Jamique - Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса

Слишком сильная привязка. Слишком сильная обособленность. Он никогда не мешал его мыслям, его дороге. Никогда не претендовал на него… старик.

Никогда?

Палпатин закусил губу. Вдохнул. Выдохнул. Скептически себе улыбнулся. О чём он думает? Зачем он думает? Ему надо понять, что за силу они используют, помимо Великой. А вместо этого — лицо его учителя. Его учеников. Пламя Мустафара. Через пространство — смех и ярость. Все умершие тени. Все живые глаза. Вся боль. Весь гнев. Всё преодоление. Всё то, что дрожало и переливалось в его руках.

Кого мы ищем во тьме? И зачем мы туда уходим? И для чего нам нужен огонь? И почему к концу жизни в нас остаётся только пепел? Извечное желание силы — для чего? Да для простого. Чтобы не раствориться в пустоте…

— …Учитель…

— Хочешь чаю?

— Что?!

— Ты ещё подпрыгни, — посоветовала Рина Кеноби. — Как будто я предлагаю тебе яд. Ситхи тоже пьют чай. И едят. Мы ещё не настолько преобразовали свою сущность, чтобы питаться эманациями Великой Силы. Или кровью. Или излучениями, исходящими от живых существ в момент боли или смерти.

Кеноби с удивлением посмотрел на Рину. Она не шутила.

— Вы об этом думали? — спросил он непроизвольно. — Чтобы питаться эманациями…

Замолчал.

— Ты даже не представляешь, о каких вещах мы думали, — отозвалась она. — Боль тоже пища. Только хреновая, доложу я тебе. Так чай будешь?

— Ты думаешь, что можно?

— А что? Разве… — она запнулась и засмеялась. — Да, а не внутривенно ли… С ума сойти. С вашим миром Великой Силы, с рождением из пустоты, из…

— Стой. А как это вообще выглядело?

— Что?

— То, как я здесь появился.

— Не ручаюсь, что я всё это видела обычным зрением, — она фыркнула, — но зрелище было, мягко говоря, странным. Ты сконденсировался. Проступил контуром сквозь воздух. Потом туманом. Можно было почувствовать. Хотя бы как влагу. Потом ощутимей и сильней. А потом в какой-то момент это стало вполне обычным, пусть мокрым и тяжело дышащим телом.

— Одно проступало сквозь другое, — неожиданно для себя не просто спокойно — философски-раздумчиво — сказал Кеноби. — Постепенно. Вот как. А испарился я отсюда единомоментно.

— Да? — на него посмотрели с трезвым любопытством. — Испарился?

— Я испарился из этого мира.

— Поздравляю. А что сожгли в крематории?

— Где?

— В крематории Звезды смерти.

— А что там сожгли?

— Тело.

— Чьё?

— Твоё.

— Что?

Рина коротко фыркнула.

— Твоё тело, господин Кеноби. Что в этом странного? Ты же умер.

— Там не было моего тела. Я переместился в Силу полностью.

— Значит, на Звезде была коллективная галлюцинация. С формой, объёмом, твёрдая и вполне тяжёлая. И даже с брюшком.

Оби-Ван с искренним изумлением смотрел на Рину.

— А? — спросила она. — Ты не в курсе?

— Я перешёл в мир Великой Силы, — повторил он. — Я этому учился двадцать лет. У Куай-Гона на Татуине.

— Угу, — ответила она. — А я — у Экзар Куна на Явине. Обучение через Силу. Круто.

Насмешливые, холодные, недобрые глаза.

— А пошла ты… — неожиданно для себя ответил Оби-Ван.

— Никуда я не пойду, это мой корабль, — она на мгновенье стала чуть рассеянней, будто прислушивалась к другому. — Не знаю, Бен, что ты ощущал и что ты видел. А вот твоё тело на Звезде видела туча хренова народа. А ещё фиксировали дроиды. Так что это или крутая галлюцинация, или тебе что-то не договорили. Или причудилось.

Бен прикусил губу. Эта девица может соврать. Но зачем?

Незачем.

Девица же явственно продолжала концентрироваться на чём-то другом. Взгляд сквозь него становился всё более пустым. В какой-то момент он ощутил себя — туманом, и ощущение было столь режущим и неприятным, что он чуть не крикнул на неё, не тряхнул — но тут в её глаза вернулась жизнь, она сфокусировала взгляд на нём и сказала:

— Расслабься. Мы ещё тут будем решать удивительно важный вопрос, ушёл ты в Силу полностью или только в своей астральной оболочке.

— Этот вопрос важен, — неожиданно для себя агрессивно ответил Кеноби. Злость на себя за свой страх выплеснулась одновременно с облегчением. — Ты просто неумна, если не понимаешь. Возможность перехода в Силу напрямую, минуя смерть — вещь важная. Если я ничего не почувствовал, это ничего не значит. Пусть у меня была лёгкая смерть. Но если тело осталось, то это была именно смерть, а если нет, то переход. И значит, переход возможен. И эта возможность доказана тем, что я смог сюда вернуться.

Где-то на середине своего рассуждения Оби-Ван уже не мог пожаловаться на отсутствие внимания. Рина смотрела в упор.

— А ты прав, джедай. — сказала она. — Об этом я не подумала.

Бен даже опешил. Но признание было приятно. Хотя бы потому, что эта девчонка не собиралась льстить. В отсутствии лести есть преимущество. Если хвалят, то всерьёз. И всерьёз признают правоту.

Но признание правды в данном ситуации было не из тех, что доставляют радость. Судя по голосу Рины.

Но в таком случае, это должно быть хорошо для него, Оби-Вана?

Вслед за этим вопросом к себе его тут же вырвало вопросом вслух:

— Но сюда меня вернуло — зачем?

— Очень хороший вопрос, — сказала она. — Зачем .

Какое-то время они просто смотрели друг на друга.

— Миссия должна быть выполнена, — мягко сказала Рина. — Ей ничто не должно помешать.