Лоис Буджолд рис. Пашковского - 15 Дипломатический иммунитет

— Не представляю, каким образом, — честно ответил Майлз. — Я думаю, ты скучаешь по нему больше, чем он скучает по нам. Иначе он не поленился бы отправить нам что-нибудь еще, кроме того односложного письмеца, которое мы получили только на Земле. Одиннадцатилетние мальчишки бывают довольно эгоцентричными. Я-то уж точно был таким.

Она вскинула брови:

— О-о? И много ли писем ты отправил матери за последние два месяца?

— Это же свадебное путешествие! Никто не ждет от тебя… Да и потом, она все равно читает донесения моей охраны.

Брови все не опускались. Майлз благоразумно добавил:

— Пожалуй, я тоже отправлю ей весточку с “Пустельги”.

Он был вознагражден улыбкой Союза Матерей. Кстати, пожалуй, надо бы и отца включить в число адресатов — неважно, что его родители и без того просматривают его послания вместе. И одинаково жалуются на их редкость.

Через час лихорадочных сборов они наконец перебрались на барраярский имперский курьерский корабль. Следует заметить, что скоростные курьеры выигрывали в скорости в основном засчет сокращения грузоподъемности. Майлзу пришлось расстаться со львиной долей багажа и взять с собой лишь самое необходимое. Остальные же их вещи — а также потрясающая коллекция сувениров — продолжат путь к Барраяру вместе с большей частью их немногочисленной свиты: горничной Катерины, мисс Пим, и, к величайшему сожалению Майлза, обоими оруженосцами — сменщиками Ройса. Когда они с Катериной втиснулись в свою новую каюту, Майлз задним числом сообразил, что надо было бы предупредить ее о том, насколько тесными будут их общие апартаменты. В бытность свою на службе СБ он так часто путешествовал на подобных кораблях, что со временем начал воспринимать их ограничения как должное — один из немногих аспектов его прежней карьеры, когда невысокий рост был преимуществом.

Так что он все-таки провел остаток дня в постели с женой — но потому лишь, что сесть им было больше негде. Они откинули верхнюю полку, чтобы можно было сидеть выпрямившись, и расположились на противоположных концах койки: Катерина — чтобы спокойно почитать, Майлз — намереваясь с головой уйти в изучение содержимого ящика Пандоры, обещанного ему Грегором.

Он принялся просматривать донесения с дипломатического фронта; не прошло и пяти минут, как он воскликнул: “Ха!”

Катерина подняла на него взгляд, выразив свое желание услышать подробности вопросительным “хм?”.

— Я только что сообразил, почему название “Станция Граф” показалось мне знакомым. Мы ведь направляемся в Пространство Квадди, ей-богу!

— Что за Пространство Квадди? Ты бывал там прежде?

— Нет, не самолично. — Здесь потребуется более развернутая дипломатичная подготовка, чем он ожидал… — Хотя я однажды встречался с одной квадди. Квадди — человеческая раса, созданная методами биоинженерии… м-м, лет двести или триста назад — еще до того, как Барраяр был открыт заново. Согласно задумке, они должны были стать постоянными обитателями невесомости. Но каким бы ни был первоначальный план их создателей, он провалился, когда появились новые гравитационные технологии, и, таким образом, квадди остались не у дел, превратившись в своего рода экономических беженцев. После всевозможных скитаний и приключений они наконец осели в районе, который в то время находился на дальнем конце сети пространственно-временных туннелей. В те времена квадди настороженно относились к другим людям, а потому намеренно выбрали систему без пригодных для жизни планет, но зато со значительными природными ресурсами астероидов и комет. Видимо, хотели держаться особняком. Разумеется, с той поры исследованный космос значительно разросся вокруг них, так что в настоящее время квадди поддерживают некоторые экономические связи с инопланетниками, обслуживая корабли и предоставляя услуги перевалочных станций. Что объясняет, почему наш флот оказался пришвартован в тамошних доках, хотя и не проясняет, что произошло там впоследствии. Эта, ах… — Он нерешительно помедлил. — Эта биоинженерная разработка включала в себя ряд метаболических преобразований, но наиболее впечатляющее изменение заключается в том, что вместо ног у квадди — вторая пара рук. Что очень даже… хм, сподручно в невесомости. Если можно так выразиться. Работая в открытом космосе, я частенько думал, что было бы неплохо иметь четыре руки.

Он передал ей считыватель с выведенным на экран снимком, на котором одетый в ярко-желтые шорты и майку квадди перемещался по лишенному гравитации коридору с проворством и ловкостью обезьяны, лазающей среди ветвей.

Катерина чуть не задохнулась, но тотчас вновь овладела собой.

— Как… э-э… интересно. — Спустя мгновение она добавила: — Выглядит весьма практично для их среды обитания.

Майлз слегка расслабился. Как бы ни были сильны ее затаенные барраярские рефлексы в отношении явных мутаций, над ними все равно возьмет верх непреклонная сдержанность, не позволяющая отклоняться от правил приличия.

Чего, к несчастью, нельзя было сказать о его соотечественниках, застрявших на станции квадди. Барраярцам из глубинки нелегко было уловить разницу между вредной мутацией и положительной, целесообразной генетической модификацией. Если учесть, что один офицер прямо в своем официальном рапорте называл их ужасными паукообразными мутантами, становилось очевидно, что к уже известным осложнениям этой истории следует добавить и расовый конфликт.

— Ты очень быстро привыкнешь к ним, — заверил он ее.

— А где же ты встречал квадди, если они живут столь обособленно?

— М-м… — “Так, быстренько подредактируем эту историю в уме…” — Я был тогда на задании СБ. Мне нельзя об этом рассказывать. Но она, между прочим, была музыканткой. Играла на цимбалах всеми четырьмя руками. — Попытка изобразить это впечатляющее зрелище привела к тому, что он больно ударился локтем о стенку. — Ее звали Николь. Тебе бы она понравилась. Мы вытащили ее из одной жуткой передряги… Интересно, добралась она до дома? — Он потер локоть и с надеждой добавил: — Держу пари, тебе будут интересны методы садоводства квадди в условиях невесомости.

Катерина просветлела:

— О да, конечно.

Майлз возвратился к своим рапортам с неприятной уверенностью в том, что в заваруху, которая его ожидает, не стоит бросаться без должной подготовки. Он мысленно занес обзор истории квадди в список того, что ему надлежит прочитать в последующие несколько дней.

—Мне воротничок поправить не надо?

Прохладные пальцы Катерины деловито скользнули по шее Майлза; он подавил пробежавшую по спине дрожь.

— Теперь — нет, — сказала она.

— Аудитора делает одежда, — пробормотал он. В крохотной каюте отсутствовали такие излишества, как зеркало в полный рост; заменой ему служили глаза его жены. Майлзу отнюдь не казалось, что он что-либо теряет от такой замены. Катерина отступила назад, насколько могла — на полшага, к самой переборке — и оглядела его с головы до ног, проверяя общее впечатление от форкосигановского мундира: коричневый китель с фамильным гербом, вышитым серебром на высоком воротнике, расшитые серебром обшлага, коричневые брюки с серебряными лампасами, коричневые же сапоги для верховой езды. В пору своего расцвета форы были кавалеристами. Здесь, без сомнения, в радиусе бог знает скольких световых лет не сыщется ни единой лошади.