Андрей Ливадный - Абсолютный враг

– Ты находился во время полета в консервационном модуле, верно?

– Да. Но мои первые осознанные воспоминания относятся уже к этой планете. Я помню лишь склон холма, разбитый транспортный контейнер и больше ничего. Мне не встречались ни люди с борта космического корабля, ни механизмы с маркировкой «Кассандры». Вот Краб, – он кивнул на товарища, – он когда-то воевал вместе с людьми.

Рощин на секунду задумался. В другое время, в более спокойной обстановке, общение с древним андроидом было бы увлекательным, занятием, но сейчас ситуация не располагала к длительным диалогам.

– Кайл, мне нужна подробная информация о планете. В свою очередь, я готов ответить на все интересующие тебя вопросы. Учитывая объемы данных, я предлагаю перейти на более быстрый способ общения. Тебе, по всей видимости, незнаком такой термин, как «прямой нейросенсорный контакт»?

– Почему же? Знаком. Краб рассказывал. Но у нас нет специальных устройств…

– Они не нужны. Цивилизация не стояла на месте. – Вадим снял мягкий полушлем, продемонстрировав андроиду пять имплантов, вживленных в черепную коробку. Коснувшись одного из них, он пояснил: – Это соединенное с нервными тканями адаптационное гнездо, куда крепятся сменные кибермодули. С их помощью я могу установить прямой контакт между своим рассудком и ядром твоей системы. Мои мысли при этом будут транслированы в понятный для тебя формат передачи данных.

– А как же я? – напомнил о себе Краб.

– У него сломан передатчик, – пояснил Кайл.

– Подключись к порту технического обслуживания, – посоветовал Вадим.

– Он закрыт для общего доступа.

– Не беда. Я его открою. – Рощин не стал вдаваться в подробности. – Начнем?

Приблизительно через час процедура взаимного обмена данными завершилась.

Погода вновь ухудшилась, начало подмораживать, ветер нес мокрый снег, образующий наледь.

– Вадим… – Кайл вслед за Рощиным вернулся в укрытие. – Я правильно понял: и колониальная модель «Хьюго», и созданные на ее базе андроиды пехотной поддержки в современности запрещены к эксплуатации?

– Да.

– Значит, мы с Крабом не сможем вернуться в Обитаемую Галактику?

– Не беспокойся, Кайл. У каждого правила есть исключения. Вы разумные существа, и я сумею доказать это. А ты действительно хочешь вернуться в обитаемые миры?

– Ну, хотя бы побывать там, – мечтательно произнес андроид.

Краб, слышавший разговор, не поддержал инициативу товарища.

– Не думаю, что нам кто-то обрадуется. Лично мне и тут неплохо.

– Ты же постоянно твердил, что с людьми было намного интереснее, – напомнил ему Кайл.

– Теперь я уже не уверен в этом. – Он повернул голову, взглянул на Вадима. – Не прими на свой счет.

Рощин лишь пожал плечами. Его сейчас интересовали совсем другие вопросы. Получив столь необходимую информацию о планете, он бы не сказал, что ситуация стала проще.

– Мне необходимо выйти на связь со своим командованием, – произнес он, доставая пищевую таблетку из неприкосновенного запаса. – Для этого нужен передатчик, работающий на гиперсферных частотах или исправный гиперпривод.

– А что будет с нашей планетой, когда о ней узнают в Обитаемой Галактике? – спросил Краб. – Мне совсем не понравилась та часть данных, где говорилось о зачистках карантинных миров и уничтожении реликтовых машин.

– Ты эгоист, – внезапно упрекнул его Кайл. – Механоформы уничтожают людей и других разумных существ. Люди сами разберутся, кто им друг, а кто враг.

– Сомневаюсь.

– Почему?!

– Я воевал и помню, что такое планетарные зачистки.

Рощин решил, что пора вмешаться в спор андроидов.

– Ты мыслишь категориями войны, завершившейся более тысячи лет назад. – Он посмотрел на Краба и добавил: – Механоформы в равной степени опасны как для людей, так и для всех без исключения механизмов, отличающихся от них самих. Ты заблуждаешься, считая, что существующий миропорядок вечен. Ваш таинственный Призрак прав: многие события необратимы. Рано или поздно здесь появятся Военно-Космические Силы Конфедерации.

– И что же нам делать?

– Защищать свою планету, свой образ жизни, – ответил Вадим. – Я пока не понимаю, почему механоформы, которых вы называете «доминаторами», так слабы и малочисленны, но они явно пытаются исправить ситуацию. На мой взгляд, проблема заключена в глобальном сбое программ репликаторов. Как только механоформы устранят неполадки, начнется массовое воспроизводство боевой техники, и тогда вероятность тотального удара со стороны флота Конфедерации возрастет в разы.

– А если действовать немедленно?

– Сложно давать обещания или делать прогнозы, – покачал головой Рощин. – Механоформы атаковали одну из систем, населенных людьми. Началась война. В мирное время уникальную техносферу планеты постарались бы сохранить, ведь она – срез целых эпох в развитии различных цивилизаций, но в условиях военного времени произойти может всякое. Если я найду способ выйти на связь в ближайшее время, то постараюсь убедить командование ограничиться точечными ударами по базам механоформ.

Кайл кивнул.

– Я знаю, как помочь тебе, – после некоторого раздумья заявил он. – Многим сервам не безразлична судьба этого мира. Краб, – обратился он к товарищу, – ты должен рассказать Вадиму о том, как попал сюда.

Рощин вопросительно посмотрел на пехотного дройда.

– Фрегат «Меркурий», входивший в состав Четвертого ударного флота Земного Альянса, потерпел крушение на этой планете после слепого рывка через гиперсферу, – ответил Краб. – Я находился на борту.

– Думаешь, его гиперпривод уцелел? – с сомнением спросил Вадим.

– Секции гипердрайва разрушены. Но аварийные передатчики гиперсферных частот точно не пострадали.

– Откуда такая уверенность?

– После крушения мне удалось выбраться наружу. По внешней обшивке я добрался до ангаров и через разлом брони снова проник внутрь корабля. В стартовых стволах электромагнитных катапульт находились пять «Фантомов». Их гиперприводы и передатчики точно целы. После я побывал в отсеках аварийного обеспечения, там активировал генератор гиперсферных частот, попытался связаться со штабом флота, но ответа не получил.

Наступила пауза. И человек и андроиды мысленно подсчитывали шансы, понимая, что их немного. Оборудование космического корабля за тысячу лет могло быть разрушено, растащено сервами-мародерами либо просто пришло в негодность.

– Место крушения далеко. – Краб испытующе посмотрел сначала на Рощина, затем на Кайла. – Примерно неделя пути. Фрегат разломился на три части и рухнул почти в центре Ржавой Равнины.

– Я пойду. Без вариантов, – глухо проронил Вадим. – Вы решайте сами.