Эдмонд Гамильтон - Молот Валькаров

И увидел сон.

Во сне он был двумя разными людьми. Он был собой и он же был Валькаром, чья неясная зловещая фигура с жестокими глазами, одетая в диковенные одежды, росла все больше и больше, а сам Нейл Бэннинг одновременно сокращался в гномика, в тварь не больше мыши. И тот – Валькар – гнал прочь Бэннинга, неслышно кричавшего в окутывающий его огромной тьме.

Сон пугал, и Бэннинг обрадовался, когда проснулся.

Рядом с постелью его пробуждения ожидал Сохмсей, терпеливый, как статуя. На вопрос Бэннинга он ответил:

– Ты спал долго, господин, очень долго. Рольф сделал так с помощью порошка, который он положил в твое питье.

– Выходит, он дал мне наркотик? – сердито сказал Бэннинг. – Он не имел права...

– Так было правильно, господин. Тебе необходимо было отдохнуть, потому что теперь отдыха не будет, пока все не будет закончено.

Что-то в тоне Арраки заставило Бэннинга вздрогнуть.

– Сохмсей, – спросил он, – ты обладаешь способностями, в которых отказано людям. Нет ли среди них способности предсказывать будущее?

Сохмсей покачал головой.

– Господин, не больше тебя или Рольфа могу я видеть сквозь стену времени. Но иногда, через трещины в стене... – Он прервал себя. – Мы как и люди, видим сны. Возможно, и это не более чем сон.

– Нет, расскажи мне! Расскажи, что ты видел через трещины!

– Господин, я видел небо в огне.

Бэннинг поднялся с постели.

– Что это должно значить?

– Я не знаю. Но, несомненно, мы все это узнаем. – Сохмсей подошел к двери и отворил ее. – А сейчас иди, господин. – Валькара ждут в командной рубке.

Бэннинг отправился туда далеко не в радужном расположении духа. В рубке у переднего видеоэкрана стояли Рольф и Бехрент, выглядевшие так, словно они, мучимые бессонницей, безуспешшно пытались заснуть, не прибегая к снотворному. Они кивками головы поприветствовали Бэннинга, а когда он присоединился к ним, Рольф, положив одну руку ему на плечо, указал другой на экран.

И там Бэннинг увидел ясно очерченное и уже сейчас огромное, но тем не менее все еще увеличивающееся по мере того, как он наблюдал, сверкающее звездное облако, ошеломляющее невообразимое великолепие солнц – алых, золотых, изумрудно-зеленых, жемчужно-белых, голубых – раскинувшиеся в бесконечности как мантия самого Бога. В некоторых местах звезды были так близко друг от друга, что образовывали мягко светившиеся пятна, и каждое такое пятно окружало черное облако, поглощавшее свет – казалось, что мрак пытается пожрать звезды.

– На Земле, – тихо сказал Рольф, – это скопление, надо полагать, называют «Америка» – из-за его формы. И как странно звучит сейчас это название!

– Хотел бы я снова оказаться там, – совершенно искренне ответил Бэннинг.

Бехрент, не отрываясь, смотрел на сияющее облако. Для него оно не было ни удивительным, ни прекрасным – для него оно было вызовом, на который – и он знал это – он не может ответить.

– Буря звезд, – сказал он. – Ревущий вихрь несущихся звезд, пыли, обломков, которые сталкиваются и разрываются гравитационными потоками. Самое бешенное скопление в галактике. – Он обернулся к ним. – И Молот – там?

– Да, – ответил Рольф. В его голосе сейчас звенел металл. – Молот – там.

Что до Бэннинга, то при виде этого ужасающего места он почувствовал благоговейный страх перед таинственным оружием древних Валькаров, которое было приготовлено и спрятано здесь. Чем он мог быть, этот странно названный Молот, о котором в галактике боязливо шептались девяносто тысяч лет?

