Валерий Гвоздей - Корабль умников

Тин вышел из ванной, с полотенцем в руках, вытер лицо.

Как он и ожидал, девушка выглядела очень серьезной. В ее глубоких черных глазах была тревога. За него.

– Доверься мне, – сказала Мэй. – Преодолей страх. Позволь исцелить твою душу.

Ники задумался. Он не понимал, какие воспоминания могут угрожать ему гибелью. И о каком страхе идет речь.

– Ты знаешь, что у меня там? – спросил он.

– Нет. Мы будем туда пробиваться вместе. Ники, ты веришь мне?

– Да.

Второй пилот сел в кресло.

– Смотри, Ники.

Тин закрыл глаза.

«Раздался хлопок. Ускорение вдавило меня в кресло.

Вылетев из стартовой шахты, капсула тут же легла на заданный курс, к висящему в черной бездне исполинскому голубому шару.

Атмосфера земного типа, гравитация в норме, полно воды.

Большая редкость. Ну а в данных обстоятельствах – подарок судьбы, единственный шанс на выживание.

Я летел и ждал, что у меня за спиной, там, где на планетарной орбите завис мой корабль, раздастся взрыв.

Капсула двигалась к ближайшему клочку суши в океане.

Меня приютит островок в тропическом поясе, где царила ночь.

Посадка шла в автоматическом режиме. И завершилась благополучно.

«Лиха беда начало», – подумал я.

Тишина, как водится, оглушала. Аппаратура капсулы, которой было так же далеко до главного бортового компьютера, как мне – до Земли, не обнаружила никакой опасности в радиусе километра от места посадки. И я дал команду открыть люк.

Островок принял меня довольно приветливо.

Я поднял стекло шлема.

Лица коснулся приятный ветерок, насыщенный запахами тропического леса, йодистыми испарениями.

Первый осторожный вдох не вызвал отрицательных эмоций. Не вызвал и второй.

Меня захлестнула животная радость.

Ведь одно дело – строчки на экране монитора, и совсем другое – курортный воздух в легких.

В глубоком темно–синем небе над моей головой, затмевая звезды и серпик луны, расцвела яркая вспышка. Быстро набухла в объеме. Затем опала. Угасла. Прощальный жест корабля.

Очень кинематографично. Однако сердце защемило по–настоящему.

Ну, вот я и дома. С прибытием.

Первую ночь я решил провести в капсуле.

Обживаться начнем завтра, при свете солнца. Утро вечера мудренее. Или – мудрёнее?

* * *

Шум утреннего тропического леса будоражил воображение.

Среди ветвей порхали и свиристели на все лады птицы с ярким оперением. Кругом благоухали не менее яркие цветы, куда ни кинь взгляд. Густая, сочная зелень. И кое–где висят плоды, хотелось бы думать – съедобные.

Рядом, звеня у самого лица, отважно заходили на боевой разворот какие–то насекомые, видимо, кровососущие.

Меня явно принимали за своего. Очень мило.

Я шел к берегу, на звук прибоя. Хотелось увидеть океан. К тому же, если остров и до меня был обитаем, на границе воды и суши наверняка можно обнаружить какие–нибудь свидетельства.

Продравшись сквозь заросли, я уперся взглядом в невысокую скалу. Обойти ее все же было проще, чем перелезть. И я опять начал проламываться через кусты.

Обнаружился просвет. Он тонул в густой зелени.

Коснувшись пальцами кобуры тяжелого армейского бластера, я ступил на чуть заметную тропинку, протоптанную животными. Некоторых я видел неподалеку от капсулы, когда они приходили с утра, полюбопытствовать.

Островок–то небольшой, и вряд ли здесь водятся крупные хищники…

Сначала мне казалось, что океан высится над берегом изумрудно–голубым холмом – оттого, что линия горизонта была намного выше, чем я ожидал. Но с каждым шагом океан раздвигался вширь – пока не заполнил собой весь горизонт.

Волны с тихим шелестом сменяли друг друга на темном влажном песке, оставляя быстро тающие пенные узоры.

Водоросли, сухие и – свежие. Белеющие кое–где в песке ракушки и рыбьи скелетики. Ослепительно сверкающие на утреннем солнце, переливающиеся волны. Уютная, завораживающая, напоминающая Землю, картина.

И никаких следов на песчаном пляже, кроме птичьих, ни справа, ни слева.

Я решил обойти остров по берегу, чтобы выяснить, один ли я буду владеть этой курортной жемчужиной.

Солнце теперь светило в спину. Было жарко. И я расстегнул молнию куртки еще на десяток сантиметров.

Легкий бриз играл с моей прической. Мелкий песок шелестел под рифленой подошвой ботинок.

Мерно шуршал прибой. В зарослях галдели пернатые.

Я увидел, как птицы снижались к воде и взмывали с трепещущей, поблескивающей на солнце рыбиной в клюве.

Это напомнило о снастях, имеющихся в капсуле. Не бог весть какое богатство – несколько мотков лески и с десяток крючков, но все–таки.

Медицинские снадобья помогут мне постепенно адаптироваться к местной органике. Все равно выбора – нет. Иначе – протянем ноги…»

– Достаточно, – сказала Мэй.

Ники тряхнул головой, прогоняя видения.

– И ты пугала меня этим?.. – улыбнулся он. – Рай земной. Вряд ли я бывал в таких местах. Быть может, это память о каком–то фильме?

Но девушка не разделяла его благодушия.

– Все намного серьезнее, чем я опасалась, – хмуря брови, ответила она.

Тин встал:

– Тебе виднее. Пойдем завтракать, Мэй.

В кают–компании собрались уже все. Ковак был центром внимания. Беглеца это ничуть не смущало. Он ел за троих, как и обещал, и молотил языком, рассказывая о своем каторжном прошлом.

В его интерпретации это был сплошной цирк. Слушатели хохотали.

Поприветствовав экипаж и мрачную Эфиан, Мэй и Ники присоединились к завтракающим.

Второй пилот выбрал момент и задал Коваку вопрос, который интересовал не только Тина:

– Какая у тебя летная специальность?

– Энергетик. А еще связист. Немного штурман. Если понадобится – хороший повар. Вот в это занятие я душу вкладываю.

– Легко поверить, – улыбнулся Прозоров.

А Ники подумал о том, что Ковака тоже бы нужно подключить к решению проблемы. Связист, хоть и гражданский, быстрее разберется с тем, как же с борта «Подковы» могла осуществляться тайная передача информации.

Беглый каторжник сейчас выглядел прилично, был одет в форменный костюм по размеру. Даже и не скажешь теперь, что срок мотал.

Душа компании. За словом в карман не лезет. Марио смотрит на него как на родственника по духу. Лу Брэндон не сводит глаз. Ловит каждую фразу. И смеется громче всех. Даже незаметный Коншин–2 улыбается шуткам Хилла.

Похоже, каторжник влился в коллектив.

После завтрака Ники поговорил с ним. И поставил задачу. Срок дал минимальный. Ковак, вместе с Брэндоном, ринулся на поиски ответа.

Зоран подошел к зеркалу:

– Все–таки и у старости есть некоторые преимущества. Не так уж трудно скорчить мерзкую рожу.

– Вам с Коваком можно устроить состязание.

– А ты не рано оказываешь ему доверие? – спросил Чолич. – На корабле всего несколько часов. И что за человек – неизвестно.