Андрей Ливадный - Наемник

Лишь на рассвете Глеб остановил группу.

– Через сотню метров вершина перевала, – сообщил он, задействовав лазерную связь. – Вы страхуете меня сверху. Ничему не удивляться, не задавать лишних вопросов, пока я не вернусь. Все понятно?

Кирсанов и Райт кивнули, Айла осталась безучастной к его словам. За время тяжелого, долгого восхождения она успела прокрутить перед мысленным взором всю свою жизнь. Ей было над чем подумать. Гибель Энтони Хоука и Олега Миллера лежала на ее душе тяжелым грузом, прошлое теперь казалось ненатуральным, блеклым, а заглядывать в будущее, даже на час вперед, она попросту боялась.

Отряд вновь возобновил движение, но едва она успела втянуться в монотонный ритм шагов, как в красках рассвета взгляду открылась внезапная картина, заставившая остолбенеть не только Айлу – Стивен и Андрей также застыли, пораженные увиденным, и только Глеб, не останавливаясь, начал спуск.

Горные хребты и вершины как будто раздвинулись, открывая изумленным взорам людей освещенную нереальными красками рассвета панораму: в долине прямо под склоном располагались стартовые площадки космодрома, неподалеку от них, в ответвлениях специально расширенных ущелий, высились исполинские сооружения, скрытые от орбитальных сканеров под искусственными перекрытиями, поверх которых был воссоздан настоящий горный рельеф. Сотни дорог связывали между собой отдельные комплексы зданий, но не постройки, врезанные в толщу скал, в первый момент привлекли внимание онемевших от неожиданности людей.

Там, куда сейчас спускался Дымов, на просторе стеклобетонного стартопосадочного поля, застыл фантастического вида космический корабль, размерами не уступающий фрегату, но разительно отличающийся по своей конструкции от любых известных образцов военной или гражданской техники, когда-либо созданной на Земле или в колониях.

Нет, этот корабль был чем-то иным…

Памятуя о приказе Глеба, никто не проронил ни слова.

Айла присела на выступ камня, Стивен и Андрей заняли позиции, прикрывая Дымова от возможных неприятностей.

Трудно было даже предположить, что огромный комплекс стратегически важных сооружений не охраняется, но пассивное сканирование не выявило ни одной сигнатуры, да и Глеб уверенно продолжал спуск, однако он шел не к таинственному кораблю, а забирал правее, туда, где среди руин нескольких зданий застыл почерневший остов серв-машины класса «Фалангер».

…

То, к чему он стремился на протяжении долгих мучительных лет, приближалось.

Покрытый подпалинами и пробоинами корпус серв-машины стоял среди руин, опираясь на одну из стен.

На лбу Глеба выступили мелкие капельки пота.

Он прошел через пролом и остановился перед своим «Фалангером».

Несколько секунд Глеб пристально смотрел на знакомые до боли контуры, узнавая многие шрамы от давних боев, а затем, привычно цепляясь за выступы посеченных снарядами и осколками бронекожухов, вскарабкался по правому ступоходу машины, подтянулся, перелез на край поворотной платформы и оказался подле овального люка шлюзовой камеры.

Откинув крышку панели технического доступа, он подал питание от систем бронескафандра на моторы, ввел код, дождался, когда с гулкой вибрацией внешний люк сдвинется в сторону, затем вошел внутрь шлюзовой камеры, повторил операцию и…

Он стоял на пороге рубки.

Было непривычно пусто. Вырванный из креплений пилот-ложемент отсутствовал, часть приборных панелей разбита.

Сделав усилие, он шагнул вперед, присел, раздвинул бронированные шторки в основании центральной консоли кибернетической системы, и его рассудок внезапно помутился от увиденного.

Гнездо, предназначенное для кристаллосферы «Одиночка», пустовало.

Ника исчезла…

Он закрыл глаза. Его как будто контузило, разум сорвался в черную пропасть внезапного отчаяния и падал, уже не пытаясь сопротивляться внезапно подступившему безумию…

Говорят, что надежда умирает последней…

Глеб не понимал, что произошло, он больше не хотел бороться, ему вдруг незачем стало жить, вселенская пустота заполнила разум, но тьма, окутавшая сознание, внезапно треснула, – ее разбил хриплый голос Стивена Райта:

– Глеб, у нас проблемы! Приближаются группы сервов! Бой в предгорьях завершился!

Он с усилием открыл глаза.

Кто мог забрать кристаллосферу?

Уж точно не черные археологи. Им доступ на Роуг был закрыт.

Быть может, ее изъяли сервы? Возможно, она помещена в какую-то из лабораторий, развернутых тут, в ущельях?

Горячий шепот надежды обжег душу.

Еще не все потеряно… Не все…

– Глеб, ответь, ты слышишь нас?!

– Слышу, – выдавил Дымов.

– Что делать?! Сервы кругом! Они приближаются!

Рывок назад, в реальность, привычно мобилизовал сознание.

– Выдвигайтесь к космическому кораблю, – машинально произнес он. – Я сейчас буду.

– Ты считаешь, что корабль не охраняется? – вышел на связь Кирсанов.

– Я уверен, – огрызнулся Глеб. – Сканировал окрестности.

– Как мы попадем внутрь?! – продолжал сомневаться Стивен.

– Просто. – Дымов вспомнил данные сканирования, полученные двенадцать лет назад. – Его корпус не герметичен, в кормовой части есть открытые вакуум-доки, предназначенные для приема истребителей.

– Глеб, ты…

– Я знаю, что говорю. Этот корабль построен машинами. Им не нужен воздух, атмосфера на борту – только помеха во время боя. Выдвигайтесь, хватит болтать!

Кирсанову казалось, что он бредит.

Сколько усилий и терпения пришлось приложить, чтобы однажды попасть на Роуг, и вот он тут, на пороге величайшего открытия, способного принести в Обитаемую Галактику величайшее зло.

«Аметист», смонтированный в его гермошлеме, только внешне выглядел как стандартная модель боевого сканирующего комплекса. На самом деле над модернизацией систем обнаружения старенького шлема БСК в свое время трудились лучшие технические специалисты, работающие в главном разведывательном управлении планеты Элио, и сейчас Кирсанов видел намного больше, чем его спутники.

Слова Дымова находили подтверждение. Опасения адмирала Вербицкого оказались бледной тенью реальной угрозы.

Корабль действительно был построен машинами и представлял собой образчик нового поколения боевой техники. Два слоя внешних отсеков, через материал которых проникало сканирующее излучение модернизированного «Аметиста», были собраны из легко заменяемых ячеек-модулей, каждый из которых являлся автономным боевым постом. Повреждение любого из них не влекло за собой снижения боеспособности корабля, – чтобы нанести фрегату реальный ущерб, необходимо было поразить тысячи автономных сегментов внешнего слоя, но даже это не вело к критической потере боеспособности, – лишенные внутренней атмосферы, не подверженные декомпрессии, поврежденные модули были бы попросту сброшены, корабль уменьшился бы в объеме и, как мифический Феникс, восстал бы в прежнем угрожающем величии, – второй слой отсеков копировал первый, – фрегат, освободившись от поврежденного панциря обшивки, обретал первоначальную огневую мощь.