Билл Болдуин - Осада

Урсис объехал большой наземный разлагатель, который выбился из ряда, и кивнул.

— Я бы поступил точно так же. Даже сволочные Облачники не любят терять своих людей понапрасну.

— Ну и что же? — Впереди уже виднелся въезд в космопорт.

— Да то, что мы оба согласны, что Облачникам следует идти на прорыв. Генеральный штаб того же мнения. Но лигеры почему-то ничего такого не делают. Многие их командиры просили разрешения отступить — мы перехватили их переговоры. Но из Таррота поступил категорический отказ. — Урсис притормозил у ворот и показал свой опознавательный диск часовому, у которого глаза стали как блюдца при виде пяти маршальских звездочек. С ободряющей улыбкой маршал ответил на приветствие растерянного молодого медведя и двинулся дальше, пробиваясь сквозь поток войск, отлетающих в Кснаймед, и раненых, прибывающих с фронта. — Похоже, Трианский снова гнет свою линию. Ни один профессиональный военный не допустил бы такого разгрома.

— Думаешь, он пытается удержать Кснаймед? — удивился Брим. — Но у меня сложилось впечатление, что это место не имеет особого стратегического значения.

— Верно, не имеет. В этой жалкой системе не смогла прижиться даже исправительная колония, которую мы попытались основать там лет сто назад, а пять лет спустя закрыли.

— Если это действительно личное распоряжение Трианского, он уже дважды за этот год выступает против воли своего генерального штаба. Либо он величайший стратег во Вселенной, либо величайший дурак.

— Скорее последнее — разве что он знает о Кснаймеде что-то, чего не знаем мы, — проворчал Урсис. — «Ветер и дождь одинаково пробирают шкуру и медведям, и скальным волкам», как говорится.

— А может, он за нас, — предположил Брим. Урсис залился басовитым смехом.

— Все может быть. — Он свернул с главной дороги к гравибассейнам, где стояли новые ЗБЛ-4. — Но думаю, тут имеет место более веская причина.

— Какая?

— Я нисколько не жалею о своей счастливой встрече с Родефом ноф Вобоком на Згольвке, но нельзя не признать, что маршал первый скомандовал бы отступление и сумел бы отстоять свое решение.

— Ну а почему Трианский не хочет поступить так же? Ведь не полный же он дурак.

— Интуиция подсказывает мне, что он фанатик — одна из разновидностей дурака, — и не может смириться с мыслью, что его побили какие-то «животные», как он нас называет. В общем, чьей бы глупости мы ни были обязаны, дело идет к тому, что много-много Облачников либо будет уничтожено, либо попадет в плен. На войне припасы расходуются быстро, и у окруженных войск скоро кончится самое необходимое. Нам, медведям, это точно бы не понравилось, — ухмыльнулся Урсис.

— Но, может быть…

— Что может быть? — спросил Урсис, хмуро поглядывая на гравибассейны, мимо которых они ехали.

— Может быть, лигеров будут снабжать из космоса.

— Их уже снабжают из космоса, — засмеялся Урсис. — Всех снабжают из космоса. Нас тоже.

— Да, но снабжением занимаются грузовики, которые курсируют в дружественном пространстве или, на худой конец, в межзвездных пустотах. — Брим прикинул что-то в уме и кивнул. — Вокруг Кснаймеда дружественного для них пространства уже не осталось, а в зону активных боевых действий грузовозам лучше не соваться. Да и в межзвездные пустоты тоже. Уж мы-то с тобой, Ник, знаем, какие потери несет космический конвой.

— Так ты согласен, что проклятым Облачникам придется поголодать?

— Очень похоже на то, Ник, — если они не сгонят весь свой флот для поддержки этих транспортов. Помнишь, как они защищали свои эсминцы во время битвы за Авалон?

— Вуф! — воскликнул медведь. — Такой ценой? Стягивание стольких боевых кораблей в одно место скажется на всем фронте. — Он помолчал, потирая подбородок. — Им придется доставлять как минимум по тридцать мильстоунов провизии на каждую из планет в день, чтобы окруженные могли хотя бы выжить — не говоря уж о защите. Для этого, по моим подсчетам, понадобится больше полутораста транспортов.

— Гм-м. Если я правильно помню, их боевой порядок предусматривает только половину этого количества на всю кампанию.

— Верно. — Урсис остановился у гравибассейна, где собралась большая толпа. — Чтобы набрать нужное число, им придется взять корабли с других фронтов и даже с собственных оборонительных рубежей. Любопытная ситуация складывается там, куда ты летишь, Вилф Анзор, — улыбнулся медведь. — Держи меня в курсе, ладно?

— Буду докладывать два раза в день, если надо. Но что тут, собственно, творится? — Брим посмотрел на стоящих навытяжку гвардейцев в красных мундирах. — Похоже, сам великий князь здесь.

— Почему бы и нет? — Урсис открыл дверцу. Брим поднял брови. — Великий князь и правда здесь. Он сидит в специальной каюте и ждет, когда ты отвезешь его в Кснаймед.

— Я?

— Ведь это тебя зовут Брим, не так ли?

— Вселенная…

— Не волнуйся, Вилф Анзор. Великий князь не станет особо докучать тебе в пути.

— Почему?

— С ним на борту новая фаворитка — совсем свежая. Я думаю, он не выйдет из каюты до самой посадки.

— Но зачем он летит? Ведь там опасно.

— Долг великого князя в том и состоит, чтобы порой навещать свои войска в опасной ситуации. Посетил же ваш Онрад тот спутник обнаружения в прошлом году, когда нас чуть не убили.

— Но что думают о нем в армии после всех потерь, которые вы понесли за последнее время?

— Великий князь — не образец совершенства, — сказал Урсис, глядя поверх очков. — Но при всех его изъянах он делает что может, и солдаты это знают. Если не считать его катастрофической промашки с флотом, он многое сделал для доминиона. И все же этой ошибки ни история, ни содескийский народ — включая и меня, если буду жив, — ему не простят…

Когда Брим совершил посадку на планетке Тази в 150 световых годах от Кснаймедского котла, великий князь был все еще «занят» в своей каюте — он так и не показался с самого «Томошенко». Брим выразил свое сожаление по поводу того, что должен спешить, нескольким министрам и тут же пошел выяснять, как можно добраться до маленькой базы де Брю, размещенной на планете Буданова, примерно на восемьдесят световых лет ближе к фронту.

Около барака, где помещался оперативный отдел, он скорее ощутил, чем услышал, высоко за облаками знакомый грохот, вызвавший в нем целую бурю воспоминаний. «Звездный Огонь». Ничто во Вселенной больше не издает такого звука. И на ЗБЛ-4, и на «Звездных Огнях» стояли сдвоенные отражательные гипердвигатели «Колдун Е-8» фирмы «Красны-Пейч», но только «Звездные Огни» в пределах световой скорости летали на больших адмиралтейских гравигенераторах А-876, чей басовитый рев не имел себе равных в галактике. Грохот становился все громче, и к нему добавился характерный пронзительный свист воздуха, входящего в три охладительных патрубка перед «штаниной» левого борта. Брим посмотрел вверх и увидел показавшийся из-за туч корабль, напоминавший скорее произведение искусства, чем обыкновенную функциональную модель. Трехкорпусный, как многие из лучших проектов Марка Валериана, с «понтонами» на обеих сторонах, выступающими чуть ниже центральной линии массивных крылообразных «штанов». Скошенный низкий мостик посажен через одну треть длины корпуса от заостренного носа. Он и обтекаемые колпаки, где помещается главная батарея, — вот и все источники аэродинамических помех.