Сергей Фрумкин - Планета в подарок

– Тогда действуй…

Светило солнце, дул легкий ветерок, приносящий из степи пряные, сладкие запахи. В небе проносились какие-то маленькие пернатые существа. Река бурлила по острым камням звонкой, успокаивающей музыкой, лес шумел шелестом сотен тысяч крон зеленых гигантов… Первый Брат понял, что безысходность уже сейчас начинает выворачивать его наизнанку.

Вик опустился на колени и обхватил руками голову. Он остался жив, он сохранил свой народ, но на самом-то деле – лишился всего!

Рев отдающего приказы Дора эхом повторяли сперва бригадиры, затем тысячники, затем сотники. В одно мгновение семидесяти пятитысячное людское море ожило, пришло в движение, приобрело порядок и симметрию. Воины и сами рады были услышать команды вышестоящего – выбросить из головы тяжелые мысли о личной ответственности, расслабить сознание и делать лишь то, что от них требовали, соревнуясь с товарищами по точности и скорости исполнения очередного приказа и оставляя решение всех проблем тому, кто заслужил это право и бремя умом, силой или и тем, и другим, плюс благородством крови…

Прошло какое-то время прежде, чем Дор вновь поднялся на холм, где сидел Первый Брат. Вик с задумчивым видом следил за кипящей внизу работой. Теперь он выглядел спокойным, даже меланхоличным.

– Приказание выполняется, Первый Брат. Бревна будут через несколько минут. Ждем от техников плана строительства.

Вик поднял голову.

– Ты знаешь, Дор, – посмеиваясь над самим собой и глядя куда-то вдаль, невесело ухмыльнулся Первый техник. – Я тут подумал: мы не умрем. Мы будем жить здесь, на этой планете, пока нас отсюда не выгонят, или пока не размножимся и не распространимся на всей площади этого земного шарика, который уже очень скоро покажется непостижимо огромным. Мы достаточно подготовлены, чтобы выжить. Мы не умрем, мы ДЕГРАДИРУЕМ! У нас есть одна энергостанция на солнечных элементах, но, когда она отработает свой срок службы, мы не сумеем собрать такую же. Починить ее тоже нечем. Единственный вид энергии, который вскорости станет доступен Братьям – электрическая – преобразованная энергия ветра или потока воды в реке – мы получим свет, некоторые примитивные механизмы… и продолжим дичать… У нас есть латы, в которых любой из Братьев – самое сильное и неуязвимое существо в этом мире, но когда они обесточатся, то превратятся в груду из металлоткани и биоволокон, которую наши дети будут считать останками армии некоего древнего бога. То же самое станет и с тесаками – не все из нас сумеют поднять легендарный атрибут абордажников без помощи «мышц» биоусилителей лат. Да и сам по себе разряженный тесак полезен не более, чем пластина металла весом в сто килограмм… У нас есть колюще-рубящее оружие и полегче, но когда оно наконец затупится, мы останемся безоружными…

Мы умеем разобрать Мозг космического корабля, Дор, но не знаем, как добывать сталь или формировать углеродистые полимеры. Мы изучали, по каким законам существует Вселенная, но без промышленной технологии наши знания – не более, чем фантастические сказки для тех, кому не лень слушать!

Дор нахмурился и прохрипел что-то себе под нос. Вик вздрогнул и обернулся – чемпион смотрел исподлобья и медленно «выпускал пар» сквозь раздувающиеся ноздри.

– В чем дело? – спросил Вик. – Ты не согласен?

– Я знаю главное, – заявил богатырь, поднимая глаза к небу и глухим ревом тяжело выпуская воздух из своих огромных легких. – Не мы принимали решение ступить на землю Ингана! Не нам теперь рассуждать, могло ли быть лучше! Такова воля Отца!

– Дор? – протянул Вик, не зная, то ли посмеяться над главнокомандующим, то ли наоборот, позавидовать его слепой, безграничной преданности, затмевающей разум и не дающей предаваться отчаянию.

Чемпион опустил глаза и в упор посмотрел на Первого Брата с высоты своего двухметрового роста.

– Отец отдал за нас свою жизнь! – проревел богатырь, сверкая глазами от пылающей в них веры в юного Бога Братства. – Григ отдал себя на муки, чтобы мы получили то, что имеем! Он знал, что нас ждет, потому и решил, как решил! Он – Отец! Мы не можем видеть своего завтра – мы только Братья – мы должны верить! Если умрем, Вик, значит умрем с честью! Если останемся в живых – наша жизнь станет достойной Книги Героев! А Григ… он уже в Книге! И Братство все еще существует!

У Рилиота были свои за и против, чтобы позволить дочери увидеться с предводителем пиратской армии. С одной стороны, меньше всего ему хотелось впутывать Линти в продолжение всей этой истории. С другой – Советник понимал, что для самой Линти история далеко еще не закончилась. Как отцу, Рилиоту становилось жутко от мысли, что его родная и единственная дочурка опять отправится бог весть куда, да еще на военном корабле, миссия, курс и время отправления которого попадали под гриф «совершенно секретно». Но, как альтин, он чувствовал, что от этого путешествия дочери не следовало ожидать каких-либо злоключений и неприятностей. Как правителю, Советнику хотелось поскорей потушить информационный пожар вокруг древнего корабля-скитальца, а посещение дочерью Отца «Улья», стань об этом известно общественности, способствовало как раз обратному. Как семьянину и неплохому психологу, ему было вполне очевидно, что стань он сейчас на пути взрослеющей девушки, между отцом и дочкой возникнет стена непонимания и недосказанности, на разрушение которой могут затем уйти годы.

Последним аргументом, перевесившим чашу весов в благоприятную для альтинки сторону, послужило высказывание генерала Симлаура, который и возглавлял специальную миссию Коллегии Институтов, и который не только без возражений согласился принять Линти на борт своего разведывательного крейсера, отправлявшегося на встречу с кораблем-невидимкой (подвижной космической лабораторией, координаты которой срывались от всех, кроме нескольких посвященных), но и предположил, что контакт девушки и Отца станет причиной сильных эмоций с обеих сторон, что само по себе представит интерес для науки, а так же благоприятно скажется на психологическом состоянии заключенного и на его желании и в будущем содействовать проводимым Институтом исследованиям.

В итоге, вопреки своим ожиданиям, Линти попала на крейсер «Неведомый», который, опасаясь слежки со стороны «конкурирующих» структур, вышел в открытый космос, едва только альтинка ступила на его палубу.

Полет продолжался четверо суток. Условия жизни оказались спартанскими, команда – из неразговорчивых военных и перегруженных умными словами и путаными мыслями ученых. За время пути Линти не с кем было поговорить по душам. Сам Симлаур с радостью готов был принять альтинку в любое время, но разговора с ним так и не получилось – единственная тема, которая волновала обоих, вырисовывалась для каждого с противоположных сторон: Линти беспокоилась о том, как вытащить Грига из лап ученых, Симлаур светился от радости, что юный Отец наконец-то туда попал.