Питер Гамильтон - Дисфункция реальности: Увертюра

— Я с тобой. До конца. Господи, Квинн, ты же знаешь, разве я не доказал это вчера и сегодня вечером!

В его голосе проскользнули нотки отчаяния. Джексон буквально настаивал на том, чтобы Квинн взял его с собой. Так что основные правила были определены.

«Так, — подумал Квинн, — похоже, игра начинается. Самая крупная игра из всех, игра, в которую Брат Божий играет уже целую вечность. Игра в возмездие».

— Пошли, — сказал он. — Посмотрим, что нам сможет предложить Бакстер.

Хорст Эльвс взглянул на характеристики метаболических функций, высветившиеся на экране дисплея его медицинского блока, а потом взглянул на спящую Джей Хилтон.

Девочка свернулась калачиком в спальном мешке, лицо ее во сне выражало безмятежное спокойствие. Чуть раньше он промыл здоровенную ссадину у нее на ноге, дал ей антибиотик и обернул ее ногу эпителиальной мембраной. Плотная защитная ткань ускорит естественный процесс заживления кожи.

Какая жалость, что мембрана одноразовая. «Интересно, — вдруг подумал Хорст, — а достаточно ли их у меня в медицинском саквояже. Согласно дидактическому медицинскому курсу, поврежденная человеческая кожа при постоянном контакте с влажным воздухом может начать загнивать. А ведь во Вселенной не было более влажного места, чем бассейн Джулиффа».

Он снял датчик с шеи Джей и сунул его обратно в специальное гнездо в саквояже.

Рут Хилтон тревожно-вопросительно взглянула на него.

— Ну, что?

— Дал ей успокоительное. Теперь она проспит часов десять, не меньше. И было бы неплохо, если бы, проснувшись, она увидела возле себя вас.

— Разумеется, куда я денусь, — огрызнулась она.

Хорст кивнул. С тех пор, как рыдающая девочка вернулась под навес, Рут ни разу не выказывала ничего, кроме заботы и сочувствия, и не позволила себе ни малейшей слабости. Все то время, пока Хорст обрабатывал рану, а шериф задавал вопросы, она держала Джей за руку. Только сейчас тревога прорвалась наружу.

— Простите, — сказала Рут.

Хорст ободряюще улыбнулся ей и взял медицинский блок. Он был немного больше обычного процессорного блока — параллелепипед тридцати пяти сантиметров длиной, двадцати пяти шириной и трех высотой, с несколькими вспомогательными датчиками и памятью, загруженной симптомами и методами лечения всех известных человеческих недугов. И тревожил он Хорста ничуть не меньше, чем запас эпителиальных мембран. Ведь здоровье членов Группы Семь еще долгие годы будет всецело зависеть от него и от этого блока. Ответственность уже начинала угнетать его. Короткая практика в приюте арколога показала ему, насколько малую пользу приносит теоретическая медицина перед лицом настоящих ранений. Он быстро набрался знаний по первой помощи, и их было достаточно для того, чтобы оказывать практическую помощь, но там, в верховьях, что-нибудь хоть немного серьезнее порезов и переломов могло означать смерть.

По крайней мере, в его контейнере остался хоть этот блок, поскольку остальные вещи пропали где-то по дороге между космопортом и складом. «Проклятье, ну почему Рут оказалась права? А шерифы, когда я сообщил о пропавших медикаментах, не проявили ни малейшего интереса. И снова она оказалась права».

Он вздохнул и положил руку на плечо присевшей на край койки и гладящей дочку по голове Рут.

— Она куда крепче, чем я, — сказал он. — С ней все будет в порядке. В этом возрасте пережитой страх очень быстро забывается. Тем более, мы скоро отплываем. И то, что она покинет место, где все это случилось, тоже поможет.

— Спасибо вам, Хорст.

— У вас генинженированная наследственность?

— Да, отчасти. Мы не из Салдан, но один из моих предков, благослови его Господи, был достаточно состоятельным человеком, и шесть или семь поколений назад в нас были произведены кое-какие усовершенствования. А что?

— Просто я подумал об инфекции. На этой планете существуют грибковые споры, которые могут поселяться в крови человека. Но если в вашей семье были произведены хоть малейшие усовершенствования иммунной системы, проблем у вас не будет.

Он встал и потянулся, поморщившись, когда при этом почувствовал небольшую боль в позвоночнике. Под навесом было тихо, в центре, где спали дети Группы Семь, огни были выключены. Насекомые размером с пчелу с большими серыми крыльями вились вокруг тех длинных осветительных панелей, что еще горели. Остальные колонисты после того, как шериф отправился осматривать обнаруженное в реке тело, оставили их с Рут вдвоем и устроили в столовой что-то вроде собрания, в котором приняло участие большинство взрослых. Иветы сбились в тесную кучку в углу на другом конце навеса, и вид у них был очень мрачный и, насколько мог судить Хорст, испуганный. Беспризорники, которые, возможно, до сих пор ни разу не видели даже настоящего неба, не говоря уже о первобытных джунглях. Они весь день просидели под навесом. Хорст знал, что должен поближе познакомиться с ними, помочь построить мостик, соединяющий их с настоящими колонистами, объединить общину. Как-никак, а ведь им предстояло вместе провести остаток дней. Но он никак не мог собраться с силами.

«Завтра, — пообещал он себе. — Следующие десять дней нам предстоит провести на судне, и у меня будет отличная возможность осуществить задуманное».

— Мне нужно на собрание, — сказал он. С того места, где он стоял, было видно, что двое колонистов вскочили и стараются перекричать друг друга.

— Да пусть выговорятся, — проворчала Рут. — Это поможет им забыться. Они все равно ни о чем не договорятся до тех пор, пока не появится инструктор.

— Он должен был появиться еще сегодня утром. Нам не обойтись без советов опытного человека насчет обустройства домов. И вообще, мы даже не знаем, где нам предстоит жить.

— Все это мы узнаем очень скоро, и у инструктора впереди на чтение лекций еще целых десять дней. Думаю, он сейчас развлекается где-нибудь в городе. Трудно его в этом винить — ведь следующие восемнадцать месяцев он обречен торчать с нами. Бедолага.

— Неужели вы всегда думаете о людях только плохое?

— Приходится. Но сейчас меня волнует совсем не это.

Хорст еще раз взглянул туда, где бурлило собрание. Теперь там голосовали — вверх тянулись руки. Он сел на койку напротив Рут.

— И что же вас волнует?

— Убийство.

— Откуда нам знать, что это убийство!

— Да проснитесь вы, наконец. Ведь труп был раздет. Чем же это еще может быть?

— Возможно, он просто напился. Видит Бог, глядя на эту реку, я бы и сам не отказался от выпивки.

— Напился и решил поплавать? В Джулиффе-то? Да будет вам, Хорст!

— Вскрытие все прояснит… — Под взглядом Рут он замолчал, не договорив. — Впрочем, вряд ли вообще будет какое-нибудь вскрытие, да?