Селия Фридман - Рожденные в завоеваниях

Но я мечтала о Затаре. Как я мечтала! Это великолепное лицо приближалось ко мне в мечтах и, свободная от боли в придуманном мире, я тянулась к нему. Тайна Мужчины должна была открыться мне, тайна, которая беспокоила меня даже больше, чем тайна того, кто я есть. Но когда мои руки потянулись к нему, я вдруг проснулась и эта внезапность подсказала мне, что я проснулась не случайно.

В отдалении звучали голоса. Они шли из вестибюля. Громкие голоса и враждебные. Я сползла со своего коврика и выглянула в коридор, куда выходила дверь моей комнаты. Там никого не оказалось. Я осторожно пошла к центральной части Дома. Чем ближе я подходила, тем яснее различала слова.

Это был Он. Меня разбудил его голос. И снова я подумала, что знаю этот голос. Я задержала дыхание и прислушалась.

— … покончим с этой ерундой, — говорил Затар.

— Эта «чушь», как ты выражаешься — мое личное дело. В соответствии с заключенной между нами сделкой… — произнес голос Хозяина.

— Неофициальной.

— Но обязывающей! Она — моя рабыня, Затар, и за тот миллион, что я дал за нее, ей лучше и оставаться таковой. Я не хочу, чтобы кто-нибудь ею владел кроме меня.

— Это самое бессмысленное… — возражал Затар.

— Я не обязан тебе что-либо объяснять. Мы заключили сделку. Мне она стоила достаточно, чтобы все условия выполнялись. Женщина эта — моя собственность и я не позволю никому с ней совокуплятся. Она — моя прихоть, и нравится тебе это или нет, мое удовольствие важнее твоего. Я выслушал твою просьбу. Я выслушал твои аргументы. И говорю тебе: нет!

Мое сердце сильно билось в груди. Миллион? Он заплатил миллион синиасов за меня, или потратил их… на что?

После того, как мужчины выпустили пар, они заговорили тише, и я не могла расслышать дальнейшее. Я не двигалась, пока по деревянному полу не проскрипели шаги и не послышался стук запираемой за лордом двери. Хозяин тоже ушел. Я снова одна, как всегда.

«Я не позволю никому с ней совокупляться», — сказал Сечавех.

Затар хотел меня.

Я прислонилась к стене, игнорируя боль в спине, и зажмурилась, пытаясь не заплакать. Сколько ночей я лежала без сна, мучимая сомнениями. Сколько дней я потеряла, задавая бессмысленные вопросы! Ни один мужчина не хотел меня. Ни один мужчина никогда не хотел меня. Внезапно истина открылась — нет, не реальное положение вещей, а результат бесконечных взяток и хитрых уловок. Почему, кайм’эра Сечавех, почему?

Я заставила себя вернуться к себе в комнату, закрылась в этом пространстве, которое было моим единственным убежищем. Я попыталась выдавить из себя хоть слово. Если бы требовались два, не думаю, что мне удалось бы их произнести.

— Зеркало.

Оно тут же появилось в обычном месте и заблестело отраженным светом. Я встала перед ним. Дрожащими руками позволила стянула с себя одежду. Сколько раз я себя разглядывала, думая, что со мной не так и почему я никогда не вызывала у мужчины желания. Никогда! Теперь я смотрела на себя другими глазами.

Разве это тело так ужасно? Я огладила себя и пришла к выводу, что нет. Со мной все в порядке, я ничем не хуже других женщин. Ну, конечно, только не в сравнении с браксанками, в сравнении с ними ни одну простолюдинку нельзя назвать красивой. Мы все несовершенны по сравнению с ними. Но если сравнивать с чужаками, то я, выходит, вполне пропорционально сложена — хоть не имею пышных форм, но все-таки в теле, — чтобы возбудить интерес у мужчины. Тем не менее за пятнадцать жентов моего существования ни один мужчина не захотел меня, не потребовал и, как часто случается с рабынями, не взял меня силой.

И теперь я знала, что это не случайно. По правде говоря, я это подозревала. Целомудрие чужеродно браксинскому обществу, но все равно трудно представить заговор такого масштаба, как действовал здесь. Неужели Сечавех дал взятки всем мужчинам на этой луне, чтобы они оставили меня в покое — и именно поэтому меня и держали на Жене и никогда не возили на Бракси? Я похолодела от сознания правды, когда картина сложилась полностью. На луне живет ограниченное количество мужчин, и все они или живут в браксанских Домах, или сами принадлежат к правящей расе. Таким можно дать взятки, и определенно их купили. Но с какой целью Сечавех придумал все это?!

Я заснула, рыдая.

И мне снились сны.

Золотые руки пляшут по пульту управления с надписями, которые я не могу разобрать. Великолепие Пустоты без границ… Идеальность запланированной акции становится настоящим.

Рука на моем плече.

Я быстро оборачиваюсь — кто может быть здесь со мной, кто может делить мой сон, и мою смерть, и мое одиночество?

Затар.

Это неправильно, неправильно! Что-то в нем есть, что не соответствует всему остальному, и я закрываю пульт управления своим телом, словно Затар может его разрушить. Он пытается притянуть меня к себе; я разрываюсь между чувством долга, данной клятвой и огнем, что внезапно загорается в моем теле. По пульту управления скачут искры. Я кричу: «Нет, еще не время!». Конец приходит слишком быстро, слишком! Я пытаюсь вырваться из рук Затара, затушить горящие языки пламени, но он держит меня крепко и его ласки становятся все требовательнее. Огонь поднимается вокруг нас и внутри. Я кричу, не зная почему.

Проснулась. Рядом со мной сидел кто-то, одетый в халат и ночные перчатки. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, где я нахожусь, и узнать в сидящей Силне, Хозяйку Сечавеха. Мое сердце все еще трепетало в груди, лицо раскраснелось, и я с трудом овладела собой.

— Я услышала твой крик, — тихо сказала Силне. — Опять твой сон?

Я кивнула, а потом резко замотала головой.

— Просто сон. Не тот, — я задрожала, сама испугавшись непривычного вранья. Еще день назад я бы не осмелилась ей врать.

— Расскажи мне, — приказала Хозяйка.

Я изобразила ложное смущение. Это было довольно близко к правде.

— Мне снился Затар, — прошептала я.

— А-а, — Силне встала. — Знаешь ли, они с Сечавехом союзники. Все может измениться… — она внимательно посмотрела на меня и несомненно отметила следы отчаяния и желания, отразившиеся в моем лице. — Тебе нужно снотворное? — спросила она.

— Нет, — робко ответила я. — Со мной все будет в порядке.

— Сечавеху не понравится, если его разбудят.

Я содрогнулась. Это один раз случилось, и я едва пережила его гнев утром.

— Я знаю, Хозяйка. Я буду осторожна.

Она посмотрела на меня, словно пытаясь узнать что я думаю в действительности. Я соврала, но очевидно соврала удачно. Наконец Силне кивнула и оставила меня одну. И темнота — и желание — снова сомкнулись надо мной.

Утром меня вызвали к Хозяину.

Я с трепетом приближалась к двери в библиотеку, куда мне велели придти.

— Венари, — прошептала я. Компьютер обработал полученную информацию — мое имя — и открыл дверь.