Вебер Дэвид - Космическая станция Василиск

Хонор ввела в обычай регулярные собрания старшего состава. Многие капитаны предпочитали сбрасывать подобную деятельность на плечи первых помощников, поскольку именно в обязанности старпома входило обеспечивать гладкую работу корабля. Однако капитан Харрингтон считала нужным получать регулярные отчеты напрямую. Конечно, это требовало и некоторых дополнительных усилий, чтобы избежать впечатления, будто она подкапывается под традиционную власть собственного старпома. Но ей казалось, что корабельные офицеры в целом работают друг с другом (и со своим начальством) более эффективно, если имеют возможность озвучить свои проблемы, достижения и обсудить нужды вверенных им подразделений с самим капитаном. Подобная система прекрасно служила ей на «Ястребином Крыле», где воодушевленное сотрудничество комсостава внесло немалый вклад в успехи эсминца. Однако в случае «Бесстрашного» она не работала. Новые подчиненные Хонор боялись, что она свалит на них ответственность за неудачи их корабля, и не проявляли заинтересованности в совместном мозговом штурме.

Теперь Харрингтон в деревянных позах и застывших выражениях лиц видела собственное поражение. Лейтенант Вебстер, офицер связи, нес вахту, все остальные присутствовали… по крайней мере, физически.

Лейтенант-коммандер МакКеон восседал за дальним концом стола, напряженный, с каменным лицом: загадка, скрывающая некую внутреннюю проблему, простирающуюся далеко за пределы несчастного итога маневров. Лейтенант-коммандер Сантос, старший механик — выше ее по должности был только МакКеон, — сидела по правую руку от него, тупо уставившись в пустой экран своего блокнота, словно отгородившись от остального конференц-зала. Лейтенант Стромболи, астрогатор, полный чернобровый здоровяк, съежился на своем стуле как ребенок, боящийся, что ему попадет.

Франтоватый, стройный лейтенант Веницелос, занимавший стул напротив него, с показным смирением и расфокусированным взглядом ожидал начала дискуссии. Смирение, однако, имело оттенок бравады, почти дерзости, как будто тактик полагал, что капитан собирается обвинить в неудачных действиях «Бесстрашного» именно его, — и боялся, что она это сделает.

Капитан Никос Пападаполус сидел рядом со Стромболи, педантично аккуратный в своей черной с зеленым форме Королевской морской пехоты Мантикоры. В отличие от остальных, он, казалось, сохранял спокойствие, хотя и выглядел загадочно отстраненным. Морская пехота всегда оставалась на борту корабля чем-то слегка посторонним. Она не принадлежала Флоту и отдавала себе в этом отчет. И в отличие от флотского персонала, морпехам Пападаполуса не в чем было себя упрекнуть. Они летели туда, куда летел корабль, и делали то, что им говорили. Если избалованные флотские в чем-то дали маху, это их забота, а не армейцев.

Корабельный медик, коммандер Луа Сушон, разместилась напротив Пападаполуса. Харрингтон приходилось делать над собой усилие, чтобы гасить возникшую к ней неприязнь. Родители Хонор оба работали врачами, причем отец достиг чина Сушон перед тем, как вышел в отставку. С другой стороны, Луа держала себя еще отчужденнее, чем командир морпехов. Медики были специалистами, а не линейными офицерами в цепочке командования, и узколицая, всегда всем недовольная Сушон, похоже, совершенно не интересовалась ничем, кроме своего изолятора и медпункта. Что еще хуже — она, казалось, рассматривала свою ответственность за здоровье экипажа как некую досадную помеху в спокойном течении жизни, а подобного Хонор не простила бы ни одному врачу.

Взгляд скользнул мимо Сушон к двум офицерам, сидевшим слева от МакКеона. Лейтенанту Ариэлле Блендинг, офицеру снабжения, видимо, казалось, что капитан сейчас на нее прыгнет. Между тем ее подразделение работало безупречно. Блендинг представляла собой миниатюрную женщину с приятным овальным лицом, светлыми волосами и глазами, непрестанно бегавшими туда-сюда, словно у мышки, пытающейся уследить за слишком большим количеством котов одновременно.

Лейтенанта Мерседес Брайэм как будто нарочно поместили возле Блендинг, чтобы подчеркнуть контраст между ними. Блендинг, молодая и красивая, — и Брайэм, возрастом почти сравнявшаяся с матерью Хонор, с темной, словно обветренной кожей. Она занимала на «Бесстрашном» должность парусного мастера, и ее, похоже, не заботила та стремительность, с которой отмирала ее профессия. Мерседес, никогда не привлекавшая достаточно внимания, не сумела за столько лет выслуги подняться выше лейтенанта, но ее спокойное, живое лицо, как правило, излучало тихую уверенность. И если она и хранила такой же замкнутый вид, как и все остальные, то, по крайней мере, явно не боялась своего капитана. Уже кое-что.

Хонор едва не потребовала от присутствующих проявить хоть немного мужества. Это, конечно, нисколько бы не помогло, а только убедило комсостав в оправданности своих опасений. Харрингтон прекрасно знала, откуда взялась их глухая оборона. Очень многие капитаны имели привычку срывать разочарование на личном составе, и офицеры ожидали от своего командира чего-нибудь в этом роде. В конце концов, кто-то должен быть во всем виноват. Хонор на время собраний даже стала оставлять Нимица в каюте. Древесные коты слишком чувствительны к эмоциям, и она опасалась подвергать своего зверя чрезмерным испытаниям.

— В каком состоянии наш запрос на пополнение запасов, старпом?

Первый помощник, бросив взгляд на Блендинг, выпрямился на стуле.

— Мы получили разрешение взять довольствие в понедельник, начиная с двенадцати тридцати, мэм, — ответил он твердо.

Слишком твердо. МакКеон свел личные контакты с Хонор к абсолютному минимуму, воздвигнув барьер, сквозь который она не видела возможности пробиться. Он был деловит, расторопен и явно компетентен… и ни намека на взаимопонимание между ним и капитаном.

Харрингтон подавила рык. Предполагалось, что старпом служит мостом между командиром корабля и командой, являясь вторым «я» шкипера и управляющим, равно как и вторым человеком на судне. МакКеон таковым не являлся. Честь офицера не позволяла ему инициировать какое бы то ни было открытое обсуждение провалов «Бесстрашного» или самого капитана, но и без того молчание личного состава говорило о многом. Молчание самого МакКеона, еще более выразительное, чем у остальных, немало способствовало не только изоляции Хонор от офицеров, но и увеличению пропасти между ней и остальным экипажем.

— Как насчет дополнительных станин для ракет? — Капитан в который раз пыталась пробиться сквозь холодную официальность.

— Ничего, мэм, — МакКеон набил краткую памятку себе в блокнот. — Я снова справлюсь у снабженцев.