы помогаем вам бескорыстно , отнюдь не за деньги. Всего лишь потому, что наши цели временно совпадают. Вам надо устранить двух ситхов по вашим личным причинам, а нам — по нашим. Вот и всё. И давайте не будем мудрить. Поможем друг другу и разойдёмся. После их смерти вы о нас больше не услышите, мадам. Ну да думаю, вы и сами потом справитесь. Итак?

— Итак, насколько я поняла, мы — я и вы — в рамках движения Альянса за возрождение Республики начинаем готовить новый демарш против Империи.

— В общих чертах — да.

— А вы сами в это время…

— Мадам, — он очаровательно улыбнулся. — Это не должно вас беспокоить.

— О Скайуокере вы мне сказали.

— О Скайуокере, если мне не изменяет память, вы знали сами. Кажется, от Кеноби?

Она спокойно выдержала его взгляд.

— Чем меньше народу знает, тем лучше, — прагматично произнёс он, заключая. — А теперь, мадам, если по основному пункту мы с вами достигли взаимопонимания, то не переключиться ли нам на обсуждение конкретных пунктов?

Вейдер вошёл в камеру, в броне чёрной одежды, как рука в перчатке. Возможно, Акбару это показалось из-за того, что Тёмный лорд держался прямо. Очень прямо. И, хотя за линзами было не видно глаз, мон каламари показалось, что взгляд их очень сух и очень официален.

Или очень напряжён.

За пять минут до прихода в камере стал стремительно сохнуть воздух. Хотя первоначально его влажность, к удивлению Акбара, дошла до привычной ему нормы.

Когда дверь отъехала вбок и главнокомандующий имперских вооружённых сил вошёл, почти не пригнувшись, в проём, Акбар встал.

Иное поведение было глупо. Он сам сдал ему флот. Хотя капитуляцию вместо лорда Вейдера принял адмирал Пиетт.

— Можете сесть, адмирал, — гулко прозвучал голос. Дверь за спиной Тёмного лорда закрылась. Акбар мог бы поклясться, что сама собой.

— Адмирал? — мон каламари старался сохранять спокойствие перед чёрной фигурой. Почему-то у него это не получалось. Хотя по природе своей расы он был очень хладнокровным существом.

— Адмирал Акбар, — сухо подтвердил Вейдер. — Командующий флота, который принадлежал террористической организации. Возможно, теперь этой организации мы присвоим статус вражеского объединения. Сядьте.

Акбар счёл нужным подчиниться. К тому же ему самому стало трудно так долго стоять на ногах в отвратительно сухой атмосфере, которая усугублялась небольшим размером камеры и присутствием слишком большого человека рядом.

Человек этот тоже сел.

— Вам вернут стандартный режим после моего ухода, — сообщил он равнодушно. — Мне он вреден.

Человек перед ним был не столько опасен, сколько безразличен. Худший вид опасности.

— Адмирал, — он сухо ронял слова, — я не назову вас изменником. Вы ничему не изменяли, потому что ничему не присягали. Империи. Надеюсь, вы поняли, что я об этом.

Акбар кивнул, вспомнив о необходимости копировать человеческие жесты. Сквозь линзы в него упёрся взгляд, короткий, и у мон каламари возникла полная убеждённость, что лорд Вейдер не нуждается в его жестах.

— Однако вы служили врагам Империи. Что меня не удивляет, потому что вся ваша планета — наш враг.

— Мы не просили вас брать нас под свой контроль, — довольно тихо и после аналога человеческого прокашливания, ответил Акбар. Его жаберные щели рефлекторно открылись и закрылись. Но и робости в его голосе не наблюдалось. На Вейдера, медленно повернувшись в глазницах под определённым углом, смотрели сейчас оба глаза.

— Я помню, — ответил главнокомандующий имперских вооружённых сил столь же сухо. — Вы собирались контролировать сами себя.

— У нас это раньше неплохо получалось.

Взгляд через линзы снова упёрся в него.

— Безусловно, — ответил Вейдер. — И не только себя.

Акбар почувствовал, что ему следует контролировать движение глаз. Они неудержимо проворачивались назад. Равно как следует сдерживать прочие мелкие движения, которые позволяли сведущему человеку — а человек перед ним был весьма сведущ — понять его эмоциональное состояние.

Через секунду он понял, что это бессмысленно. Человек перед ним и так всё слышал.

— Весь ваш исконный сектор, — подтвердил его ощущения лорд Вейдер. Он отвечал на ощущения, как на слова.

— Сектор был именно наш, — с трудом заставляя себя говорить, ответил Акбар.

— Я не собираюсь пускаться в демагогию, — резко ответил Вейдер. — Это хлеб наших дипломатов. Я не буду у них его отбирать. И не собираюсь тыкать вас в вещи, элементарные для всех нас. Ваш мир усилился. Вы совершенно неизбежно расширили свою зону влияния. Сырьё, средства. Лучший флот в секторе. Лучшие навыки использования этого флота. Экспансия была естественной. Я всего лишь хочу внести ясность, адмирал. Я разговариваю с вами не как представитель тёмных сил Империи, которая душит свободу — с представителем того движения, которое борется за неё. Я говорю как военный, имеющий высший чин в наиболее крупном сейчас государственном объединении с военным другого объединения, менее крупного, но построенного на точно тех же принципах, что и Империя. Ваша зона. Зона ботанов. Кореллианская зона. И так далее. Общегалактическая Империя наталкивалась в своей экспансии на империи секторального типа. Которые назывались зонами экспансии. Зонами колонизации. Другими приличными для республиканского прошлого именами. Но сейчас, надеюсь, мы переберёмся с этого птичьего языка на язык нормальный. И будем говорить о реальном положении дел, адмирал.