Питер Гамильтон - Обнажённый Бог: Феномен

Перед ними были полые цилиндры, выступающие из средней части объекта. Оргатэ увеличил скорость. Он не забыл плоскую прозрачную поверхность, на которую причалил в прошлый раз. Среди тысяч других таких же листов, вставленных по всей длине цилиндра, его можно было сразу узнать: мертвый участок, лишенный жизненной энергии и тепла. В этот раз Оргатэ не снизил скорости.

Окно бара Хорнера взорвалось со страшным грохотом, и острые осколки стекла рассыпались по помещению, раскалывая мебель. Покрытые инеем столы и стулья превратились в облака из блестящих серебристых частиц. И тут же вихрь изменил направление на противоположное и вылетел из разбитого окна. Покалеченная дверь, ведущая в вестибюль, сложилась и обрушилась.

По всему двадцать пятому этажу захлопнулись гидравлические затворы. Это все были механические устройства, приводимые в действие простыми сенсорами, чувствительными к давлению. Большая их часть не пострадала от воздействия темного пространства. Лишь небольшая часть мембран звездоскреба среагировала на потенциально смертельную опасность.

Личность напрягла усилия и постаралась закрыть мембраны в вестибюле Джербы. Потом стала обследовать соседние этажи. Она почувствовала страшную усталость и двадцать пятый этаж видела с трудом.

Оргатэ ухватился несколькими щупальцами за край окна бара. Бутылки взорвались в полете, и их экзотические ликеры замерзли, не успев вытечь из разбитого стекла. Все, что попадалось на пути Оргатэ, отскакивало и, вращаясь, вылетало наружу, в космос. Как только рев ветра утих, Оргатэ вломился в звездоскреб. Стена возле вылетевшей двери распалась.

Личности по-прежнему не удавалось рассмотреть его, двигавшегося по вестибюлю. Все, что могли распознать чувствительные ячейки, прежде чем погибнуть, — это более густую тень в темном помещении. Личности пришлось переключить свое внимание на соплеменников Оргатэ, ломившихся в другие окна звездоскреба. Гидравлические затворы и мембраны закрывались, судорожно стараясь сдержать атмосферные бреши.

Оргатэ, продвигаясь по звездоскребу, пытался найти богатый энергетический источник. Здесь она была распределена тонким слоем, но Оргатэ инстинктивно чувствовал, что где-то рядом находится огромный ее источник. Плоские поверхности разлетались в щепки под его напором. Мимо него со свистом проносились порывы газа. Наконец он нашел то, что искал: большой источник жидкости, напоенный жизненной энергией, в центре звездоскреба. Он придвинулся к нему как можно ближе, засасывая тепло из толстой стены, окружавшей источник, пока она не начала трескаться. Тогда он проткнул ее двумя щупальцами и погрузил их в поток. Сладкая жизненная энергия потекла в Оргатэ, восполняя потери. Он пристроился к источнику и начал поглощать жидкость, которой, как показалось, не было конца.

Три грузовика приблизились к полуразрушенным хозяйственным постройкам, окружившим кольцом вестибюль Джербы. В каждом автомобиле сидело по два человека: нервный шофер и еще более нервный наблюдатель, вооруженный крупнокалиберным ружьем. Машины, виляя, объезжали ненадежные стены. Тяжелые колеса вминали в грязные дороги банки и пустые пакеты.

Объехав постройки, они остановились возле вестибюля. Здание это было, как и прочие дома на Валиске, изысканным, с высокими белыми арочными окнами, полукруглая крыша — из тонированного золотистого стекла. Внутри мраморные полы и красивая мебель. В нижнем ярусе несколько окон треснули, и за стеклами видна была разломанная мебель, единственное свидетельство недавних схваток Киры и Рубры.

Толтон посмотрел на все с ядовитой усмешкой.

— Господи, я и не рассчитывал сюда вернуться, — проворчал он.

— И не ты один, — сказал Дариат.

Эренц соскочила с пассажирского места, направила ружье на вестибюль. Пришельцы находились на Валиске вот уже тридцать часов. Все это время ни один из них не вышел из звездоскреба и не проявил враждебных намерений. Если бы не разбитые окна и не закрытые затворы, об их нашествии можно было бы и не догадаться. Такая их пассивность после проявленного ими напора тревожила и озадачивала. Личность намерена была выяснить, какую пакость они готовят для них в звездоскребе.

Компания приблизилась к лифтам, сгруппированным в центре вестибюля, находившегося на среднем этаже звездоскреба. Широкая шахта из серого полипа устремилась к золотистому куполу. Механическая дверь лифта открылась перед ними. Эренц поставила на пол большой ящик с оборудованием и, подойдя к краю шахты, заглянула вниз. Крыши лифта не было видно. Перед ней была лишь темная круглая шахта с вертикальными направляющими, исчезавшими из виду через несколько метров. Она посветила фонариком и увидела еще несколько таких же метров да двери, служившие запасным выходом в случае пожара.

— Насколько могу судить, пришелец сейчас на двадцать втором этаже, —сказала личность. — Я постарался изолировать этажи, что находятся ниже, так что двадцать второй и двадцать третий полностью под давлением. На двадцать пятом этаже — вакуум. Единственный путь, Эренц, в случае опасности — путь наверх. Ты, Дариат, можешь воспользоваться нижними этажами. Вакуум, скорее всего, тебе не опасен.

Дариат задумчиво кивнул.

— Лучше не проверять эту теорию на практике, ладно? К тому же, куда я пойду, если опущусь вниз?

На подготовку ушло двадцать минут. Три человека подготовили лебедку, которую они с собой захватили, укрепили ее на полу вестибюля большими болтами. Остальные помогали Эренц облачиться в серебристо-серый костюм, в котором она должна была отправиться на разведку. Костюм этот защищал человека от экстремальных температур. У пего был толстый слой изоляции, молекулярное строение которой было таким же, как и у нультермальной пены, используемой космическими кораблями. Единственным недостатком ее было то, что тепло, генерируемое органами и мышцами живого тела, не могло быть выведено. Достаточно тридцати минут, чтобы свариться в таком костюме заживо. Поэтому, прежде чем надеть его, Эренц надела плотно облегающий тело комбинезон, сделанный из материала, поглощающего тепло. Такая ткань способна была поглощать и удерживать тепло в течение семи часов.

— Ты уверена, что он не подведет? — спросил Толтон, плотно пристегнув перчатки к ее рукавам. В этом костюме она походила на полярного лыжника.

— Ты же сам его надевал, — ответила она. — Он поглощает тепло. А костюм астронавта в этом темном пространстве я надеть не рискую: никакой гарантии, что он будет здесь работать.

— Хорошо. Если уж ты так довольна…

— Я не довольна, — она натянула дыхательную маску, расправила, пока не стало удобно. В костюм не было подано давление, но маска давала ей поступление воздуха при постоянной температуре.