Владимир Михайлов - Беглецы из ниоткуда

Это ему пока удавалось. Хотя раз или два его заметили, но задержать или помешать каким-то иным образом свободно передвигаться внутри объекта обитателям не удалось – если даже они этого хотели. Таким образом он успел, быстро и скрытно перемещаясь по модулям и переходам корабля, понять принцип работы гравигенных блоков; именно этими устройствами предстояло оперировать, чтобы корабль и второе небесное тело, находившееся рядом, начали быстро сближаться, выполняя тем самым первое действие его программы. А когда они сомкнутся – останется лишь высвободить разом всю энергию, какой обладал корабль; этого будет достаточно, чтобы оба тела превратились в пыль, освобождая наконец дорогу для беспрепятственного прохода информации. Где в корабле запасается эта энергия, ПП – Проницатель-Петров – уже понял: разуму достаточно ведь разобраться в одном звене технологической цепи, чтобы с большой вероятностью представить, какими должны быть и предшествующие, и последующие. Так что сейчас, закончив осмысливать принцип действия гравигенов и механику его использования, ПП решил направиться туда, где должны были находиться основные энергонакопители; ему еще не было ясно, каким образом решали задачу накопления создатели этого искусственного небесного тела, но он знал, что поймет это, когда увидит нужные устройства и, как и обычно, без труда заглянет в них.

Как ему и было предписано, он тут же включил свой канал связи и принялся вызывать Место Всеобъемлющего, чтобы почтительно доложить, что немалая часть задачи уже выполнена.

До сих пор связь во всех случаях устанавливалась мгновенно и беспрепятственно. Однако на сей раз получилось иначе.

Канал оказался перекрытым; вместо привычной частоты, на которой шел обмен информацией между Проницателем и Местом, канал был забит плотным и мощным хаотическим шумом, сквозь который ПП так и не смог пробиться. Наверное, такие попытки делались сейчас и с другой стороны – и с тем же результатом.

Шум не был естественным; Проницатель знал все природные частоты, возможные в этой части мироздания, и лежали они далеко от той части диапазона, через которую ПП общался со своими.

А источником неестественных шумов здесь могло быть лишь одно: тот самый объект, внутри которого Проницатель сейчас и находился.

Конечно, этим возможности не исчерпывались; но прежде, чем начать поиски других, более отдаленных, следовало проверить этот, самый близкий и простой вариант.

Он и принялся за дело, поочередно отключая все работавшие внутренние системы корабля, и в первую очередь – систему создания новых тел, которая сейчас являлась самым мощным потребителем энергии и, следовательно, могла вызывать наибольшие помехи. Затем то же самое ПП проделал и с источником гравитации. Но и в том, и в другом случае сразу же убедился, что не они создавали помехи, а что-то другое. Пришлось даже допустить, что источник этот находился вне объекта и, возможно, даже на большом расстоянии. А из этого вывод мог быть лишь один: усилия, направленные на то, чтобы помешать ему выполнить задачу, предпринимались материнской планетой этого тела. Значит, справедливо предположение, что канал информации перекрыт не случайно, а намеренно. Налицо враждебное действие со стороны Федерации.

Тем не менее он продолжал искать. Предполагать – одно, убедиться – совсем другое. Были ведь и еще источники помех. Проницателю понадобилось не более двух секунд, чтобы определить, в какой части корабля следовало искать еще и другие устройства, генерирующие колебания такой частоты.

Поняв это, он повернулся, чтобы идти в нужном направлении. И сделал несколько шагов.

Но был вынужден остановиться.

Возле того выхода, которым он хотел воспользоваться, стояли два воплощения – из тех, встреч с которыми Проницатель до сих пор успешно избегал.

Первой, мгновенной мыслью было: освободить проход. Уничтожить.

Будь он вне вещественного тела, выполнение последовало бы за решением без малейшей задержки. Правда, тогда и не нужно было бы никого уничтожать: люди просто не увидели бы его. Он беспрепятственно проскользнул бы между ними; лишь теплым ветерком пахнуло бы на обоих.

Но он был в человеческом теле. И понял вдруг, что не знает, как в таких случаях это тело должно действовать.

Еще через миг он сообразил: пусть сам он не знает, но тело-то должно располагать такой памятью! Наверняка ему приходилось…

Извлечь информацию из только недавно размороженной памяти – на это ушли доли секунды.

Теперь он знал – как. И шагнул вперед.

И тут же остановился снова.

Потому что тело – отказалось.

Отказалось!

Вместе с памятью в теле покойного Петрова проснулось и еще что-то, свойственное, видимо, инспектору, когда он был еще жив. И тело отказалось напасть на себе подобных и ничем ему не угрожавших.

Проницатель растерялся. Раньше такое не было ему свойственно. Видимо, способность растеряться – иными словами, не найти мгновенного и правильного выхода из возникшей ситуации – было свойством самого вещественного тела – как и многие другие, с которыми Проницателю еще не пришлось познакомиться.

Чтобы преодолеть растерянность, ему понадобилось несколько бесконечно долгих секунд.

А когда он пришел в себя, то людей перед ним не оказалось: они успели повернуться и скрыться за дверью.

Видимо, они тоже растерялись, но у них быстрее сработал рефлекс: если не можешь оценить неожиданно возникшего явления – попробуй отдалиться от него, чтобы потом уже постараться понять, что это было, и предпринять нужные действия.

Таким образом, ничто более не мешало Проницателю продолжить путь. И он, еще чуть помедлив, двинулся вперед.

Павел же и Зоря – это их группа наткнулась на незнакомца, – переводя дыхание в том закоулке, куда юркнули, столкнувшись лицом к лицу с тем, кого искали, – уже в следующую минуту ощутили чувство глубокого и горького стыда.

Они не сумели справиться с рефлексом – и сбежали, подчинившись мгновенному и мощному всплеску инстинкта самосохранения – вместо того, чтобы попытаться вступить со встреченным в переговоры. А ведь ради этого они и бродили по кораблю! Сейчас им было стыдно посмотреть друг другу в глаза. Очень стыдно. Конечно, окажись на их месте Валентин с сестрой, они поступили бы совершенно иначе.

– По-моему, он был готов напасть, – проговорила, глядя в сторону, Зоря.

– Похоже, он сам испугался больше нашего, – неохотно буркнул Павел. – Но, в конце концов, мы знаем, где он бродит: в этом корпусе. Сделаем вот что: вызовем еще кого-нибудь и попытаемся окружить его.

– Где же мы их сейчас разыщем? Все бродят вот так же…

– Ну, давай подумаем еще. Сообразим что-нибудь…