Дмитрий Рязанцев - Стальной ястреб

— Все хорошо поработали! Особенно ты, Сэм, — съязвил Майк, — корабль завтра отправляется. Будьте готовы.

— Есть! — хором ответили все.

— Свободны, парни! И… Спасибо за хорошую работу! Вы молодцы!

Группа разбрелась. Остались лишь старые друзья — Майк, Ван и Сэм.

— Сэм! Черт тебя дери, ты хоть понимаешь, что ты делаешь?! — Майк взъярился, — Мы тут не на увеселительной прогулке.

— Майк… Я…

— Мы обязаны доложить об этом. Ты понимаешь, что это значит?

— Я…

— Сэм, твою… Нет, маму твою упоминать в этом грех. Слишком хорошая женщина. Но ты дурак, Сэм.

— Ладно. Я уйду из конторы.

— Ну, уж нет, Сэм. Теперь ты будешь работать. Ты понимаешь, что я доложил Джалу все. Не по открытым каналам конторы, само собой. И его решение — ты будешь отрабатывать. Ты же знаешь правила, Сэм. Тебя бы лишили всего заработанного на службе. Это не ради тебя, а ради твоих родителей. Они мне как родные.

— Майк… Я…

— Сэм, молчи, черт тебя дери. Ты ситуацию понял?

— Понял. А что с Мэй Линг?

— Боже, Сэм. Ты что, дурак?

— Нет! — Сэм встал, — это ты дурак, раз не можешь понять!

— Майк, — Ван положил руку ему на плечо, — расслабься. — Разве у тебя нет никого, ради кого стоит умереть?

Ван подмигнул.

— Черт вас всех дери! — Майк взорвался, — ладно, так уж и быть. Бери завтра свою Мэй Линг на борт. Я поговорю с Джалом.

— Майк…

— Свободны оба!

— Джал. Извини, что трачу деньги на прямую связь.

— Забудь, Майк. Как ты?

— А что со мной будет?

— Ой, брось. Я же читал сообщение Сидни Эйнд.

— Пофигу. Ты читал, что я прислал?

— Да. Ты молодец, майор Стравински.

— Майор? Ну, вы там все даете.

— Теперь к делу. Я не пустил информацию о Сэме дальше себя. Незачем. Хотя, ты молодец, что доложил. Не ожидал. Ты стал принципиальнее. Ладно. Аналитики все проанализировали. Ты прав. Ситуация именно такая. А ты думаешь, просто так ты майор? Вану звание капитана присвоено. На счет Сэма… Ладно, берите эту девушку на борт. Если есть у нее семья, то их тоже эвакуируйте. Сэм хороший оперативник. Он нам нужен. Но, Майк. Тут есть одна трудность. Разведка показывает, что нападение будет раньше, чем стартует корабль.

— Плохо.

— Плохо, не спорю. Но ты же на Мейрион? Сможешь уйти?

— Не знаю. Я вряд ли. Видимо, тут уже начинается. Транспорта нет. Парни разлетелись на своих, а я так и не раздобыл ничего. Я вряд ли из этой дыры выберусь к сроку. Сам понимаешь, на связь пришлось выйти с…..

— Я пришлю кого-нибудь.

— Нет! Джал, ты не хуже меня понимаешь, что в данный момент это уже бесполезно. Я попробую выкрутится.

— Майк… Останься живым, ладно?!

— Я понял, друг мой. Есть пилоты?

— Ковальский. Странно складывается судьба. Самые толковые люди — бывшие патрульные.

— Звено?

— Бронзовое.

— Не плохо. Никогда бы не подумал. Ему можно будет доверить Мейрион. Я решу вопрос. Конец связи.

— Постой, Майк. Если что случится с Мейрион, КСРИКК тебе возместит на новый аналогичный.

— Душа не продается…

— Ковальский.

— Да, шеф?!

— Слушай меня внимательно. В седьмых доках столицы стоит корабль Мейрион. Это мой. Собирай всех, и отчаливайте. Три часа на сборы.

— Шеф?!

