Питер Гамильтон - Обнажённый Бог: Феномен

За освещаемым костюмными огнями узким участком коридора стояла абсолютная темнота. И это действовало на нервы. Слабым утешением была лишь родственная связь ее с тремя ее личностями и Самуэлем.

Это мой третий опыт за пределами Транквиллити, хотя туннели здесь мало чем отличаются от Айякучо. Но впечатление более угнетающее, а ведь сейчас одержимые за мной не гонятся.

Остальные члены команды испытывали не меньшую подавленность. Впереди сейчас шла Моника, специальные программы помогали ей двигаться легко и уверенно в атмосфере низкой гравитации. Несмотря на мрачную обстановку, шли они уверенно. У нее с самого начала были опасения относительно исхода их миссии. Более всего она боялась этой фазы операции. Еще во время полета она представляла себе «Танжунтик-РИ» в виде огромного скопления обломков, таких, что составляли Кольцо Руин. На самом деле все оказалось много лучше. Внутри летающего ковчега все было в целости, разве только холодно и пусто. Она даже могла вообразить себе его восстановление. Если запустить генераторы, пустить энергию по распределительной сети, то свет и тепло обязательно бы вернулись.

— Как случилось, что они его забросили? — спросила она. — Отправили бы на астероид да использовали в промышленных целях.

— А во что это обойдется? — откликнулась Оски. — Эта штуковина взаимозависимая. Нельзя ведь поддерживать кольцо жизнеобеспечения, а все остальное не трогать. А он такой большой. Чтобы поддерживать его в рабочем состоянии, нужно слишком много усилий. Как говорится, овчинка выделки не стоит. Для них лучше построить небольшое астероидное обиталище.

— Неправда, тиратка могли бы нажить на нем целое состояние, если бы использовали его в туристских целях.

— Во всем виноват их флегматизм. Им это попросту неинтересно.

Через пять минут они вышли к большой полусферической пещере высотою в двести метров и стенами, окольцованными трубами. В центре ее стояла огромная машина, опиравшаяся на десять поднимавшихся из земли труб трехметрового диаметра. Из верхней части машины выходили опять же десять труб и исчезали под потолком. Команда, встав у входа, направила освещение на металлического монстра. По бокам машины шли длинные стеклянные колонны, покрытые изнутри почерневшим от высокой температуры хромом. Лампы, катушки, реле, двигатели, аккумуляторные пластины, высоковольтные трансформаторы и насосы торчали из устройства, словно металлические бородавки.

— Что, во имя Христа, это такое? — воскликнул Ренато.

— Сверься с файлом, — предложила Оски. — Это что-то вроде биологического реактора. Они в нем выращивали органические компаунды.

Ренато шагнул к большой трубе и заглянул под реактор. Корпус треснул, видимо, после того, как летающий ковчег остыл, и оттуда вытекла какая-то синевато-голубая жидкость, залила основание и застыла в виде сосулек. На полу виднелись пятна, оставленные другими жидкостями.

— Что-то здесь не так, — сказал Ренато.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Самуэль.

— Ты только посмотри на это, — молодой астроном похлопал рукой по трубе. Даже в разреженной атмосфере аудиосенсоры костюма ощутили слабый звон. — Это… что-то бессмертное. Я не могу представить, чтобы здесь что-нибудь находилось с того самого дня, как они покинули свою звезду. Ведь они могли бы сто раз перестроить ее за время путешествия. И я знаю, что они решают инженерные задачи наскоком. Непонятно, почему за пятнадцать тысяч лет ничего не изменилось. Ничегошеньки. Как можно поставить крест на своей технологии и сказать, что более ничего делать не будешь?

— Скоро тебе представится возможность задать этот вопрос им самим, — заявила Моника. — Их корабль причалит сюда через десять минут. Послушай, Ренато. Я понимаю, все это чрезвычайно занимательно, только времени у нас на это нет. Понял?

— Да. Извините. Я просто терпеть не могу неразгаданных загадок.

— Это и делает тебя хорошим ученым. И я рада, что ты вызвался помочь нам. Вот это коридор, который им нужен.

Моника приклеила сенсорный диск на одну из труб и пошла вперед. Ренато бросил последний взгляд на старинный реактор и последовал за ней. Замыкали шествие два сержанта.

— Корабль тиратка причаливает, — сказала Болью. — Они сравняли скорость с «Танжунтик-РИ».

— Сволочь, — простонал Джошуа.

Наслаждаясь небольшим затишьем, они играли в трехмерные шахматы. «Леди Макбет» на высоте сто семьдесят пять тысяч километров шла с ускорением в 1 g над полюсом Геспери-ЛН. К планете летели со всех сторон восемнадцать боевых ос — классический глобальный маневр. Ближайшая оса должна была достичь их через четыре минуты. Черноястреб пока им не досаждал. Сиринкс сообщила, что они преследуют «Стрилу» возле двойных лун.

— Лайол, сообщи, пожалуйста, команде плохую новость.

Джошуа подал на полетный компьютер команду о прыжке. Чуть ли не в подсознании он удивлялся, что действует так уверенно в космическом сражении. Разве можно сравнить его поведение и спокойную работу команды с теми дикими криками и выплеском адреналина, что были над Лалондом? Казалось, они перенеслись в другую Вселенную. А может, все дело в том, что это он начал атаку и вызвал огонь на себя.

— Дахиби?

— К прыжку готовы, капитан.

— Замечательно. Ну-ка, проверим, насколько мы точны.

Двигатели взревели, и он начал прыжок.

Тиратка увидели, как опасный агрессор вдруг исчез из-под ливня их боевых ос, и сенсоры стратегической обороны одновременно зарегистрировали его появление в пятидесяти тысячах километров от места прыжка. Двигатель его снова заревел, и он устремился к планете, угрожая ее населению. Все корабли изменили курс и бросились в погоню.

Туман горячих ионов обдал переднюю часть «Танжунтик-РИ»: это корабль тиратка завершил свой маневр. По остаткам сверхпроводящей решетки ударили электрические разряды, прожигая хрупкую поверхность. Пилот об осторожности и не подумал, приближаясь к коническому космопорту. Он остановился менее чем в километре от летающего ковчега, игнорируя потенциальное разрушение старинного летающего ковчега.

Корабль его — типичное для тиратка межпланетное судно (у них и модель-то была одна): простой цилиндр шириною в сто пятьдесят метров и длиною в триста метров. В отличие от человеческих кораблей, у которых к опорной раме пристраивались необходимые модули и капсулы, в их корабле все находилось в одном алюминиевом корпусе. Корабль этот был некрасивый и грубый, краска на нем с годами потемнела под воздействием температуры и ультрафиолетового излучения звезды. В переднем конце его на равноудаленном расстоянии находились прямоугольные люки, а сзади торчали дула пяти термоядерных ракет.