Сергей Вольнов - Армия Солнца

– Ты понял, Солнышко! Свет ведь такой медленный… Вселенная бесконечная, да. Но вечная ли?..

– Все относительно, ты права. Бацилла какая-нибудь, спирохета бледная рыскает в среде лабораторной колбы, стукается о прозрачные стенки и мучительно размышляет: что оно такое, эта твердая непреодолимость – конец уже или только начало? Значит, проблема края заключена, собственно, в отыскании способа совершить переход границы.

– Вот именно. Край – это граница, грань между чем-то и чем-то. Кромка, что разделяет до и после . Это не конец. Просто предел, за который еще не хаживали. Значит, Солнышко, достаточно лишь сделать шаг, переступить границу…

– Точно! Но для этого необходимо обязательное условие. Бесконечная уверенность в том, что если повернешь свой звездолет кормой к окраинной галактике и рванешь в пустоту, то не будешь тупо прокалываться, пока не иссякнет энергия. Вера в то, что рано или поздно приплывешь к вожделенному пляжу на ТОМ берегу.

[[Вот тут-то она осознала, насколько ей повезло. Ведь могла пропустить их, не отличить. Они едва не затерялись среди прочих суетливых, быстроумирающих иных. Конечно, большинство их высказываний она пропускала мимо высшего слоя сознания, воспринимала затухающими красными карликами, но этот диалог – не пропустила, конечно. Сверхновой полыхнула, размышляя по поводу. Смекалистость этих говорливых иных превысила пределы допустимого. Они поняли . Мало того, одно из них нащупало ее. Она уже раз чувствовала проникновение и до сих пор не могла поверить, что хоть какое-нибудь из короткоживущих, немощных, убогих иных оказалось способным настолько возвыситься, чтобы обратить на нее внимание. Однако же остается признать, что хоть одно из них – сумело досмотреться до края света и увидеть свет за краем. Не на словах, не гипотетически, не в качестве недоказуемой теории… Реально. Не просто посмотрела, а увидела . Приходится констатировать невероятное, но очевидное. Иные, такие скоротечные по сравнению с истинно разумными, иные, столь уязвимые и ограниченные, иные, занимающие слишком ничтожные объемы пространства, чтобы надеяться составить серьезную конкуренцию тем, кто кажется их слабеньким глазенкам искорками света в ночи… Эти патологически самоуверенные иные, похоже, всерьез намеревались посоревноваться с наделенными Истинным Разумом в захвате территории Вселенной!!!

Она предупреждена и будет настороже. Хотя, с другой стороны, кого, собственно, опасаться? Бабочек-однодневок? Срок жизни иных цивилизаций настолько короток, что оглянуться не успеешь – а их уж нет…

Эти два наглых комочка протоплазмы всё приближались, неотвратимо и целенаправленно. Они упорно стремились к Краю, будто окончательно решили отыскать за ним ответы на свои вопросы.

ИХ Вселенная поставила перед ними эти вопросы. Ответы они были вынуждены искать самостоятельно. Крохотные козявки, которых хитросплетение обстоятельств бросило в безвыходный лабиринт… Но превысившие предел иные, похоже, не допускали и тени сомнения, что отыщут выход. ]]

…Специфическим отличием космобазы 55 типовой серии «New Babylon» являлось очень удобное местоположение, и поэтому, во-первых, она служила перекрестком многих дорог, а во-вторых, размером была под стать небольшому планетоиду, хотя сооружалась из искусственных материалов. Немало межгалактических траекторий некогда специально прокладывались так, чтобы векторы проколов пересекались в этой точке пространства. Таким образом, обитатели миров, расположенных как минимум в дюжине окрестных галактик, могли с полным на то правом утверждать: «Все дороги ведут к Новому Вавилону Пятьдесят Пять».

Регулярных рейсов с заходом на базу и в нынешние дни имелось так много, что корабли или швартовались, или отчаливали практически каждую секунду. Транзитная зона – временный дом космических путешественников – простиралась на многие кубические километры вглубь и вширь, занимала десятки секторов и насчитывала сотни уровней.

На окраине гуманоидного сектора, в укромном уголке уровня приматов, располагался небольшой комплекс залов, лестниц и коридоров. В незапамятные времена он был тщательно изъят из поэтажных планов базы и официально как бы не существовал. Подобные «левые» местечки наверняка оборудованы и в других секторах. Любой жилой ареал, возведенный людьми в космосе, рано или поздно обзаводится ими. Их устраивают, контролируют и здесь обитают разнообразные структуры, обобщенно именуемые «преступными». В имперскую эпоху был популярен термин «мафия». Слово до сих пор популярно не меньше и употребляется в том же значении.

– Пока во Вселенной есть люди, будут законы и будут те, кто их нарушает. Суды и мафия бессмертны, гласит максима предков.

– Во-во, и я о том, Маленькая. Держаться надо близко к друзьям, – согласился с нею парень по кличке Соллар. – Но еще ближе – к врагам.

– Помнится, один наш хороший знакомый говаривал, что он никому до конца не верит и что у него нет близких друзей. Зато врагов…

– Да, близких у меня хватает. – Соллар довольно оскалился.

Подружка, которую он звал Маленькой, не сводила с него влажно затуманенных глазищ, кривя пухлые губки в загадочной полуулыбочке. И дебилу ясно – девчонка от этого гориллообразного фраера без ума. Но ему этот факт до одного места. Его, видать, напрочь не возбуждают самки, не покрытые густым мехом с головы до пяток.

Они заявились с железными рекомендациями от надежных человечков с Белого Орла, и Голова принял их по высшему разряду. Накормил от пуза, отдельную комнату выделил, руководящим членам клана представил. Среди прочих знаков внимания придал на срок пребывания личного экскурсовода. Сомнительная честь выпала на долю Щербатого. Сидел он теперь на корточках неподалеку, под стеночкой, и старательно делал вид, что полирует когти. Побродив по закоулкам Нового Вавилона, зинкуриец и раскосая соплеменница притормозились в одной из жрачных забегаловок спиральной террасы Сквозной Шахты сектора. Попивая суррогатное пивко, они базарили на всякие темы. Подручный Головы от нечего делать ловил базар. Вначале обоими ушами, но в итоге притомился вникать в заумные расклады и слушал вполуха, отвлекаясь и пропуская целые куски. Хотя в рыгаловке было довольно людно, их троих никто не беспокоил; вокруг столика сохранялась нейтральная полоса. Местный приблатненный люд зрил небезызвестную в этих уровнях щербатую физиономию, начинал соображать ассоциативно и вспоминал, что с ребятами из бригады Головы портить отношения чревато для состояния здоровья.

– Мой богатейший жизненный опыт свидетельствует: единственный учитель, который чего-то стоит, – это твой враг.