Дэвид Вебер - Марш через джунгли

— Подождите, — Роджер попытался осмыслить эту концепцию «рабства», — парни, вы что, друг другу никогда не помогаете?

— Конечно помогаем, — сказал Корд, — но мы из одного клана. Помочь друг другу — значит помочь клану, а клан всегда помогает нам. Но у тебя не было причин убивать зверя флара. И ты не обязан был спасать мою жизнь.

— Этот зверь мог атаковать наш отряд, — попробовал выкрутиться Роджер. — Вот почему я стрелял. Я тебя даже не видел.

— Значит, это судьба, — объявил Делкра, хлопнув в ладоши. — Зверь не угрожал ни тебе, ни твоему... — он поглядел на рассредоточившихся вдоль склона пехотинцев, — клану?

— Нет, — признался Роджер. — В тот момент не угрожал. Но я посчитал его опасным.

— Это рок, — подытожил Корд, подкрепив слова двойным хлопком. — Сегодня вечером мы завершим обряд, — продолжил он, сделав сложный жест. — Делкра, я прошу для себя приюта на ночь. И приюта для клана моего ази.

— Дарую, — сказал вождь, отступил в сторону, освобождая проход, и широко взмахнул руками. — Дарую вам приют. Входите и укройтесь от дождя.

— «Сенсорные призраки» по всему периметру. Пока капитан Панэ наблюдал за переговорами на вершине холма, лейтенант Савато совершила обход отряда.

— Знаете, у меня такое странное чувство...

— Мы окружены воинами этого племени, — холодно перебил Панэ. — Они чертовски хороши. Двигаются очень медленно, поэтому сенсоры не могут отчетливо зафиксировать перемещение, а температура у них такая же, как у окружающей среды, так что от тепловых датчиков вообще никакого проку. Источников энергии нет, металла нет — только ножи и наконечники копий, а сенсоров, настроенных на нервную деятельность скользких тварей, у нас попросту нет. — Он вытащил пачку жевательной резинки, рассеянно вытащил одну штучку и сунул в рот. Пару раз встряхнул пачку, чтобы избавиться от попавшей внутрь воды, и, не поворачивая головы, убрал на место. — Посмотрите налево. Там есть большое дерево с широко раскинутыми корнями. Примерно посередине ствола — ветка, покрытая... какой-то дрянью. Берем пять метров вдоль ветки, там как раз красное пятно. Теперь полметра вправо. Копье.

— Проклятье! — тихо сказала Савато. Скользкая тварь замаскировалась лучше любого снайпера на ее памяти. Абориген укрывался чем-то вроде одеяла, которое совершенно скрадывало его очертания. — Ну и что нам с этим делать, на будущее?

— Отрегулировать датчики так, чтобы засекали их нервную систему. В течение сегодняшней ночи мы получим предостаточно информации. После чего будем засекать любую скользкую тварь в пятидесяти метрах. Предупредите всех бойцов, что мы не одни. Недоразумения сейчас ни к чему.

— Значит, мне надо обойти всех еще раз? — спросила Савато.

Панэ кивнул. Похоже, он прислушивался к чему-то другому.

— Да-да, это будет лучше всего. Похоже, переговоры, как это ни странно, идут хорошо. Я-то ожидал, что мы попадем в котел.

— Знаешь, — возмущался Джулиан, — в меня уже стреляли, меня взрывали, меня морозили и выпихивали в вакуум. Но я еще никогда не беспокоился о том, что меня попросту сольёт .

Дождь никак не утихал, и позиция, которую выбрал командир отделения — неглубокая ложбинка позади упавшего подгнившего дерева, — быстро наполнялась водой. Вода поднималась, а тяжелый бронескафандр, наоборот, погружался в грязь.

— Или утопит, — добавил он.

— Да ладно тебе, — сказал Моисеев, осторожно отодвигая стволом бисерного ружья побег папоротника. — Это всего-навсего жалкий дождик.

