Билл Болдуин - Рулевой

— Он только что вошел, лейтенант, — пояснил Барбюс.

— Входим в зону 5, — доложил Теада, указывая куда-то вперед. — Долина, окруженная горами, а вон тот шрам, похоже, когда-то назывался рекой., — Отлично, — отозвался Брим, закладывая вираж. — Проверь по карте, не идет ли направляющий кабель 981 вдоль этого русла?

— Вроде идет, — ответил Урсис. — Если это только нужное нам русло; в этой пустыне они все похожи друг на друга.

Брим проследил взглядом шрам на поверхности планеты, вдоль которого и впрямь тянулась наезженная колея. Где-то на полпути к горам к небу поднимались два длинных пыльных шлейфа. Задний, судя по размеру, был поднят машиной либо более крупной, либо движущейся с большей скоростью, либо отличавшейся и тем и другим.

— Если передний хвост поднят нашим агентом, — заметил Брим, — похоже, скоро у него будет компания. Ничего больше не видно? — спросил он у остальных, делая большой круг. — Ничего, — ответил Теада, когда катер вернулся на первоначальный курс.

— Только эти два, — согласился Урсис.

— Хорошо, — кивнул Брим. — Тогда посмотрим-ка на них поближе. — Он чуть довернул катер и пустил его в пологое пике, оказавшись в считанные тики прямо над задней машиной. — Угу, — громко буркнул он. Под ними несся по дороге типичный танк облачников, трехбашенная машина вроде тех, с которыми дралась их маленькая колонна на Азурне, только этот казался гораздо больше. — Так, с этим все ясно, — сказал Брим, добавляя немного скорости. — Теперь посмотрим, кто там впереди.

— Бортовой грузовик, — объявил Урсис.

— С желтыми бочками в кузове, — добавил Теада.

— И с восьмеркой на крыше, — договорил Брим. — Это наш человек, точно. Передай ему «Далеко ли до Авалона?» — бросил он Барбюсу.

Не прошло и нескольких секунд, как табло ПУК-приставки осветилось ответной радиограммой:

«Клянусь бородой Вута! Ваш катер чуть не сбил меня с толку! У меня и так танк висит на хвосте, а тут еще катер…»

Справа от грузовика взметнулся в небо столб огня и пыли — танк, приблизившись, открыл огонь. Катер подпрыгнул — второй плазменный разряд ударил совсем близко от него.

«Осторожно, — вспыхнуло на табло пук-связи. — Очень мощный танк».

— Вот вам и маскировка, — буркнул Брим, бросив катер в сторону бронированной машины. Они камнем падали вниз, паля из обоих разлагателей по приземистой стальной уродине. Всего в нескольких иралах от земли Брим выровнял катер и дал полный газ. Теперь по ним стреляли все три орудия танка. Катер пробкой плясал в гуще разрывов, швырявших в гиперэкраны песок и осколки камней. Неожиданно прямо перед танком ударил заряд плазмы из 91-миллииралового разлагателя Барбюса — бронированная махина попятилась в облаке пыли и песка, потом возобновила движение вперед, хотя и заметно медленнее и вихляя из стороны в сторону.

— У него поврежден автомат следования по кабелю! — возбужденно завопил Барбюс. Однако орудийные башни танка оставались пока невредимыми и продолжали вести огонь. Теперь Барбюс надежно удерживал танк в прицеле, и пустыня вокруг неприятельской машины превратилась в лес разрывов. Внезапный оглушительный взрыв швырнул катер в сторону; обломки корпуса шрапнелью просвистели в воздухе. Послышался громкий скрежет — это левая ферма с обтекателем генератора зацепила землю и пропахала по песку глубокую борозду, расшвыривая обломки и оставляя за собой пыльный шлейф. Брим отчаянно пытался удержать катер на курсе, однако тот развернулся влево, ударился днищем о скальный выступ и подлетел в воздух, продолжив горизонтальный полет с тянущимся за кормой дымным следом; впрочем, дым быстро рассосался, когда Урсис невозмутимо врубил систему автоматического пожаротушения.

— Девяносто первому хана, лейтенант! — крикнул Барбюс. — Весь нижний спонсон как корова языком слизнула.

Бриму удалось наконец совладать с управлением и вести катер более или менее ровно, и он отвернул катер от танка, выведя его из-под обстрела. Завывая перегруженными генераторами, катер несся к далекой гряде холмов. — Что будем делать дальше? — крикнул Теада, когда Брим развернул машину и на бреющем повел ее параллельно дороге. — Из шести десятииралового этого бронированного таракана не пробить, а наш агент у него на мушке! Брим прикусил губу, лихорадочно думая. Быстро… Быстро!

— Мины! — крикнул он. — Ну конечно! Даже близкого попадания хватит, чтобы оставить от него мокрое место! Понял, Барбюс?

— Одной космической мины ему за глаза хватит! — рассмеялся в ответ Барбюс.

— Подожди! — вмешался Урсис. — Агент — его не заденет взрывом? Не можем же мы укокошить и его за компанию!

— Он достаточно далеко — пока, — ответил Теада. — Особенно в такой разреженной атмосфере, Ник. Вспомни, он находился на дальнем пределе досягаемости танковых разлагателей — а они стреляют чертовски далеко!

— Отлично, — бросил Брим сквозь стиснутые зубы. — Пошли.

В огромную пробоину на днище со свистом врывался ветер, и он набирал скорость не без опаски. Потом он заложил крутой вираж, едва не задев левым генератором иззубренную скалу. Когда в гиперэкранах снова показался силуэт танка, они уже шли почти на предельной для атмосферного полета скорости. Они застали облачников врасплох — в последний тик Брим живо представил себе, как экипаж отчаянно пытается вести машину без кабеля…

— Мина… пошла! — выкрикнул Барбюс. Брим услышал щелчок эжектора, потом катер, все еще набирая скорость, пронесся над танком. Два близких разрыва встряхнули катер, а потом весь мир исчез в ослепительно-белой вспышке… ни теней, ни деталей, ничего — только белый свет! Гиперэкраны мигнули, вспыхнули снова…

Ударная волна!..

Страшный рев. Не просто рев, а все громы Вселенной! Потом удар! Только что они летели над пустыней, и вот чья-то гигантская рука наотмашь отшвырнула их в сторону, как букашку. Брим отчаянно сражался с управлением, исправляя крен то в одну, то в другую сторону — руки его двигались чисто инстинктивно, стараясь смягчить броски катера. Экраны прояснились — они мчались сквозь море огня. На палубе не осталось ничего, только голая броня — ни тросов, ни приборов, ни антенн… Все это либо пропало, сорванное взрывной волной, либо расплавилось, оставив на броне только черные потеки. За спиной Брима в рубке кто-то выл диким зверем, и вой этот разносился по динамикам внутренней связи. Брим оглянулся — это был Амхерст: по щекам струятся слезы, забрало шлема забрызгано изнутри блевотиной… Брим отвернулся — все равно он ничего не мог поделать сейчас. Не до того.

Потом огненный ураган стих так же внезапно, как разразился, и они снова летели над пустыней. Безумный вой Амхерста превратился сначала в бессильное всхлипывание, потом и вовсе стих.