Сергей Фрумкин - Планета в подарок

Прежний, частично вырезанный Братьями, а частично взятый ими в плен и сидящий сейчас в камерах трюма, экипаж «Ослепительного» в свое время ощущал себя более значимым – Мозг предоставлял каждому из офицеров возможность корректировать решение своих задач, относившихся к той узкой специализации, которой владел техник, пилот, стрелок или стратег. Люди были нужны ему для того, чтобы привносить в военные действия элемент случайности, непредсказуемый для другого такого же Мозга на корабле противника, а также – пускать в ход недоступную для любых машин интуицию. Братья могли делать то же самое, но, в отличие от настоящего экипажа, они не знали своих «рабочих мест», не имели представления, как повлиять на ход мыслей Магнитного Мозга, да и сам Мозг «Ослепительного» все еще не соглашался признать в пиратах «своих». Хотели Братья того или нет, им приходилось только ждать и надеяться на провидение и на дальновидность своего одаренного юного предводителя…

Григ же старался побольше времени проводить один. Он избавился от общества не только Альрики, изо всех сил старавшейся занять собой мысли уже взрослого сына, но и от Дора, считавшего своим долгом не отходить от Отца ни на шаг и ни на минуту. Юноше нужно было разобраться в себе. По какой-то причине он сейчас ощущал тяжесть: на душе стало тоскливо и горько. Григ не сразу смог понять, от чего: крейсер все делал правильно, семьдесят пять тысяч Братьев готовились умереть по одному только слову своего Владыки, надежда на успех предстоящей миссии выглядела вполне обоснованной. В придачу, угрожать целому государству всего одним, пусть даже и сверхмощным крейсером было в духе и в традициях Братства – для такого поступка требовались немалые смелость и даже наглость, достойные попасть в Книгу Героев «Улья»… А на душе царило опустошение. То ли предчувствие, разбуженное кристаллом Гронеда, мешало юноше поверить в наступление светлого завтра, то ли исчезла так до конца и не осознанная мечта, таившаяся в искрящихся беспричинной радостью существования синих глазах навсегда ушедшей из его жизни Линти, то ли от того, что детство оборвалось так неожиданно и так быстро, унеся вместе с собой все, что казалось дорогим и несокрушимым…

Григ не мог разобраться в своих ощущениях. Еще он не мог определить, что из поступков, приведших последних воинов Братства сюда, на крейсер, было его виной и заслугой, а что – Гронеда, наделившего сознание своего посланника недоступной даже альтинам силой, но вынуждавшего юношу поступать в своих интересах, не позволяя ему осознать, что возникающие в голове мысли принадлежали кому-то другому.

Григ сидел на полу, подобрав под себя ноги – в аскетических условиях, напоминавших родную каюту «Улья», ему лучше думалось – когда набежавшие мысли разогнал голос Мозга:

– Капитан! Ближайшая система принадлежит Лиге, но не населена ее поданными. Может быть, отойти от маршрута и сэкономить время?

– Что ты имеешь в виду? – удивился Григ, не ожидавший от компьютера никаких «если».

– Вы дали указание провести крейсер так, чтобы каждое торможение осуществлялось в опасной близости от населенного мира в составе Лиги. К сожалению, в точности соблюсти заданные мне условия невозможно. Либо на этот раз мы пройдем вблизи Ингана – планеты, принадлежащей Лиге, но не входящей в ее состав, либо отойдем от предложенного вами правила и двинемся «напрямик», делая одну точку перехода в открытом космосе, но зато уменьшая общее число точек на целых три. Ваше мнение?

С каждым словом голографического капитана-Мозга внутри Грига усиливался холодок необъяснимых пока сомнений. Парню не понравилось и то ощущение, которое распространилось по телу, едва только Мозг вообще начал говорить. К сожалению, юный Отец не умел еще читать собственных предчувствий и использовать их себе во благо – иногда он списывал набегающие на ум фантазии на недостойное Брата малодушие, иногда на корню душил их, иногда отмахивался, даже не прислушиваясь.

– Почему ты не сказал раньше? – с недовольным видом поинтересовался Григ.

Голограмма пожала плечами:

– Я выбрал оптимальный маршрут. Никаким другим образом провести «Ослепительный» к Бровургу через космическое пространство вблизи миров Лиги невозможно. Информация о том, что одна из планет необитаема, является второстепенной – я доложил ее вам, когда пришло время выбора. Решите вы идти через Инган или направите крейсер более коротким путем – в любом случае и тот и другой маршрут самые лучшие из всех прочих возможных. Хотите сказать, что я нарушил приказ? Хотите сказать, вы отказались бы от своего плана, если бы знали, что в лучшем случае одна из планет на пути окажется не столь значимой в глазах правительства Лиги, как вам бы того хотелось?

– Конечно нет…

– Знаю: это написано в ваших глазах. Поэтому предлагаю решить сейчас: как мне поступить с Инганом?

– Если не Инган, то поворот в открытом космосе? – с сомнением в голосе повторил Григ.

– Да, сэр. Исключающий необходимость двух последующих поворотов и сокращающий общее время нахождения в нормальном пространстве на семьдесят часов.

– А эта планета, Инган, она представляет для Лиги ценность?

– Представляет. Планета причислена к мирам Земного типа с выгодным географическим местоположением. Ее заселение людьми – вопрос ближайшего времени. Что вы решаете?

Григ колебался. Оба варианта казались ему одинаково ненадежными. Но второй выглядел еще хуже первого – если бы альтины предсказали, что «Ослепительный» окажется в свободном космосе, именно там его бы и встретили.

– Твоя оценка, Мозг: есть вероятность, что на Ингане нас ждет засада?

– Я не умею предсказывать, сэр, только решаю логические задачи. Если брать за постулат, что альтины способны назвать любую координату «Ослепительного» на любом временно интервале, «засада» может нас ждать где угодно.

– И на Ингане?

– На Ингане – в том числе, сэр.

Григ вздохнул – логика Мозга в этой проблеме выбора оказывалась бесполезной. Но и останавливаться, чтобы искать другие решения, он не имел права – тысячи Братьев верили в уже заданный Отцом курс. Он бы не смог объяснить им настоящую причину своих колебаний.

– Ладно, Мозг. Летим, как планировали, – решился парень. – Кажется, я делаю глупость, но пусть будет Инган! Сколько до него?

– Четырнадцать часов, сэр.

– Хорошо. Предупреди Братьев, чтобы в это время они были наготове.

…Последовавшие за этим разговором четырнадцать часов полета отличались от предыдущих. В первую очередь тем, что Григ подсознательно начал отсчитывать минуты до момента, когда станет ясно, правильное ли решение он принял. С каждой уходящей минутой неопытный экстрасенс все сильнее ощущал внутреннее волнение, которое могло говорить только об одном – что-то не так, что-то неправильно.