Он не сомневался, что за ними наблюдают, только никак не мог понять, кто это.

— Он говорит «жалкий дождик», — скорбно покачал головой Джулиан. — А на Сириусе он сказал бы «солнышко немножко пригревает». А на Новом Бангкоке...

— Ты от него точно не помрешь, — сказал Моисеев. — Воздуха в бронике хватит почти на два дня.

Командир огневой группы судорожно дернул головой — экран шлема высветил очередной вероятный контакт. Но подсветка тут же погасла.

— Черт побери! Хотел бы я знать, что это означает...

— Я бы сказал, что у тебя сеть подмокла! — сказал Джулиан, опуская ружье. — Но поскольку мы все ловим одни и те же глюки, я скажу иначе: в джунглях что-то есть.

— Всем стрелкам! — раздалось в наушниках мягкое сопрано Савато. — Глюки на датчиках вызваны присутствием воинов здешнего племени. Сохраняйте спокойствие, аборигены настроены дружелюбно. Вскоре мы планируем войти в деревню, так что они, очевидно, объявятся. Не стрелять. Я повторяю: не стрелять.

— Все слышали? — повысил голос Джулиан и привстал, чтобы видеть всех бойцов отделения. — Огонь по партизанам не открывать.

— Так точно, сержант, — откликнулся с дальнего фланга рядовой Мачек. — «Аборигены настроены дружелюбно». Так?

Рядовой занимал крайнюю позицию в зоне ответственности отделения. Он пришел в роту позже других, и уж если команду принял он, значит, по всей видимости, слышали и остальные. Но Джулиан не служил бы в Императорском особом, если бы полагался на «видимость».

— Хорошо, сообщение принял, — засмеявшись, подтвердил Джулиан и добавил уже серьезно: — Всем, кто слышал приказ, — рассчитайсь!

Каждый его подчиненный должен поднять большой палец в знак подтверждения приказа. Только после этого сержант снова сможет занять позицию в уютной луже. Можно, конечно, переползти и в другое место, но для обороны ложбинка куда предпочтительнее, чем ее отсутствие. Даже если эта ложбинка потихоньку превращается в озеро.

— Я из Империи, — затянул Моисеев древнюю, как мир, литанию, — я пришел вам помочь. — И поднял большой палец.

— Успокойтесь, место посадки не радиоактивно, — подхватил Кэткарт, выглянув из-за плазмомета.

Большой палец вверх.

— Приходите в казарму, будем меняться хорошими вещами, — злым голосом сказал Мутаби.

Он поднял средний палец.

— Ой, ну зачем ты это сказа-а-а-ал! — хихикнул Джулиан. — Боже, как у меня болят ноги.

— Язви тя в богадушумать! — ахнул Поэртена. — Само то, что надо, — угодить в середку к каннибалам.

— Остынь, Поэртена, — посоветовала Дэпро. — Они настроены мирно.

— Конечно! — ответил Поэртена. — Зачем нападать на того, кто сам лезет в котелок?

В этот момент его шлем зафиксировал контакт. Затем еще один. А затем, один за другим, световые значки стали вспыхивать повсюду, и посреди дождевых струй волшебным образом материализовалась шеренга мардуканцев.

— Язви тя! — тихо повторил оружейник. — Отпад фокус!

Отряд едва-едва поместился в стенах деревни. Каждый уголок, каждая щелочка были набиты морскими пехотинцами и их снаряжением. Местные женщины, сильно уступавшие в росте мужчинам-воинам, занялись приготовлениями к вечернему празднеству. Все деревенские запасы пошли в ход. Отряд, по мере сил, тоже постарался внести свой вклад в меню. Хотя рационы, доставленные с корабля, были на вес золота, обойтись на Мардуке только ими морпехам все равно не удалось бы. Поэтому часть драгоценных запасов использовали, чтобы улучшить и разнообразить местные кушанья.