Наталья Игнатова - Бастард фон Нарбэ

Полиция — это было плохо. Никуда не годно. Поэтому, оказавшись внизу, Дэвид не стал тратить время на болтовню. Даже свой ремень не забрал. Сказал рыцарю: «лучше тебе помалкивать», и слинял, благо до ближайшей парковочной мачты было рукой подать.

На Земле до биоимплантантов додумались относительно недавно. Дэвид как раз перед отъездом заменил в себе основную часть кибернетических девайсов на биотические: чтобы на сканерах не светиться. Насчёт сканеров его Серго загодя предупредил. Теперь без специальных анализов в нем не нашли бы никаких отличий от нормального имперца. Да и анализ, даже специальный, не факт, что выдал бы синтетические мышцы, миомеры, фотоумножители в глазах, модифицированную кожу и ещё некоторое количество полезных примочек. Чтоб найти, надо знать, что искать. Вот если о «гекко» на ладонях будут знать — найдут. Тогда проблем станет ещё больше, чем сейчас.

И, в любом случае, церковникам Дэвид даже в нынешнем состоянии, почти без кибернетики, не понравился бы. В Шэн разрешены только имплантанты, расширяющие возможности человеческого мозга. А всё, что улучшает твои физические показатели — под запретом. Тонкое различие, поэтому на каждый новый проект требовалось получить разрешение чуть ли не у самого Императора. А когда церцетарии кого-то прихватывали на использовании запрещенных гаджетов, преступника возвращали к исходному состоянию, говорят, даже без наркоза. И если клиент после обработки выживал, продавали в рабство. Так что тут еще вопрос, что лучше: выжить или помереть во время операции.

Власть, она и в Империи власть, что тут ещё сказать. Врут, как дышат, враньё для них — обычное занятие. Имплантанты запрещены, а эдзоу целиком — штуку противную и людям и богу — заказали, не постеснялись. И на аванс расщедрились…

Глупо думать, что люди, выплатившие такой аванс, попытаются кинуть на заключительной стадии. Еще глупее думать, что кидать будет контора, старательно и успешно создающая себе репутацию нечеловечески честной и нечеловечески справедливой.

— Вот встрял, ёлы, — буркнул Дэвид вполголоса.

Он надеялся, что священник не выдаст его церцетарии, хотя бы в благодарность за спасение. Но все еще не мог понять, что произошло. Те трое, в музее… четверо. Ну, явно же не с ними была назначена встреча. Это враги. Рыцарь открыл по ним стрельбу, не задумываясь. Он только для проформы, скороговоркой крикнул что-то там про «что тут происходит». Может, правила какие-то есть, насчет того, чтоб не стрелять без предупреждения?

Рыцарь не стал бы стрелять по церцетариям. Наверное. Если это действительно рыцарь, а не… кто?

Кто бы он ни был, лишь бы не болтал.

— Виктора Кале я запомнил. Он был в спасательной команде, которая подобрала нас с майором Беляевой… там, на Акму.

— Акму действительно сейчас там? — отец Георгий, следователь церцетарии, с интересом проследил направление взгляда Лукаса.

Тот сначала не понял. Потом сообразил, что, произнеся «там, на Акму» машинально взглянул в ту сторону, где находился сейчас астероид. Любопытство следователя было объяснимо — кто же в церкви не слышал о рыцаре-пилоте фон Нарбэ? — но Лукас на несколько секунд почувствовал себя цирковым уродом. Смотрите-ка — живая тварь с навигационным компьютером в мозгах.

Или вместо мозгов?

В последнее время… в слишком затянувшееся последнее время он стал нетерпим к людям, стал непростительно резок в оценках. И действиях. Это недопустимо, но что с этим делать? Молитвы не помогают. Неужели, всем, что было в нем человеческого, он обязан Джереми? И теперь, когда Джереми погиб…

«Аристократ. Нелюдь».

Неприспособленная к нормальной жизни тварь, которой есть место только в пространстве. Он даже не смог жить в отеле — не мог уснуть, все время казалось, что потолок и стены вот-вот начнут рушиться, погребая под собой — поэтому каждый вечер улетал в крохотную гостиницу на орбитальной станцию.

Лукас тряхнул головой, прогоняя непрошеные мысли.

— Акму сейчас там. У вас есть еще вопросы, отец Георгий?

Вопросы были. Орден Всевидящих Очей желал во всех подробностях знать, что же произошло в музее, что видел Лукас, что он делал, и как он может все это объяснить.

Лукас рассказывал. В подробностях. И объяснял, насколько сам мог понять.

Он обратил внимание на Виктора Кале. Не мог не обратить: его интересовало все, связанное с Радуном, все, без исключения. Кале, в свою очередь, проявлял интерес к одному из посетителей. И этого же посетителя на глазах у Лукаса и полностью поглощенной созерцанием Девы Завтра публики, погрузил в транс третий участник столкновения на крыше. Проделал все мастерски, быстро и качественно, не использовав при этом ни одну из известных Лукасу церковных практик… Ни одну. Лукас знал их все. И еще, он знал, что кроме священников, погружать людей в транс, гипнотизировать, принуждать к чему-то умеют только псионики.

Подозрение, зародившееся в зале, полностью подтвердилось на крыше.

Они столкнулись с псиониками. Боевая группа — телепат и пирокинетик, первый использует второго, как источник энергии, а при необходимости — как оружие. В рабочем состоянии пирокинетики невменяемы и крайне агрессивны, поэтому, как только телепат потерял сознание, его вышедший из-под контроля ведомый попытался уничтожить все живое в поле зрения.

Церцетария готова была предоставить информацию. Так, в частности, Лукас узнал, что его спаситель — терранин, один из немногих, оставшихся на Старой Терре людей. В Империи относились к терранам с большим подозрением, эмигрантов принимали крайне неохотно — никому не нужны киборги…

…«нелюди»

неотличимые от людей, а на деле — рабы захвативших Старую Терру компьютеров. Дэвид Нортон стал редким исключением. Он купил себе подданство в обмен на «эдзоу» — искусственное тело.

Искусственное тело, предназначенное для Луизы Беляевой.

Бог зачем-то сводит людей, сцепляет нити разных судеб.

Дэвид Нортон доказал, что он не киборг, доказал, что его организм не модифицирован, прошел тесты… Дэвид Нортон каким-то образом умудрился обмануть орден Всевидящих Очей. Но Бог, сводя людей, вряд ли имел в виду, что рыцарь-пилот фон Нарбэ отдаст Дэвида Нортона в руки церцетарии. По крайней мере, не сразу.

Виктор Кале остался жив, хвала Господу, на совести Лукаса фон Нарбэ нет еще одной смерти. Допросить его, однако, не удалось, поскольку он жив, но невменяем. Оба псионика, телепат и пирокинетик, исчезли. Возможно (скорее всего) телепат пришел в себя, вернул контроль над ведомым и отвел глаза десантировавшейся на крышу полиции, успев убраться из Музея до появления там бойцов дивисио по борьбе с псионическими преступлениями.