Николай Романов - Питомец «Ледового рая»

Кирилл подошел к двери и проверил замок.

У него возникло ощущение, что вот сейчас, в самый этот момент, к нему на этаж поднимается наемный убийца, идет по коридору, поглядывая на триконки-номерки, подходит к нужной двери, тянет за ручку…

Кирилл даже шагнул в сторону от двери, уходя с линии возможного выстрела.

А потом стукнул себя кулаком по лбу.

Ишь разыгралось воображение! Черта с два сейчас идет по коридору убийца. Потому что портье давно бы предупредил о госте…

Кирилл отошел от двери и достал новую сигарету. Переставил пепельницу со стола на койку и устроился рядом.

Ну ладно, тут он не совсем прав, потому что портье, как известно, можно сунуть в лапу пару кредитов, и он не предупредит о госте. Можно и вообще попасть на этажи, минуя портье. К примеру, через ресторан или бар. Но какой смысл убивать бывшего курсанта Кентаринова! Дельфине сначала нужно узнать, насколько он опасен, что именно знает, о чем успел доложить Лони Ланимеру, если ей вообще известно о Лони. А Догу и вовсе нет смысла убивать вора, пока деньги на счет не вернутся. То есть он, Кирилл, их не вернет… Сам взял – сам и вернет…

Так что если чего и надо опасаться, так не убийцы. Опасаться надо похищения, а похитить человека из отеля не так-то и просто. Во всяком случае, не войдя в сговор со службой безопасности отеля, не похитишь. А значит, пока Кирилл находится с отеле, он до определенной степени в безопасности. К тому же за отелем наверняка наблюдают эсбэшники. Им нет никакого смысла, подкинув врагу наживку, не следить за ней.

Кирилл встал с койки и подошел к окну. Осмотрел улицу.

Да нет, конечно, если бы эсбэшников вот так, с первого взгляда, можно было заметить, чего бы стоил их профессионализм? Может, за отелем следит вон та парочка, увлеченно тискающаяся на скамейке. Или те рабочие, что ремонтируют поребрик на другой стороне улицы. Да и в любом из окон дома напротив может быть дружественный глаз…

Кирилл вернулся на койку, погасил окурок, лег и снова заложил руки за голову.

А вот куда все же пропал господин Ланимер? Чего он вдруг испугался? Случайно ли он послал новоиспеченного хакера проверять счет некоего Гмулечека, который оказался совсем рядом со счетом Гмыри? Очень кстати оказался, так сказать…

Не-е-е, не бывает подобных случайностей в жизни. То есть бывают, конечно, но только не там, где имеют свои интересы шпионы, диверсанты и службы, которые их ловят.

Лони Ланимер… Вот кого он так в сети и не поискал. Но где, скажите на милость, его искать, если даже имя у него фальшивое?

Мама Ната как-то читала старинный рассказ, где мальчишка писал письмо своему деду, но точного адреса не знал и отправил его «на деревню дедушке»… Вот так же будут выглядеть поиски Лони Ланимера…

Кирилл вздохнул и повернулся на другой бок.

Вздремнуть, что ли? Кто знает, какой получится ночь! Может, придется прятаться где-нибудь? Или следить за кем-нибудь. Следить лучше, чем прятаться. Хотя и в том и в другом случае результатом могут стать сплошные ржавые пистоны…

Уснуть он так и не успел – раздался сигнал внутригостиничного интеркома.

– Да, – отозвался Кирилл.

На дисплее интеркома появилась физиономия портье. Устаревшее тут все-таки оборудование. Давно пора приобрести аппаратуру, выходящую на общепланетную систему связи и разговаривать с постояльцами через видеопласты. Впрочем, тогда и плата за номер возрастет, а у «Сидонии», похоже, своя ниша на рынке жилья.

– Господин Кентаринов! К вам тут гостья пришла.

– Кто такая? – Кирилл не стал подниматься с койки. – Как выглядит?

– Невысокая девушка в форме Галактического Корпуса.

Светлана, понял Кирилл и вскочил. Все-таки Тихорьянов исполнил обещанное, прислал метелку…

– Да-да, пропустите. Я жду ее.

– Понял. – Портье отключился.

Триконка погасла. А Кирилл кинулся в ванную сполоснуть физиономию.

Через пару минут в дверь постучали. Кирилл уже стоял перед нею с выпрыгивающим из груди сердцем. Щелкнул замком, дернул ручку, распахнул дверь.

Это была не Светлана.

Это была Ксанка. На ней был иссиня-черные берет, китель, юбка по колено и черные же тупоносые туфли – парадно-выходная форма.

– Привет!

– А-а, это ты? – отозвался Кирилл. – Привет!

Видимо, охватившее его разочарование было очень заметным, потому что по Ксанкиному лицу промелькнула тень.

– Не ждал? – Она вошла в номер и прикрыла за собой дверь.

– Не ждал.

– Тем не менее это я. – Она сняла берет, повесила его на вешалку пригладила рыжий бобрик и принялась с любопытством оглядывать комнату. Подошла к шеридану. – Это что, симулятор?

Она до сих пор видела только обычные гражданские компы либо армейские симуляторы, так что сей инструмент был ей незнаком.

– Нет. Это установка для выхода в виртуальную реальность. Только работают на такой специалисты-виртуальщики или хакеры.

– Так ты теперь хакер? – В голосе Ксанки послышалось не то осуждение, не то восхищение.

– Хакер… Ты ведь от капеллана?

Что-то появилось в номере, кроме Ксанки, что-то постороннее, но не чужое, свое. Странно, у Кирилла никогда еще не было такого ощущения.

– И от капеллана тоже. Вызвал меня и велел отправляться в увольнение, в гостиницу «Сидония», на встречу с хорошо известным мне человеком.

Да нет же, это здесь, в городе, у него не было такого ощущения, а там, в лагере, он постоянно жил с ним. Это же… это же…

«Это же та триконка, – понял вдруг Кирилл, – что я подарил Ксанке тогда, в госпитале. Неужели с собой таскает?»

Он скомандовал, и триконка засияла, посыпала сиреневыми искрами.

– Я ее чувствую, – сказала Ксанка. – Потому что посмотреть не удается. Спиря ревнует. – Она улыбнулась, улыбка была несмелой. – А ты, значит, выполняешь задание?

Да, хотел сказать Кирилл, играю роль наживки на крючке.

Но не сказал – ни к чему, потому что метелка начнет рвать сопло. Пусть думает, что он ВЫПОЛНЯЕТ ЗАДАНИЕ. Тем более что он его действительно выполняет.

Ксанка, по-прежнему несмело улыбаясь, шагнула к нему, глаза у нее были, как буквы «о» в триконке.

– Но в первую очередь я – от себя, а потом уже от капеллана. Понимаешь?

Эта триконка принадлежала и ей, и ему, она была как пуповина, связывающая ребенка с матерью, и по ней передавалось что-то такое, отчего всякие мысли о задании вылетели из головы Кирилла, и было совершенно неважно, кто тут мать, а кто ребенок, более того – он был и ребенком и матерью одновременно, и она была и ребенком и матерью одновременно, и они уже были вместе, хотя и порознь, на расстоянии вытянутой руки.

И Кирилл испугался этого ощущения, не ко времени оно было и ни к месту…