Борис Иванов - Абсолютная гарантия

Какое-то время они бродили по залу, поглядывая за окна и рассматривая миниатюрные изваяния богов Пестрой Веры, расставленные на настенных полках и в небольших нишах Перед одной из этих фигурок Шишел задержался. Ему снова припомнился его стремный сон, и он, пощелкав зажигалкой, скормил огню пару федеральных баксов – на алтаре Донгин-Донга – Грустного Бога Иных Мест.

Чтоб не травил душу.

Гай остановился позади него, молча наблюдая за этим мини-жертвоприношением.

– Послушай, Дмитрий, – начал он осторожно, – Как вышло, что ты сидишь здесь на полной мели?

– А где ты мне прикажешь быть? – с досадой в голосе вопросом на вопрос ответил Шаленый.

Взгляд его, полный тоски, сосредоточился на трепетном огоньке, на глазах тающем по краям миниатюрного алтарика.

– Ходили слухи... – все так же осторожно продолжил Гай,– что... Да какие там слухи – вся, извини меня, Федерация год целый на ушах стояла после того, как ты с компанией угнал с Квесты какой-то доисторический звездолет. Или что-то в этом духе... Об этом только и жужжали... Что, врут?

– Да нет, не врут...

Шишел подхватил со стола непочатую банку пива и откупорил ее.

– И правда, что командовала кораблем какая-то самозваная принцесса?

– Принцесса Феста. Это точно. А вот насчет самозванства... Если разобраться, так все принцессы, принцы, короли, императоры и подобная публика – чистые самозванцы. Если не сами, так их предки. Родоначальники... Но про Фесту ты меня не расспрашивай – мы с ней друг друга обходили за три версты. Чувствовали, что характерами не того... Не сходимся... Тебе про нее лучше бы Клайд рассказал. Клайд Ван-Дейл, вроде как друг ее...

– То правда был Корабль Предтечей? Шаленый тяжело вздохнул и отхлебнул толику янтарного напитка.

– Знаешь... Темное дело-то было. Да темным и осталось... И рассказывать о том стремно...

Об этом действительно стремно было рассказывать.

Что и как можно было рассказать о многих и многих месяцах, проведенных в нутре громадного, по своей воле блуждающего по Космосу чужого, до предела чужого и чуждого всему человеческому корабля? Как рассказать о тех странных краях, в которых пришлось побывать за эти неполных два года локального времени?

– Был. Был он – корабль этот клятый,– признал Шишел.– Всякого, скажу тебе, натерпелись, прежде чем...– Тут он снова отхлебнул пива и только после довольно дол– -гой паузы продолжил:

– С Квесты этой... С Малой Колонии мы тягу очень вовремя дали. Но экипаж тот, что был подготовлен как раз на Квесте, знал о Большом Космосе в основном только то, что он большой...

Шишел был не совсем справедлив к пилотам древнего звездолета. Квеста, в конце концов, не была такой уж дырой, в которой нельзя было бы найти полудюжины классных пилотов-дальнобойщиков. Тамошний диктатор Свободного Лесного Народа положил две трети своей жизни и сгноил половину своих подданных для того, чтобы найти в чертовой чащобе плато Капо-Квача и выкопать из древних напластований звездолет Предтеч. Или, быть может, не Предтеч, а кого-то другого, столь же древнего... Он скупил лучшие головы Квесты – и не только Квесты,– чтобы понять его устройство и принцип действия. Он заплатил чудовищные деньги инженерам, которые в глубокой тайне адаптировали негуманоидную технику к системам контроля и управления, разработанным людьми и для людей.

Единственное, чего ему не удалось – это обеспечить корабль командой, в которой хоть один человек имел бы малейший опыт вождения космических судов, построенных не людьми много тысячелетий назад. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, более или менее удачно войдя в подпространство прямо в атмосфере над столицей Малой Колонии – номер, который никому до сих пор так и не удалось повторить,– «Хару Мамбуру» вынырнул из него совсем не там, куда целил. Некоторым извинением такой промашки можно было считать крайнюю спешку, в которой новоиспеченным звездоплавателям пришлось ретироваться со ставшей для них крайне негостеприимной Квесты.

– У меня глаза на лоб так и вылезли,– рассказывал Шишел, с горькой миной рассматривая опустошенную явно раньше времени банку.– И не у меня одного...

– Ну, это типичное,– успокоительным тоном отозвался Гай.– После Скачка всегда так – и мутит тебя, и тошнит и вообще жить не хочется... Последействие.

– А то б тебе! – возмущенно возразил Шишел.– «Последействие»... Похмелиться малость – и нет тебе никакого последействия... Там куда похлестче жуть получилась...

Жуть получилась и вправду куда как похлестче постпереходной депрессии. Заключалась она в том, что вопреки всему, что было известно роду людскому о физике подпространственных Скачков, стартовав из фазы газообразной, финишировал звездолет Предтечей в фазе жидкой – в толще океана некой землеподобной планеты, о которой ни астрономы, ни разведчики-изыскатели и слыхом не слыхивали.

Собственно говоря, члены экипажа «Хару Мамбуру» могли бы считаться первооткрывателями еще одного пригодного для заселения Мира, если бы кто-нибудь из них мог хотя бы предположить, в какой части Вселенной этот Мир находится.

– Представляешь, что мы почувствовали, когда вместо того, чтобы оказаться где-то в окрестности Бетельгейзе, мы очутились в километре под поверхностью идиотского океана, набитого такой живностью, какую даже бывалые нарки в бреду не видали...

Насчет километровой глубины Шишел, конечно, преувеличивал. Прозрачная пропасть, в которой неожиданно материализовался звездолет, была насквозь пронизана лучами местного солнышка, и на экранах внешнего наблюдения отчетливо просматривалась поверхность океана, тускло мерцающая в высоте. И высота эта только казалась безмерной.

Что касается живности, то она далеко не сразу дала о себе знать. Появление древнего звездолета из недр подпространства сопровождалось эффектами, напоминавшими небольшой подводный ядерный взрыв, – ударной волной, дьявольской вспышкой света и бог знает чем еще Все это мало способствовало немедленному проявлению интереса со стороны обитателей морских глубин к источнику всей этой кучи неприятностей.

– Но, разрази меня гром, – с удивлением в голосе продолжал Шишел. – Предтечи свою посудину сработали на совесть. Кораблик не только не развалился к едрене фене, как это с любым другим непременно случилось бы, но даже не протек! Мало того – он даже тонуть не начал!

Что верно, то верно. Тонуть «Хару Мамбуру» не тонул

Но и всплывать не думал.

Экипаж его довольно долго пребывал в состоянии тупого созерцания бездны в окнах голографических экранов. Потом Шишел ошалело спросил:

– Слушайте, дедруги... К-как отсюда выбираться-то будем?

Штурман зло покосился на него из своего кресла.