Владимир Михайлов - Властелин

– Дай вам волю, – кричали они вместо «ура!», – так вы всю Истинную Историю разместите в одном чулане вашего департамента, а героев нанижете на одну вязку, как сушеные грибы! А мы к народу обратимся, мы пойдем в массы – тогда не только от вас, но и от всей вашей топографии и камня на камне не останется!

– А вы в своих пергаментах зарылись, как мыши в головке сыра, кроты подземные! – слышали они в ответ. – Если вас послушать, то что мы станем делать завтра, когда возьмемся принимать эпизод с Арелайским морским сражением? Вы, чего доброго, потребуете, чтобы вам на Ассарте Кутирый океан вырыли?

– И выроете, – кричали историки. – Как миленькие выроете, и Кутирый океан, и любой, какой потребуется!

– Ан нет! Этого на нас не возлагали! А вот мы вам лопатки раздадим, и ройте-ка океан сами!.. И воду ведрами сами носите!

Вот так спорили, и никакого, как говорят на Ассарте, консенсуса не добились. А ведь и на самом деле, с Кутирым океаном еще только предстояло разбираться. Наконец решили вынести разногласия на суд Властелина и на том закончили.

Да разве только у историков были сложности?

Ничуть не легче, а, скорее, даже куда запутанней оказалось с родословными. Там работали, в общем, по той же методике: родословы всех рангов готовили отдельные генетические линии с гнездами, а заполнение этих гнезд конкретными кандидатурами осуществлялось уже соборно и решалось большинством голосов. Всего на планете Ассарт в результате деятельности родословов должно было возникнуть восемь тысяч шестьсот девятнадцать новых древних родов, имевших на сегодняшний день около шестидесяти тысяч живых представителей. Не очень и много для такого мира, каким был Ассарт; однако своих тонкостей, сложностей и подводных камней и течений тут было, почитай, больше, чем во всей Истории.

Собственно, поначалу все шло гладко и не обещало никаких трудностей. Потому что первые сто пятьдесят семь вновь возникших родов (титулованное дворянство многих планет) были распределены между самими родословами, что, согласитесь, совершенно естественно, потому что сапожники давно уже нигде не ходят без сапог, но, напротив, хорошо обуты (хотя в большинстве почему-то предпочитают привозную обувь, а не сшитую самими же). Так что пока шла эта первая стадия распределения, новые герцоги, эрлы, маркизы, бароны и прочие были весьма предупредительны друг к другу, проявляли крайнюю уступчивость и глубокое понимание чужих проблем в полном соответствии с древним правилом: «Даю, чтобы и ты дал». Но вот когда этот период благорастворения завершился, начались сперва просто расхождения во мнениях, а затем и недоразумения и всякого рода противостояния, из-за которых работа одно время совсем застопорилась.

– Ну, как же, высокочтимый коллега, – можно было услышать тогда в стенах благородного учреждения, – как же это у вас язык повернулся возвести в графы Горенского королевства этого вашего Гримаса Перса! Право, постыдились бы!

– Не понимаю, глубокоуважаемый коллега, что заставило вас взволноваться до такой степени! Гримас Перс – весьма достойный и всеми уважаемый господин, обладающий множеством заслуг…

– Пфуй! Заслугами он обладает разве что в глазах тех, чьи машины ремонтирует…

– Ну и что же? Да, он их ремонтирует – и делает это прекрасно. Однако скажите, глубокоуважаемый: с чьей это подачи получает титул баронессы Шу-Маркам некая мадам Гузура? Не является ли она хозяйкой того самого косметического салона, в котором аккредитована ваша супруга, ныне герцогиня Урманская?

– Клянусь чешуей Рыбы, ваша светлость, маркграф Эсанский чересчур примитивизирует! Напомню вам, что родитель мадам Гузуры имел высокие заслуги перед Державой, занимая в течение тридцати лет высокоответственный пост Старшего Раздатчика в Источнике Благ номер сто тридцать семь на улице Белых Мышей! А ведь наши правила требуют не только личной безупречности удостаиваемого, но и благонадежности и заслуг его предков на протяжении не менее чем полутора поколений! А у вашего Гримаса в происхождении вот уж воистину одна гримаса на другой! Ибо его достойная матушка в свое время неоднократно – повторяю, неоднократно, никак не менее семи раз была занесена в Желтую книгу Департамента Благочиния, как отъявленная…

– Не забывайте, герцог, что ваши обвинения звучат при свидетелях, но если дело дойдет до суда, то…

– А вам, милейший маркграф, не худо было бы вспомнить, что…

Крики. Пламенные взгляды. Стиснутые кулаки. Одна Рыба знает, до чего могло бы дойти, если бы новое древнее дворянство успело обзавестись шпагами хотя бы. Но перед войной это трудно: вся промышленность работает на оборону.

– …Господа, господа! В конце концов, вы спорите по пустякам! Не забудьте, что, когда наши предки вышли из Океана, сапожники и, так сказать, общественные дамы среди них точно были, но эрлов не было, так что самый первый герцог тоже произошел от кого-то, кто…

– А вы не вмешивайтесь, пожалуйста, маркиз! Кто бы уж говорил… Ответьте лучше: это ведь вы вчера подсунули нам кандидатуру Сира Эмахи для закрепления за ним рода баронов Гарских?

– Что же неприличного вы в этом усматриваете?

– Вчера после работы я стал прослеживать разветвления этого рода в ближайшем прошлом. И нашел – страшно сказать! – что по родовым связям его двадцатилетняя дочь приходится мне ни кем иным, как бабушкой с материнской стороны, в то время как…

– В то время, как на самом деле она вот уже три года ваша любовница. Ну и что? Конечно, есть определенная пикантность в том, чтобы в один прекрасный день проснуться любовником своей бабушки, но такова жизнь, герцог, такова жизнь…

– Но ведь это просто неприлично!

– Заведите другую любовницу.

– С какой стати? Я глубоко к ней привязан, да и вообще – перемены хороши в раннем возрасте…

– Тогда перестаньте вообще думать об этом. Кстати, подлинных аристократов подобные мелочи никогда не волновали…

– Подлинных?! Что вы хотите сказать, ваше сиятельство?

– Лишь то, что сказал, ваша светлость!

– В таком случае, я…

– Господа, господа! Так мы никогда не закончим! А ведь времени у нас остается весьма немного! И если в назначенный день мы не сможем представить Его Всемогуществу Властелину полной картины, то боюсь, что многие из нас, если не все, лишатся…

Несколько минут молчания, прерываемого лишь понемногу утихающим сопением.

– Да, господа. Надо как-то ускорить…

– Есть идея.

– У вас? Гм… И в чем же она заключается?

– Да, барон, у меня. Для того чтобы ускорить дело, я предлагаю раздать основную часть вакансий по департаментам и службам. Пусть они предлагают. А на нас останется лишь рассмотрение и утверждение.