— Что шеф?! Делай то, что я говорю! Вот тебе приказ из штаба. Забирай всех по списку, и давайте отсюда. Правда, это грузовик, так что придется вам там потесниться. Или померзнуть в грузовом отсеке. И… Ковальский… Угробишь мой Мейрион, тебе не жить, понял?! На данный момент я передаю свои полномочия тебе. Приказ отправлен.

— Да шеф!

Ну вот, Майк, ты и остался один. Без корабля, без друзей. Лишь ты и Райтех. Три часа прошло. Вряд ли Ковальский посмел ослушаться приказа.

— Ладно, — Майк воодушевился, — можно ведь послушать Коллина.

С трудом поймав попутку, Майк отправился в бар.

— Все собрались? Сэм?

— Все тут!

— Ладно. Перед отправлением я зачитаю послание шефа Стравински, как они и просил —

"Друзья, так уж получилось, что я не могу отбыть с вами. Уж извините. Ковальский, как вы уже знаете, имеет мои полномочия. Но если он повредит этот корабль, а я не выберусь, оторвите ему голову!"

Ковальский замолчал… Он знал, что старые оперативники работавшие в одной группе могли прочитать между строк. Даже если бы он не прочитал последнюю фразу, они все равно знали бы, что там такое…

— О! Мистер Майк!

— Привет, Коллин.

— Спасибо вам. Мне Серж рассказал, что вы оплатили все.

— Не стоит.

— Стоит, Мистер Майк. Я только что получил письмо…. Даже мы тут знаем, что это.

— А я тут причем?

— Мистер Майк, не прикидывайтесь дураком. Вы назначены моим куратором.

Джал, чтоб тебя!

— Ладно тебе. Садись, — Коллин сел напротив Майка, — а теперь, раз ты в курсе, расскажи, что такое Камаси.

— Сэр, я…

— Кончай сэркать. Тут у нас все по прямому.

— Хорошо. Майк. Если вы тут за этим, то я кое-что могу рассказать. Я в свое время сидел на этой пакости. Дрянь еще та. Она воли лишает. Хотя, нет. Воля остается. Даже, я скажу, сильнее становится. Но это чужая воля. Знаете, почему я все еще здесь? Думаю, догадываетесь теперь. Да. Меня подсадил мой работодатель. Я приношу хорошую прибыль заведению. Даже теперь… Сейчас не время выступления, Майк. Еще пара часов. Но это время наступит, и я ничего не смогу с собой поделать. Придется выступать. Вот такая история. Уже чувствуешь, что тебя надули, а сделать ничего не можешь.

Майка словно током пробило.

— Пойдем, прогуляемся. Что-то здесь с воздухом не то.

— С удовольствием, Майк. Как прикажете.

— Брось это, ладно? Просто пройдемся.

Майк с Коллином вышли на улицу. Чистый воздух. Майк и забыл, когда он дышал таким воздухом. Пока он был на задании, это его не волновало. Но теперь….

— МАЙК… — Майк со всего размаху треснул Колина по спине. Этому учили в первую очередь — как отключить противника одним ударом и не нанести повреждений.

Оттащив Коллина в укромное место, заготовленное заранее, Майк расслабился. Нет, Коллин не шпион. Но очистить его от этой дряни можно только противопоставив ей что-то иное.

Майк сел на скамейку в погребе и расслабился. Дай бог все будет в порядке. Но мысль затерялась сразу же, как начала трястись земля.

— Началось….

Трясло долго. Мягко говоря долго.

— Дождь, дождь, он все идет.

— Он все идет не смотря ни на что.

— Дождь, дождь, и капли его

— Стекают по лицу… Моему лицу.

— Дождь, дождь, и моя душа,

— Все плачет и грустит. И грустит.

— Что это?

— Это колыбельная, что пела мне мать. Благодаря этой песне, я и стал тем, кто я есть.

— Красиво. Если твоя мать пела так же, как и ты, я могу понять, почему ты решил стал певцом.

— Нет. Она пела гораздо красивее. Куда душевнее.

Конечно. А как еще мать может петь своему ребенку.