Хельге Каутц - Йошико

— Тебе что нужно, трехглазый? — рявкнула Йошико на паранида.

Зер Альман успокаивающим жестом положил ей руку на плечо.

— Таким образом, вы предупреждены, не-святые создания! — продолжал свою речь ничуть не смутившийся паранид. — Никогда без нужды не произносите наши титулы, поскольку в случае необходимости можете воспользоваться нашими именами-масками!

Зер Альман надеялся, что Йошико не натворит ничего не обдуманного. Вступать в ближний бой с паранидом равнялось самоубийству. Даже оружие в такой ситуации вряд ли могло бы помочь — во всяком случае, не на таком расстоянии. Параниды были известны своими превосходными рефлексами, а также чрезвычайной силой, кроющейся в их длинных костлявых руках. Поговаривали, что этими руками они могут просто раздавить противника. К счастью, Йошико, казалось, знала это. Она выглядела крайне возбужденной, но держала себя в руках.

— Что тебе нужно? — очень резко спросила она еще раз.

— Мы требуем, чтобы не-святая аргонская тварь обращалась к Нам с уважением, — прохрипел Тебатиманскатт, повысив голос. — Наденьте снова свои космические шлемы, — приказал он. — Мы поведем вас внутрь мыслящего корабля!

— Ты хочешь нас там запереть, а сам в это время украдешь наш корабль!

Паранид тут же принял оборонительную стойку.

— Если бы это входило в Наши намерения, вы уже были бы мертвы, вы, не-святые твари! — прошипел он. — На борту мыслящего корабля вы умрете от старости, а не от Нашей руки. А теперь надевайте шлемы, быстро!

В большинстве случаев мелодраматизм паранидов не оказывал должного воздействия на людей. Зато от боевой стойки трехглазых даже у самых крутых кровь застывала в жилах. Запуганные Тебатиманскаттом, Йошико и Зер Альман подчинились его приказу и быстро натянули шлемы.

Тебатиманскатт повел обоих аргонцев через пассажирский шлюз туннеля, лежащего напротив того, по которому шли они. Вначале все выглядело так, будто и здесь проход невозможен. Хотя большинство парковочных ниш и сам туннель казались неповрежденными, здесь тоже царил полный вакуум. Точно так же, как и в первом туннеле, здесь тоже на расстоянии двухсот пятидесяти метров переборка отделяла безвоздушное пространство туннеля от остальной части корабля. С этой стороны была, правда, еще одна очень большая шлюзовая камера, судя по всему встроенная позже. В том, кто ее создал, сомнений не было, так как ее высота позволяла параниду стоять в ней во весь рост.

— Что ты собираешься с нами делать? — спросил Зер Альман у паранида, когда тот снял круглый шлем и защелкнул стопорное кольцо у себя на спине.

Трехглазый молчал.

— Что бы это ни было — это очень срочно, — заметила Йошико.

Хотя Тебатиманскатт и двигался далеко не так быстро, как мог бы, Йошико и Зеру Альману приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы не потерять паранида из виду, что в условиях повышенной гравитации было более чем сложно.

Уже через сотню метров Зер Альман остановился, с трудом переводя дыхание:

— Лорд-капитан, пожалуйста, помедленнее, иначе мы тут и умрем.

Паранид резко остановился. Не оборачиваясь, он произнес:

— Мы просим извинить Нас. Должен ли я вас понести?

— Спасибо, не нужно, — ответил Зер Альман.

Так как у паранидов, насколько он знал, полностью отсутствовало чувство юмора, предложение, вероятно, было сделано совершенно серьезно.

— А нельзя ли уменьшить гравитацию на 1G? — поинтересовалась Йошико. — Этот корабль был создан людьми, и я не думаю, что его статика может без ущерба для корабля иметь высокие показатели гравитационной постоянной в течение долгого времени.

Подобно оперной диве, паранид раскинул костлявые руки и поднял их широким жестом.

— В свое время Мы пойдем навстречу вашему желанию! В состоянии ли вы продолжать путь?

— Как это мило с его стороны, — шепнул Зер Альман подруге.

Она скорчила ироническую гримаску, но ничего не сказала.

— Все хорошо, пошли дальше, — громко сказал Зер. Спустя две мизуры они дошли до конца туннеля.

Здесь их ожидал безвкусный подъемник, двери которого с шипением отворились, когда они приблизились к нему. Тебатиманскатту пришлось сильно нагнуться, чтобы войти в невысокую кабину, но поездка длилась всего несколько сезур. Когда дверь снова открылась, они стояли в небольшом помещении, напоминавшем приемную какого-нибудь офиса. В нем были стены, уходящие вертикально вверх, а не круглые, как в туннелях. На полу лежала не колосниковая решетка, а толстый слой серой пыли, на которой были видны свежие отпечатки чьих-то следов. Очевидно, именно здесь и прошел паранид. Там, где его огромные копыта стерли пыль, было видно серо-голубое покрытие с поперечными желтыми линиями.

— Ковер, — не веря своим глазам, произнес Зер Альман.

— Двери! — добавила Йошико.

В этой своеобразной прихожей было пять дверей, а если считать и дверь подъемника, то шесть. Рядом с каждой дверью находились таблички с надписями, которые Йошико принялась разглядывать одну за другой.

Главное машинное отделение

ЕВА 2092

Руководитель отдела проектирования

ЕВА 2092

Машинное отделение 2

ЕВА 2092

Очистка 5

ЕВА 2092

Монтажный цех 1

ЕВА 2092

Космический док А

ЕВА 2092

— Что такое Ева? — спросила она. — Это ведь не гонерское имя.

Зер Альман взволнованно кивнул:

— Думаю, именно так. И тогда две тысячи девяносто два означает, вероятно, летоисчисление в годах. Какой у нас сейчас год по гонерскому летоисчислению?

Йошико напряженно соображала. Ильяна разбиралась с верой гонеров две язуры назад и упоминала при этом их своеобразное летоисчисление.

— Я не совсем уверена, но мне кажется, две тысячи девятьсот двадцатый или две тысячи девятьсот двадцать второй…

— Гаффелт! Ну конечно! — Теперь Зер Альман вспомнил.

Не так давно на каком-то приеме на Аргон Прайм он разговорился с Ноа Гаффелтом, Верховным Хранителем гонеров, о поставке двигателей КМДД для ПТОНП. [13] ПТОНП — первая теладинская организация «Нет профиту». И речь зашла о солнечных годах, древнем летоисчислении Земли, которое, кажется, когда-то было принято и в Аргонской Федерации.

— Одна язура соответствует одной целой тридцати шести сотым солнечных лет, и Гаффелт упоминал, что сейчас идет две тысячи девятьсот двадцать восьмой год.

Йошико с сомнением покачала головой:

— Это же составляет восемьсот тридцать шесть гонерских лет. Сколько же это будет язур — пятьсот, шестьсот?

— Шестьсот пятнадцать, — прошелестел Тебатиманскатт, внимательно следивший за подсчетами аргонцев.