Владимир Михайлов - Беглецы из ниоткуда

Когда сопространство захлопнулось за ними, капитан дал команду. И Карачаров, повинуясь ей, включил выполнение.

Ничего не произошло, казалось. Но у Карачарова сомнений не было. Или, если и были, он их никак не показал.

– Все в порядке, – сказал он. – Везите на Землю.

– Выйдем в наше пространство – проверим, – сказал капитан. – Какой-то риск все же есть, правда?

– Риск есть, даже когда улицу переходишь, – ответил Карачаров, несколько обидевшись.

Перехватчики висели в сопространстве, дрейфуя вместе с ним. Бромли на «Бахадуре» сидел за собственным пультом.

Командир корабля подошел к нему. Офицер был недоволен.

– Боюсь, доктор, что вся затея – ни к чему.

– Вы полагаете? – пробормотал физик, не отрываясь от пульта.

– Просто я верю в ваши приборы. А они показали бы нам корабль еще до начала его разгона – если бы он вообще существовал в этом пространстве. Но его нет нигде. А коли нет – значит, и не будет. Ничто не возникает ниоткуда, согласны?

Ответ физика оказался совершенно неожиданным:

– Вижу цель, – крикнул он возбужденно.

И в самом деле: еще мгновение назад нигде не существовавшая цель сейчас отчетливо обозначилась на мониторе.

– Опознать цель! – приказал командир.

После паузы он услышал:

– Странные какие-то сигналы. Цель идентификации не поддается.

– Такие сигналы употреблялись двадцать и тридцать лет тому назад, – сказал командир. – Не поддается опознанию – значит, это он и есть. Хотя так и не понимаю – каким образом он мог возникнуть ниоткуда. Где же он был?

– В нигде, – услышал он в ответ.

И скомандовал:

– Курс на объект. Смотри, доктор: если что не так будет…

– Будет, будет так, – успокоил его Бромли.

Самого его уже била дрожь. Но не от страха. То была дрожь азарта.

Корабли медленно сближались. Раньше такое считалось невозможным. Но мало ли что раньше считалось невозможным – и произошло все-таки.

Сближались до тех пор, пока объект вдруг не засигналил – огнями, торопливо, отчаянно:

«Стоп! Прекратите сближение! Опасно! Опасно!»

– Моторы стоп! – крикнул капитан в микрофон.

– Капитан, – сказал Рудик. – Плохо дело. Горим.

– Что?..

– Да все они. Батареи. Я же говорил: гарантии нет. И вот пластины тают. Теряют энергию.

– Взорвемся?

– Нет. Но как только они скиснут окончательно, сопространство, сам знаешь, выкинет нас неизвестно куда. И так далее.

– Сколько они еще продержатся?

– Ну, не знаю. У них же характеристики не те. Фирменные простояли бы, может быть, сутки. А эти – ну, часа два…

– Все ясно, – сказал капитан. – Эвакуация.

– Жалко… – проговорил инженер.

– У пчелки, – рявкнул капитан. И уже нормальным голосом добавил: – Переходные рукава, скорее всего, не совпадут. Придется катерами. Два часа? Обязаны успеть. Луговой! Сигналь по связи: «Терплю бедствие. Прошу выслать катера для эвакуации людей. Мой катер лишен хода. Эвакуацию проведем в два или три приема. Время – полтора часа».

– Пишу, – сказал Луговой из своего поста.

Все случилось так внезапно, что попрощаться с кораблем никто не успел. С миром, в котором, худо ли, хорошо ли, прожили чуть не двадцать лет. С которым срослись. В котором собирались еще жить и жить – до самой смерти. Но вот – не получилось. Каждый и радовался, и грустил. О том, что будет там, в Федерации, придутся ли ко двору – никто пока еще не задумывался. На это и потом хватит времени. Наверное, будет, как и всегда, у разных людей по-разному.

Катера сновали, набитые под завязку. Очень маленькие суденышки.

Бромли страдал. Он прибыл на борт «Кита» с первым же катером.

– Неужели нельзя снять ящики? Вы не представляете, как это важно для науки…

– Не успеем. Никто не станет рисковать. – Капитан даже не хотел всерьез разговаривать на эту тему.

– Ну, хоть заглянуть в них! Да поймите!..

– Вы – не с моего корабля, – сказал Устюг. – Если ваш командир разрешит – пожалуйста, риск на вас и на нем. Лезьте, смотрите. А от меня «добро» не получите. Только потеряете время.

Капитан знал, что ни один командир такого разрешения не даст. И в самом деле, командир «Бахадура» сказал хмуро:

– Если я вас не привезу назад здоровеньким – с меня не то что ракеты с погон снимут; с меня голову снимут – и так далеко закинут, что ее потом и не сыскать будет. Отставить разговоры, доктор. Кру-гом! На выход шагом – марш!

Это был военный корабль все-таки. Теперь Бромли понял, что это значит.

Эвакуированных разместили кое-как. Перехватчик – не пассажирский корабль. Утешало то, что добираться до Земли придется не так уж долго.

Присутствовать в боевых рубках обоих кораблей разрешено было лишь немногим из спасенных. И только они смогли хотя бы взглядами послать «Киту» последнее прости, видя его на экранах внешнего обзора.

Прошло два часа, а корабль все еще держался.

– Я же говорил… – начал было доктор Бромли. Моргнул. А когда веки поднялись – корабля уже не было.

Вздохи прошумели – словно повеяло ветерком над могилой.

Корабль исчез мгновенно: был – и вот уже нет. Как в кино. Сопространство именно так выбрасывает лишившиеся энергии тела: мгновенным усилием. И неизвестно, куда.

Может, экипаж, отправив пассажиров, и рискнул бы остаться на борту: все-таки выкинет, скорее, в своем пространстве, а там рано или поздно найдут. Энергии на быт хватит еще на сотню лет. Экипаж рискнул бы. Но у двоих были уже и жены, и дети, а у третьего и то, и другое – в ближайшей перспективе.

Так что – не остались.

Да и устали все-таки, откровенно говоря. За столько-то лет.

Пора отдохнуть.

Командир «Бахадура» был старше в звании, чем его коллега с «Эмира», и команду на возвращение отдал именно он, когда его штурман по счислению определил момент выхода.

Миг дурноты – и знакомые звезды вспыхнули вокруг.

– Нет, пора отдохнуть. Пора! – сказал вполголоса кто-то из спасенных – писатель, кажется, а может, и кто-то другой.

Но все остальные недовольно загудели.

– А что же еще мы делали столько лет? – вопросил администратор. – Нет, прекрасно, что каникулы наконец закончились.

И правда, уже сейчас всем казалось, что они только и делали, что ничего не делали; то есть – отдыхали.

Может, так оно на самом деле и было?

Городу и миру (лат.) .