Амелин Константин - Игры По Чужим Правилам

– Дорогой, у меня для тебя есть один сюрприз! – мило улыбнувшись проворковала она.

– Да? Где же он? Покажи! – азартно воскликнул здоровяк.

– Вот он! – из кармана передника неожиданно появился маленький, не серьёзного вида пистолетик. Детина успел удивлённо хмыкнуть, прежде чем раздался тихий, шипящий звук, будто пролетела стрела, даже тише…

На синих, протёртых джинсах маньяка, в районе особо важного для всех мужчин органа, медленно расплылось тёмное пятно крови. Ошалело взглянув на свои штаны здоровяк без звука рухнул на колени. Девушка уже потеряла интерес к неудавшемуся Казанове, рядом стояли двое напарников здоровяка, они видимо не заметили ничего странного в действиях женщины и продолжили наступление. Эта их походка напомнила ей старые фильмы о зомби. Вдруг в ночной тиши раздался гулких стук. "Зомби" оглянулись и увидели своего командира лежащим на мокром, грязном асфальте мордой вниз… Это послужило им неким толчком, или пинком под зад. Они сравнительно быстро сообразили что девка может выстрелить ещё раз. Наступил какой то момент когда оба рванули назад по улице постоянно оглядываясь. Из переулка неожиданно вывернула патрульная машина. Один из бродяг не заметив её продолжил бег, перелетев через капот массивного Шевроле Каприс. Полицйский остановился и медленно вылез из машины.

Девушка вовремя успела выбросить ПСС в ближайший мусорный бак.

Запахло жареным…

– Стойте мисс!

Никакой реакции, она продолжила путь вперёд.

– Прошу вас остановиться, леди!

– Чёрт! – пробормотала она.

– Остановитесь! Они напали на вас? – крикнул коп нагнав девушку.

– Нет! Что вы! Я просто…

– Шла мимо? – закончил за неё полицейский. Она кивнула с глупой улыбкой на лице. – Вам в любом случае придётся проехать в участок. – произнёс он строго косясь на неподвижное тело здоровяка.

– Это невозможно! Я тороплюсь домой, мой муж он…

– У меня есть ещё одна пара наручников в бардачке… – словно бы невзначай заметил он и дотронулся до кобуры на поясе.

– Хорошо… – обречённо согласилась она. – Идём…

– Так, мистер Такаги! Я ещё раз спрашиваю вас, быть может вы упустили какие-нибудь интересные подробности? – Джозефу Драсту изрядно надоело общение с этим тупым японцем. Может он и правда ничего не знает… Он отвлёкся на шум в дверях участка:

– Мать вашу! Это она напала на нас! – орал грязный оборванец в капюшоне на голове. Следом за ним патрульный привёл девицу в форме похожей на те что носят горничные в отелях… Она низко опустила голову, видимо стыд душил… За что её взяли? Интересно, за кражу леденца в супермаркете? – думал детектив, отмечая при этом какая милая у неё попка.

Вдруг японец что то забормотал на своём "прекрасном" языке.

– Что? – недовольно скривившись переспросил Драст. Он перехватил его взгляд. Такаги пристально смотрел на горничную. – Понравилась что ли? – усмехнулся он.

– Она была в отеле при нападении! – прошептал он. – Поднялась наверх минуты за четыре до начала…

– Ну… – Драст почесал затылок. – Испугалась наверное…

– Нет! Наверх она поднялась как респектабельная леди в дорогом костюме…

– Да что б я сдох!!! Ты это серьёзно? – ошеломлённый детектив вскочил со стула.

– Ну… да… – как то неуверенно ответил тот.

– Сержант! – крикнул Драст через весь отдел, патрульному что привёл девушку.

– Вы меня зовёте, сэр?

– Да-да! Как зовут эту девушку?

– Которую?

– Которую ты привёл мать твою! – детектив терял самообладание. Старая гончая почуяла след…

– У не оказалось паспорта, сэр… А она молчит!

– Спасибо… – тихо пробормотал Джозеф. – Спасибо сержант…

Снова телефонный звонок! На этот раз Робин не был рад ему. Продирая глаза он бросил взгляд на электронные настенные часы. Часы показывали половину третьего ночи… Кому же не спится? – думал сержант широко зевая.

– Алло…

– Робин?

– Робин!

– Слушай! – на другом конце раздался возбуждённый голос детектива Драста.

– Сколько времени?

– Что? – непонимающе пробормотал тот.

– Сэр, сколько сейчас?

– Почти три, но… А, извини Роб… У меня для тебя потрясающая новость!

– Хорошо, я слушаю… – тяжело вздохнув ответил Джэйкобс. В ближайшие несколько секунд от его сна не осталось и следа. Его словно окатили из ведра ледяной водой, по голой спине и рукам побежали мурашки, волосы на затылке зашевелились… – Повторите, сэр…

– Теперь у нас есть главный свидетель по двум потенциально провальным делам! Этот же свидетель вероятнее всего станет главным подозреваемым!

Тихо, словно тень, прошмыгнув внутрь, Мадина на ощупь пошла в спальню. Стараясь не издать ни звука она осторожно обходила участки деревянного пола, которые могли скрипнуть и привлечь не нужное внимание.

В спальне было тихо, лишь на стене едва слышно тикали старенькие бабушкины часы-ходики. Из-за приоткрытой занавески в комнату проникал мягкий лунный свет. Тусклая полоса света падала на супружеское ложе, а ложе то было пусто!

Мадину словно ударило током. Её никогда раньше не било током, но она теперь точно знала каково это на самом деле… Руки похолодели, по телу побежали мурашки… Странное ощущение, когда знаешь что за спиной что то есть, но настолько боишься обернуться и увидеть ЧТО именно, что можешь стоять так, вечность…

Она знала ЧТО или кто, стоит где то позади… Она ждала, ждала удара, ждала тьму, ждала смерть… Она была готова ко всему… Её муж никогда не простит ей предательство, даже она не питала иллюзий относительно трактовки того что она только что сделала, а он всё видел, никаких сомнений…

Часы медленно отмеряли неуловимый ход времени, в какой то момент ей показалось что её сердце бьётся в такт ходу секундной стрелки! Удар в секунду, и ещё один, и ещё… Что это? Что так грохочет? Сердце? Или от страха настолько обострился слух, что она слышит отдалённое тиканье как удары молота кузнеца!

За спиной послышался вздох… Мадина знала, он хотел чтобы она услышала… Она стояла лицом к постели словно изваяние, словно кролик, знающий о присутствии удава, но не решающийся даже дышать ибо это убьёт его… Несомненно убьёт… Но кто знает, что убьёт скорее, страх или реальная опасность?

– Мадина… – раздался тихий голос за спиной. Она поймала себя на мысли, как редко он называл её по имени. По её настоящему имени её называла лишь бабушка и… Тот солдат… Ему нравилось её имя… Она чувствовала это…

– Мадина… Мадина… – с каждым новым разом голос словно материализовался. Становился осязаемым как некий предмет. Ощущение призрачной нереальности постепенно уходило. У голоса появлялся вес, он был тяжелее воздуха… Появился оттенок, именно таким тоном он всегда говорил с ней. Когда она "допускала ошибку". Так он выражался если она выходила на улицу забыв одеть платок, или одевала слишком укороченную юбку… Приоткрытые лодыжки в дикую летнюю жару влекли за собой жуткий скандал с угрозами развода, либо физической расправы с целью смыть позор…