Билл Болдуин - Галактический конвой

— Отсылай КА'ППА-грамму, дружище Барбюс! — рявкнул он. — Пока что миновала только одна опасность. — Медведь назидательно поднял вверх указательный коготь. — Теперь нам нужно убрать свои задницы подальше от этого пекла, пока нас еще не разнесло на атомы.

— Генераторы к полету готовы, — доложил Урсис. — Можешь вести корабль, Вилф.

— Я тоже готов, — ответил Брим, одним движением руки переводя все тумблеры в полетное положение. Палуба под ногами завибрировала, и рубка наполнилась восхитительным ровным грохотом ходовых генераторов. Брим включил автопилот, и корабль, скрипя и стеная, снова развернулся носом в нужное положение, прочь от этой адской гравитации за бортом. — Олл райт, Ник, малый вперед…

— Есть малый вперед…

Хор протестующих скрипов усилился. Корабль содрогался так сильно, что порой Брим не мог разглядеть приборов на пульте прямо перед собой. Однако зеленые языки выхлопа за кормой не трепетали и не прерывались — двигатели были в полном порядке.

— Похоже, мы все-таки движемся, — прошептал Брим, боясь спугнуть удачу. — Добавь немного тяги. Ник.

Корабль лег наконец на курс, и вибрация заметно уменьшилась.

— Вылезаем, — счастливо улыбнулся Брим. — Слышите? Корабль трещит уже меньше. Попробуем-ка средний ход. Пора убираться отсюда.

— Есть средний вперед, — откликнулся Урсис. Даже у него голос повеселел.

Чуть позже Брим дал полный ход, а через каких-то полметацикла они вышли на сверхсветовой режим и взяли курс на Гадор-Гелик. День и впрямь выдался ужасно долгий…

На третий день после отлета с Мю Зебулона Брим вывел «Судьбоносного» на орбиту Гелика, а потом ему оставалось только сидеть и ждать, когда Урсис с Барбюсом заглушат большинство бортовых систем. Рулевому строго-настрого приказали оставить корабль на орбите — его намеревались обследовать на предмет повреждений еще до посадки. У корабля был слишком ценный груз, чтобы рисковать…

Позже, заводя боевую шлюпку на посадочную прямую над Аталантой, Брим прислушивался к разговору своих друзей — Барбюс и медведь оживленно обсуждали по интеркому, как переналадить Н-излучатель, чтобы вместо рассеянного излучения получить узкий луч наподобие луча прожектора. Они уже договорились построить действующий прототип из запасных частей, доступных почти повсюду. Брим как раз собирался вмешаться в их разговор со своими соображениями насчет использования усилителей Рэндалла и электронной автофокусировки, когда его отвлек женский голос, раздавшийся из динамика.

— Борту триста двадцать пять: ветер три пять ноль на один один, полоса два ноль пять, гравибассейн девять восемь. Посадку разрешаю.

— Борт триста двадцать пять, вас понял: ветер пять ноль на один один, полоса два ноль пять — спасибо, мэм, — откликнулся он, убавляя тягу и заходя на посадку.

Под носовым обтекателем проплыл монастырь градгроут-норшелитов с его высоким золотым шпилем, и откуда-то из глубины памяти всплыл загадочный девиз ордена: «В разрушении возрождение; лишь через истину лежит путь к силе». Брим покачал головой. Какой бы смысл ни заключался в этих словах, за долгие столетия о нем позабыли.

Рулевой улыбнулся, когда вдали показались изящные очертания «Непокорного» — правда, легкий крейсер почти терялся на фоне двух массивных линкоров, стоявших неподалеку. Новое боевое судно коммандера Коллингсвуд уже завоевало, себе репутацию одного из самых красивых на флоте.

В боковом гиперэкране проплывал лабиринт узких улочек, окруженных извивающейся стеной. Клавдия жила в одном из таких кварталов. Брим покосился на расположенный в центре пульта хронометр — она, наверное, как раз спешит домой. Он подумал было, как Клавдия собирается провести сегодняшний вечер, но тут же постарался выкинуть эти опасные мысли из головы. Какой бы привлекательной она ни казалась — а Брим не мог не признать, что эта женщина потрясающе привлекательна, — то, как она проводит вечера, его не касалось. Тряхнув головой, Брим подправил курс.

— Эй, на борту, — объявил он, — а ну пристегнуться! Я сажаю судно!

— Есть, сэр, — откликнулся сидевший в соседнем кресле Барбюс.

— Ты что, готовишься к жесткому приземлению, Вилф Анзор? — поддразнил его Урсис по внутренней связи.

— К жесткой только в пассажирском отсеке, — ответил Брим. — Нам с Барбюсом в рубке бояться нечего.

— Ну и хитрый же вы народ, рулевые… Брим ухмыльнулся, переключая генераторы на вертикальную тягу. С этого момента все их движение вперед будет осуществляться исключительно по инерции.

— Переключить атмосферные радиаторы в режим «Плотная атмосфера»! — скомандовал он, бросив взгляд на приборы.

— Есть, сэр, — ответил Барбюс, поворачивая рычажок управления перьями радиаторов. Тотчас, по обеим сторонам рубки завыли мощные сервомоторы, и свист встречного воздуха за бортом сделался заметно тише.

Брим немного развернул шлюпку, чтобы компенсировать боковой ветер, и убавил тяги. Зарулив к гравибассейну «Непокорного», он задрал нос своего суденышка и нажал на газ. Считанные мгновения спустя шлюпка зависла на месте и плавно опустилась в свое гнездо на шлюпочной палубе.

— Классная посадка, лейтенант, — заявил Барбюс, обесточивая систему внутренней связи.

— Пустяки, — скромно ответил Брим, но он и сам немного гордился собой.

За бортом четверо матросов швартовой команды в желтых скафандрах, синих шлемах и толстых защитных перчатках еще принайтовывали шлюпку, когда на шлюпочной палубе появилась пышная блондинка в тесно облегающем черном мундире Имперской разведки.

Брим нахмурился.

— Похоже, нам не придется долго ждать в приемных, чтобы доложиться, — заметил он, выключая последние системы.

— Я, конечно, извиняюсь, лейтенант, — возразил Барбюс, одобрительно глядя на блондинку. — Но могло быть и хуже. Что, если бы они послали кого-нибудь вроде Адольфуса Филлмора.

— Ты прав, дружище, — усмехнулся Брим. — Ты решительно прав. Мгновением спустя блондинка распахнула оба люка.

— Машина ждет нас на стоянке, джентльмены, — объявила она, ослепительно улыбаясь. — Боюсь, вы трое находитесь в строжайшем карантине до тех пор, пока мы как следует не побеседуем с вами.

— Пещеры в снегу и дома из льда частенько означают теплых друзей, как говорят на Родных Планетах, — хохотнул Урсис из люка пассажирской кабины. — Нет ничего удивительного в том, что любопытным дядям и тетям из разведки не терпится узнать все про Н-лучи.

— Еще как не терпится, умник лохматый, — улыбнулась женщина. Конечно, Урсис был крупным даже для медведя; конечно, он запросто мог убить человека одним взмахом когтя, и все же он никогда не внушал людям страх — разумеется, если только сам не хотел этого.