Дэвид Вебер - Марш через джунгли

Гроннинген обстреливал оба фланга. Палить по центру он не рискнул, поскольку боялся задеть своих, фланги же были его честной добычей. Каждый раз он невольно вздрагивал, когда замечал падающего морпеха, но поделать ровным счетом ничего не мог. Прикрывать огнем фланги роты, не позволяя наемникам охватить их...

Моисеев поднял алебарду, принадлежавшую одному из подорвавшихся гвардейцев. Конец древка, буквально несколько сантиметров, расщепил взрыв, но все остальное уцелело. Моисеев взвесил оружие на руке и стал ждать.

Денат добежал до кромки воды, увернулся от просвистевшего мимо дротика. Камни с разрушенного моста еще продолжали осыпаться, когда он поднял свое оружие и выстрелил поверх дерева на другом берегу. Потом он потянул за булинь, выбирая слабину. Канат дернулся вверх, натянулся, и Денат расплылся в мардуканской улыбке. Переправа готова. Рота на подходе.

Роджер присел, и мардуканец, которого он «разделил» с Киру, мокрой грудой лег перед дверью. Панэ и Суроно, прикрывая друг друга, выглянули в коридор и вернулись.

— Я слышал такие выражения, — сказал Роджер, — но никогда не думал, что буду их использовать.

— Больше забаррикадировать дверь нечем, ваше высочество? — хмурясь, спросил Панэ. — Ага. Это и есть война: делать то, что ты не любишь, людям, которых ты не любишь еще больше.

— Сержант-майор, — сказал Джулиан, перепрыгивая через небольшую кучу трупов. — Никогда не напоминайте мне об этом, даже в шутку.

— Что не напоминать? — спросила Косутич. Она умудрялась одновременно справляться с кучей дел: осматривать убитых мардуканцев, перебинтовывать рану на шее Пома и оглядываться, чтобы случайно не оставить кого-то позади.

— «Запишись в морскую пехоту... » — выдавил из себя Джулиан.

— «И ты полетишь к чудесным планетам... » — вставил Георгиадес, застрелив очередного солдата, попытавшегося метнуть дротик.

Маршадская армия, стремительно отступавшая к родному городу, вышла наконец к мосту. Стоило послушать, какие раздались вопли, когда мост рухнул прямо на их глазах. Идти обратно, естественно, было невозможно, и мардуканцы приняли решение двинуться южнее. Но даже после катастрофических потерь, понесенных их армией, они по-прежнему не уступали в численности пасульцам.

— «Встретишь экзотических туземцев...» — проорал Бернштайн, выпуская серию гранат в пространство между землянами и маршадцами.

— «И убьешь их всех», — мрачно подытожил Джулиан, взваливая на плечо «саркофаг» с останками лейтенанта Ясько. — Как-то все это уже не радует.

— И никогда особо не радовало, Джулиан. Закончив бинтовать, Косутич похлопала рядового по спине. Оглядев поле битвы, она указала намеченную точку.

— Движемся к пункту сбора! — крикнула она, взглянув на сержанта, еле поспевавшего за ней.

— Значит, я должен заткнуться и солдатить дальше?

— Не обязательно. Но лучше потерпеть, пока мы не завершим задание, — ответила старший сержант. — Хотя это будет не скоро. Или подожди с раскаянием до конца битвы. На тот случай, если ты не заметил, бой еще не кончился. Потом можешь утопить все горести в вине, а мы поможем... Я не хочу сказать, что ты должен брать пример с тех парней, что пьют из черепов убитых врагов, — добавила она, наблюдая, как стягивающийся отряд подсчитывает раненых и убитых. — Но у нас еще куча дел. Потом можешь скулить.

— Вы что, собираетесь меня здесь оставить, что ли? Гроннинген снова выстрелил по удалявшимся маршадцам. Их войско насчитывало около тысячи воинов, но до них было добрых три километра. Эффективная дальность стрельбы пушки составляла около четырех километров в атмосфере, стрелять так далеко вроде бы не имело особого смысла, однако это помогало держать противника на расстоянии, не позволяя им приближаться к оставшимся в живых землянам, неуклонно отступавшим сюда, к вершине холма. Разумеется, «толстушка» тут же превратилась бы в грозного монстра, рискни какой-нибудь глупый маршадец подойти поближе...

— Суки, суки, суки... — бормотал Моисеев, нервно пританцовывая.

Десятки мардуканских воинов скапливались у городских ворот, прибывая откуда-то с задней стороны холма. Если основная группа не подоспеет вовремя, то переправа, устроенная Денатом, может накрыться...

— Несчастные ублюдки стремятся в свои казармы...

По радио сообщили, что первое нападение на гостевые апартаменты удалось отбить, но группе ходячих раненых, с которыми остались погонщики и Корд с племянниками, приходится туго.

— Я буду думать о них, когда досыта надумаюсь о себе, — сказал Мутаби, глядя на натянутый над рекой трос и уже понимая, что ему сейчас предстоит. — Я ненавижу высоту.

— Надо уходить, ребята! — скомандовала Косутич, добравшись до подножия холма.

В этот момент пушка начала стрелять по Маршаду. Взглянув на бойцов с носилками, еле державшихся на ногах, сержант-майор покачала головой.

— Капрал Ана!

— Да, сержант-майор, — ответила капрал, которую после Войтана произвели в командиры звена, на место погибшего Билали.

— Вы с лежачими остаетесь здесь! — Помимо лежащих на носилках было еще четверо раненых, способных передвигаться самостоятельно, один был из звена капрала Аны. — С вами Сент-Джон-Эм, Крафт и Уиллис, — добавила она и уже бегом помчалась вперед.

Уворачиваясь от очередной порции дротиков, Мачек спрятался за дерево. В сточной канаве было всего несколько десятков маршадцев, но они здорово наседали на тот кусочек речной отмели, где закрепилось звено Моисеева.

— Ну и гнусь!!! — проорал Мачек.

— Ну, я не знаю, — сказал Мутаби. — Могло быть хуже.

— Что? — заворчал в ответ Мачек. — Мы тут торчим, как вошь на тарелке, наши где-то задерживаются, а этих недоносков все больше и больше. Куда еще хуже?

— Ну, например, — произнес гранатометчик, вытаскивая последнюю ленту гранат, — у нас уже могли кончиться боеприпасы.

— Я не могу под таким углом стрелять по канаве, сержант-майор, — ответил взбешенный Гроннинген.

Вбежав на самую вершину холма, где стояла пушка, Косутич с трудом переводила дыхание.

— Гранатометчики! — заорала она. — Всыпьте этим недоноскам! Где Лэй?

— Здесь, сержант-майор!

— Ваша группа идет первой — вперед! Остальные прикрывают огнем!

Лэй вытащила из кармана рюкзака веревочную петлю, продела в нее руку и прицепила карабин к денатовскому навесному мосту. Закинув за спину ружье, она улыбнулась.

— А я все понять не могла, зачем мы это на тренировках отрабатывали.

Засмеявшись, она оттолкнулась ногой и заскользила вниз.

Пехотинцы принялись усиленно обстреливать гвардейцев, засевших в сточной канаве. Развив приличную скорость, Лэй уже почти подлетала к противоположному берегу реки, когда почувствовала по сотрясению троса, что кто-то устремился вслед за ней. Спрыгнув в нескольких метрах от берега, она расплылась в улыбке: