Андрэ Нортон - Звездные врата. Суд на Янусе. Победа на Янусе

Айяр закрыл глаза, пытаясь вспомнить выступ над Зеркалом, увидеть искрящийся язык тумана, касающийся его и Иллиль и источающий в них силу. Воин даже не заметил, что вытащил меч и, сжав обеими руками рукоять, направил лезвие в пол.

Тогда, над Зеркалом, он познал благоговение и веру в таинственную власть. Было ли то пробуждение прежнего Айяра или эта вера была вложена именно тогда, и сколь сильной оставалась она, когда воин ушел из Танта?..

Зеркало, язык из искрящихся капель… Айяр попытался вновь вызвать в себе ту вошедшую в него рябь. Он словно отделился от собственного тела и погрузился в какое-то пространство; в этом пространстве он сидел за игральной доской против кого-то невидимого.

Все это уже происходило однажды, но теперь и пространство было иным, и присутствие невидимого игрока он ощущал как-то по-иному.

Растения вились по его ногам, но он не видел и не ощущал их, они стали частью его, а его плоть и кровь стали частью их. Ласковый летний ветерок овевал тело Айяра, щеки и губы освежали капли дождя, и это утоляло жажду и голод.

Глазам ифта не дано было видеть Танта, но что-то глубокое и темное удерживала в своем свете луна. Ее отражение дрожало и дробилось тысячами серебряных точек, свободно перетекающих друг в друга. Они поднимались, соединяясь с ветром, с легким дождем. И вот они окружили тело Айяра, вошли в него…

Да ведь эта баллада Кимона. Ее пел не Айяр, она звучала в нем, приходя откуда-то извне. Из каких же глубин она достигла его?

Тант снова вошел в Айяра своими серебряными искрами. И опять пришло ощущение, что эта странная жизнь связана с происходящим. Он открыл глаза и увидел перед собой Джервиса. Ифт, бывший когда-то Мастером Зеркала и, как Айяр, способный призывать силу, тоже вернулся из глубин, в которых обрел волю.

— Сила вернулась к тебе, брат.

— Да, она вернулась, — Айяр уверенно поднятым мечом очертил контуры двери. Блеснувший из острия луч легко вонзался в поверхность, оставляя за собой яркую линию расплавленного металла. Айяр толкнул дверь, и она упала внутрь как раз в тот момент, когда появился Райзек с бластером.

В комнате лежали на полу женщины и дети — по-видимому те, кого видел Айяр у входа в долину. Все они были из поселенцев, но нюх подсказал Айяру, что где-то среди них — ифт.

Они нашли Иллиль в дальнем углу; она была небрежно брошена туда, словно сломанная машина, в которое ТО-ЧТО-ЖДЕТ больше не нуждалось.

Джервис поднял девушку, вынес в коридор, и там Айяр взял ее руки в свои. Когда-то он получил от Иллиль силу и теперь возвращал ее. Все остальные тихо пели:

Килмарк держал у губ Иллиль фляжку, из которой капал сок жизни.

Наконец она открыла глаза и посмотрела на них невидящим взглядом, будто видела не друзей в подземных норах, а незнакомые просторы, в которых она затерялась.

— Иллиль! — тихо окликнул Айяр.

Теперь она увидела и узнала его. В глазах ее мелькнула тревога.

— Разве вы не чувствуете? — хрипло спросила она. — ЖДУЩЕЕ знает!

Все огляделись, словно оказавшись неожиданно в кольце врага. Иллиль была права: спокойствие, через которое они шли прежде, исчезло. Их обнаружили.

— Пошли, — Джервис, поддерживая Иллиль, провел ее мимо остальных комнат. Райзек и Локатат отстали, но вскоре догнали отряд — к бластеру Райзека прибавились еще два непонятных орудия.

Ифты были настороже. Они дошли уже до искусственного леса, а ЖДУЩЕЕ до сих пор ничем не проявило своего знания об их присутствии. Айяр удивлялся, почему обитатели нор не нападают, почему ТО-ЧТО-ЖДЕТ не раздавило их — ведь даже обладая Властью Зеркала, они не выстояли бы против инопланетного оружия.

В роще тоже что-то изменилось. Луна исчезла, стало темно, как во время грозы. Но обнаженный меч Айяра горел в темноте ровным светом, и растения уклонялись от меча, чего не было раньше.

Иллиль положила левую руку на плечо Айяра.

— Пойдем цепью, братья. Я чувствую, что силы Зеркала хватит на всех нас. Объединимся, чтобы она прошла через всех одинаково.

Ее прикосновение не отняло у Айяра энергию, как ему сначала показалось. Наоборот, в него вошло что-то новое, придав уверенности. Не оглядываясь по сторонам, они шли кратчайшим путем к тому дереву, которое словно злобно передразнивало Башню Ифткана. Все разбегалось с их пути. Лишь однажды они услышали в тишине неразборчивый зов ифта. Иллиль повернула голову на этот звук и запела что-то в ответ — не то песню-заклинание, не то предупреждение. Слова ее были необычны, и Айяр подумал, что Иллиль помнит их из далекого прошлого, в котором была Сеятельницей Семян и прикасалась к истокам жизни, а не к ее концу. Сейчас же они находились в месте, которое отрицало жизнь.

Когда они спустились в помещение, где рядами стояли навеки застывшие ифты и ларши, Иллиль и Джервис, словно по наитию, которого не испытал Айяр, стали окликать некоторых ифтов — словно эти статуи могли сойти со своих мест и присоединиться к ним. Затем они миновали комнату с машинами, прошли через коридор и оказались в зале зеркал. Вдруг Иллиль пошатнулась, выпустила руки Айяра и Джервиса, разомкнув цепь, и, закрыв лицо руками, словно не смея смотреть на постаменты с зеркалами, закричала:

— В них — дети ЖДУЩЕГО! Их нужно разбить — и все прекратится.

Потом она снова протянула дрожащие руки к Айяру и Джервису и зажмурилась. Дрожь в них утихла, только когда они вышли из зала.

Вдруг они услышали голоса и бросились туда, где оставили Джинджира и Мирика. Айяр был уверен, что слышит звуки схватки. Его меч ослепительно вспыхнул, но этот свет не вредил глазам воина.

У распахнутой ремонтной двери в коридоре громоздилась куча изогнутых и разорванных проводов. На ней, в самом центре, лежал мертвый Джинджир. Мирик тоже распростерся на полу, и над ним метались лучи.