Сергей Вольнов - Армия Солнца

Даббуа Тирвай Шы Ер фыркнул и отряхнул с верхней головы капельки росы; слегка задев спинным плавником край проема, влез в переднюю норку. Из того, что казалось холмиком коричневатой слизи, лежащим в центре передней, высунулась зубастая чешуйчатая морда, повернулась к вошедшему и недовольно проворчала вслух:

– Вместо того чтобы разгуливать всю ночь, лучше бы на огород скатался, кислотных дождей уже две сотых не было, одни водяные. Ты же знаешь, что без кислоты у растений не может быть нормального пищеварения. Хочешь, чтоб они передохли все?.. Кстати, ты не забыл, что завтра твоя очередь на яйцах сидеть?

Даббуа Тирвай Шы Ер посмотрел на своего постоянного партнера и сохозяина ареала, застрявшего в рептилоидной фазе, но ничего не сказал, только взял из ниши треугольную банку с искусственной кислотой и отправился наружу. В двадцати прыжках от входа в нору начинался небольшой загон для олофов. Полпрыжковой ограды было вполне достаточно, чтобы располневшие растения не смогли ее перелезть. Откормленные олофы сбились в толпу возле замкнутого выхода и широко открыли свои губастые пасти. Даббуа Тирвай Шы Ер развел содержимое банки в канистре с тяжелой водой, долил туда жидких удобрений из приземистого феропластикового контейнера и, наполнив коктейлем плоский поддон, сунул его в прорезь, специально проделанную в ограде. Олофы, огрызаясь и отпихивая друг друга, ломанулись к поилке, те, что успели первыми, окунули в вязкую жидкость вислые губы и принялись громко чавкать. Нескольким отставшим места возле поддона не хватило, и они, обиженно трубя, принялись хватать за тыльные корешки своих сородичей, намереваясь оттащить тех от источника вожделенного «кисленького». Пьющие поначалу только недовольно урчали, но потом, словно сговорившись, резко повернулись и куснули обидчиков, отхватив по пучку листьев. В ответ раздался хоровой жалобный писк.

– Я вам подерусь, кажется! – гаркнул накчез вслух. При этом выпустив целую гирлянду маленьких пузыриков: «Ты посмотри на них, год кормлю, а все такие же дикие, как будто только вчера поймал! Все-таки нужно будет сделать поилку побольше, еще завянет какой-нибудь, а хороший олоф больших денег на договорном рынке стоит. Да и загон нужно подогнать обратно к норе, за десяток сотых успел прыжков на пять отползти, не меньше…»

Полет его мыслей прервал нарастающий свист. Над полем лампесов вдруг, как бы из ниоткуда, появился звездолет. Корабль медленно опускался на поверхность, нелепо дергаясь из стороны в сторону, будто планетарные антигравы у него барахлили. Но на самом деле это плотная атмосфера не позволяла маневрировать при посадке. Фермер взвился вверх, оттолкнулся крыльями, одним прыжком перескочил загончик, укоренился и стал наблюдать дальше. Незнакомому со спецификой местной аэронавигации пилоту, видимо, надоели безуспешные попытки выровнять корабль, и тот шмякнулся на почву. Звук при этом раздался очень похожий на скрежет рвущегося металла. «Растяпа!» – поплыл над головами накчеза желтоватый насмешливый овоид…

На поверхность высадились двое гуманоидных существ – самка-никомедка и самка, похожая на земляшку. «Да, настроение у этой странной парочки не ахти, – решил Даббуа Тирвай Шы Ер, глядя на черноватые ленты, плывущие над единственными головами пришелиц; их мозги излучали настороженность и недоверие. – Интересно, что им здесь понадобилось? Особенно этой маленькой… Да она в самом деле земляшка, ого-го!»

Он почувствовал, как отвращение пополам с ненавистью хлынули в него, но… договор есть договор. Это будет ужасное испытание, и он должен его выдержать. Сделать вид, что все в порядке вещей, и потомки имперцев каждый день валятся с небес на его поле…

Тем временем существа, появившиеся столь странным образом, с немалым трудом преодолевая сопротивление плотной атмосферы, настойчиво продвигались к нему. Решив не дожидаться, пока пришелицы преодолеют эту небольшую, но ужасно тяжелую для них дистанцию, накчез взмыл и полетел к ним навстречу. Визитерши остановились как скакунцы, вкопавшиеся для подпитки, и уставились на накчеза, что летел к ним, усердно маша вспомогательными кожистыми крыльями. Вообще-то Даббуа Тирвай Шы Ер довольно редко перемещался на длинные расстояния таким способом, нетренированные крылья потом побаливали, но сейчас был как раз тот из ряда вон выходящий случай. Подлетев и присев, он внимательно осмотрел гостий и приветственно вслух обратился к большей, никомедке, сочтя по размерам, что та дольше времени росла от рождения, а значит, главенствует в сексуальном партнерстве. В том, что эти двое партнерствуют, он не сомневался, по-настоящему разумные существа не заводят сомнительных связей – с особями другого пола.

– Адыхр’квек’сапуа нак. Рачем свейз?

На хорошем никомедском, вполне вежливо.

Несмотря на то что он уважил эту самку, говоря вслух на ее родном наречии, ответила она почему-то на космическом американском:

– И тебе привет, красавчик, а насчет помощи – может быть, и потребуется, нам в этих краях кое-кого разыскать нужно. Некоего… э-э, Дгатуа Зигхай Бу Эр. Поможешь? Да не смотри ты так, разумеется, мы заплатим.

Употребленное имперское наречие Даббуа Тирвай Шы Ер знал не хуже никомедского, хотя и считал, что более убогого языка в Сети Миров не существует. Но вовсе не это удивило его, а то, что пришелицы, похоже, всерьез собирались платить ему за ни за что. То бишь за нечто, ценности, собственно говоря, не представлявшее. Может, у них квомперы в мозгу завелись, от того и мыслеформных образований у них не наблюдается, одни примитивные ленты… «Ладно, какая мне разница. Раз уж платите, почему б не подработать!» – сказал Даббуа Тирвай Шы Ер. Но они его не поняли. Ничего удивительного – коммуникативно убогие гуманоиды не умеют мыслеформы воспринимать. Только слова. А земляшка вдобавок даже никомедского не знала.

– Сколько? – спросил он вслух, выхаркнув мешающий ему сгусток сомнений, который тут же растекся в воздухе грязно-сероватым причудливым пятном.

– Пятьдесят.

– Сто.

– Пятьдесят восемь.

– Сто девяносто.

– Семьдесят.

Эта тонкотелая гуманоидка поставила себя правильно, с уважением к традициям накчезов. С ней можно иметь дело.

– Триста восемьдесят.

– Семьдесят пять.

– Договорились. Когда выдвигаемся?

– Прямо сейчас, – ответила спутница никомедки. Все это время земляшка внимательно рассматривала хозяина, в оба свои крохотных глазка. Наверное, пыталась, как большинство туповатых гуманоидов, определить, на кого он все-таки больше похож: на улитку, акулу, мокрицу, кошку, жабу, крокодила или летучую мышь. Этой земляшке, вероятно, с живым накчезом доселе общаться не доводилось.