Мысли его вернулись к словам Сохмсея: «ГОСПОДИН, Я ВИДЕЛ НЕБО В ОГНЕ», и такие кошмарные видения предстали перед ним, что Бэннингу едва удалось избавиться от наваждения.

– Молот там, – свирепо повторил Рольф, – и мы идем туда. Валькар проведет нас.

Бэннинг, чувствующий себя слабым и разбитым, повернулся к нему:

– Пожалуй, нам следует еще раз поговорить с Джоммо.

Но даже шагая по коридорам позади Рольфа, он знал, что все бесполезно. ЕМУ – Нейлу Бэннингу ли, Валькару ли, или обоим им вместе – провести крейсер через звездные джунгли? Невозможно!

Джоммо поднял взгляд, когда они вошли в каюту. Его ненависть и гнев не уменьшились ни на волос, и все же Бэннинг ощутил, что что-то в Джоммо изменилось. Железо начало гнуться.

Рольф подошел к стене и нажал кнопку. На открывшемся видеоэкране, хоть он и был направлен не прямо по курсу, все-таки хорошо виднелась картина звездного шторма впереди.

– Не будь со мной столь утонченным, Рольф, – с легким презрением сказал Джоммо. – Я уже видел.

– Во мне нет утонченности, – возразил Рольф. Никогда прежде его лицо не выглядело таким застывшим и мрачным. – Я просто иду вперед и делаю, что могу. Ты знаешь это. Ты знаешь – если я сказал, что мы собираемся идти в Скопление, мы пойдем туда. В своем уравнении ты можешь принять это за константу.

Джоммо внимательно посмотрел на Бэннинга.

– Если я сделаю то, что ты требуешь, сразу ли получим свободу мы с Тэрэнией?

– О нет, – насмешливо ответил Рольф, – не сразу... Проклятые крейсера все еще тащатся позади, и мы сразу окажемся в их власти. Нет – пока мы не выберемся обратно из Скопленпия.

– Он не хочет этого. Он боится, – внезапно сказал Джоммо, не отрывавший взгляда от Бэннинга.

Бэннинг знал, что это правда, и почувствовал ненависть к Джоммо.

– Я не боюсь, – солгал он. – И должен заметить, что, учитывая нашу скорость, у тебя мало времени.

Снова молчание. Наконец Джоммо решительно махнул рукой.

– Я не могу допустить гибель Тэрэнии и все сделаю. – Обращзясь к Рольфу, он добавил: – Но не принимай близко к сердцу, если выйдет не так, как ты рассчитываешь.

Лицо Рольфа помрачнело еще больше, хоть это и казалось невозможным.

– Слушай, Джоммо! Всем известно, что ты можешь играть с разумом человека как ребенок с игрушкой. Но сейчас не умничай! Если память не вернутся к Валькару полностью, если его разум не будет здоровым и мощным, без изъянов и слобостей – и Тэрэния, и ты долго не проживете!

– Обещаю, – сказал Джоммо, – что все будет по твоим словам. И все же – я знаю о разуме больше, чем ты. И думаю, что ты не ведаешь, что творишь.

Он встал и внезапно превратился в ученого – спокойного, педантичного, уверенного. Он сказал, какое оборудование необходимо, и какая энергия понадобится. Выслушав его, Рольф кивнул и вышел. Бэннинг остался, его сердце бешенно колотилось. Ему не нравилась скрытая угроза, прозвучавшая в словах Джоммо, и ему вообще все это не нравилось.

Машина, принесенная Рольфом, выглядела совсем просто. Тысячи человеческих жизней и мыслей, тысячи лет развития психологии и работы в далеких звездных мирах воплотились в эту вещь, но Бэннинг в своем невежестве видел только кубический ящик с ручками и странными круглыми шкалами на лицевой стороне, и предмет, похожий на массивный раздутый металлический шлем. Джоммо подвесил шлем к потолку и указал Бэннингу на кресло. Бэннинг молча уселся, и Джоммо опустил огромный шлем ему на голову.