Олег Балабанов - Человек? Да! (Продолжение «Галактеров»)

Темнота стала стремительно обступать со всех сторон. Последним этапом затухания электронной жизни стал слившийся воедино звук отпирания всех до этого заблокированных люков в зале. Видимо, этот режим был настроен таким образом, что автоматически отпирал все выходы в момент отключения от энергосети. Что ж, логичное решение: когда ничего не будет действовать, то никак и не выберешься и не войдешь. Прошедшийся по кругу неоднократно сдублированный щелчок стих. Над каждым ушедшим вовнутрь люком зажглась белая точкасигнализатор, дающая ориентир на выход отсюда галактерам если они попадут в подобную ситуацию, видимо питаясь от автономных батарей.

Вскоре только этот свет от слабых белых ламп был единственным источником в этом месте, ранее насыщенном энергией и переправлявшей ее многочисленным потребителям на корабле. Отныне ни одного вольта не протекало по разомкнутым цепям.

Полная тьма окутала людей. Нет, еще один яркий источник остался. Правда, и он стал менять белый цвет на бордовый. Не останавливаясь оттенок перешел на коричневый, темнокоричневый тон и наконец, полностью слился с окутавшей темнотой. Каким бы ни был металл переходного шлюза вниз, он быстро отдавал полученную тепловую энергию.

Тишина. Необычная тишина здесь, где всегда гудела, перемещаясь по световолоконным проводам, да и прямо в воздухе неподдающаяся пониманию энергия.

— И что дальше делаем, командир? — какимто будничным голосом спросил Вахрушев.

От этого обычного вопроса Денис сразу пришел в себя, включая ШИП. Начал передавать наружу информацию по успешному отключению реактора и спросил, какие изменения происходят, но не дослушал, почувствовав, как вдруг мир пришел в движение, в следующую секунду рванувшись вверх и вниз.

Денис вдруг осознал, что не стоит на ногах, а несется по воздуху. По воздуху, враз наполнившемуся звуками и стонами рвущегося, явно гдето испытывавшего титаническое воздействие на прочность металла корабля. Далекий грохот и лязг, донесшийся из коридора, сменился близкими звуками бьющейся плохо закрепленной аппаратуры вокруг. Шум, гам, треск и скрежет рвущихся тонких листов чегото враз отошел на второй план, когда он чувствительно коснулся пола…

…Он видел это! Видел! Постоянное, тягучее светизлучение, исходившее из верхней горловины конусаизлучателя не дрогнуло, а просто исчезло! Его не было. Поле отключено!

— У него получилось! — прошептал Илья. — Получилось!! Силовое поле отключено! — прокричал он, разглядывая теперь видимую часть в центре корабля под потолком.

Сейчас он разглядел развернутые наружу и застывшие примерно под углом в 450 лепестки носовой части корабля, которые составляли орнаментжерло, из которого и бил наружу водопад энергетического потока, не позволявшего им все эти годы проникнуть за него. Теперь у них получилось. Только что это им дало? Нужно подождать немного. Просто подождать.

Вдруг Юдин с изумлением опустил взгляд на сам конус, висящий точно как новогодняя звезда на елке. Перевел взгляд на ветвилапы, на которые сейчас больше походили крепежные фермы и которые со всех сторон враз провисли, прекратив получать энергию на свои звеньямоторы или силовые генераторы, неизвестно что там использовалось для этого. Он видел, как в следующий миг все они натянулись под тяжестью главной звездыконуса, которая враз опустилась на несколько десятков метров. Этот центр управления всем этим злом для Земли сейчас испытывал не лучшие минуты своей жизни.

Какойто томительный неуловимый миг вся гигантская конструкция качалась по несильной амплитуде, испытывая чудовищное давление от центра к периферии. Почти материально ощущалось напряжение всех натянувшихся сочленений.

Повисшая тишина была прервана громким звенящим хрустом разрыва, не выдержавшего натяга одного из креплений. Этим креплением была их ферма… Оборвавшееся у него перед глазами звено, заставило сам конус зримо вздрогнуть, отодвинуться от них и еще опуститься на несколько метров. Это действиереакция на изменившееся и перераспределившееся давление на оставшиеся опоры послужило толчкомсигналом для остальных. Пошатнувшийся конус от пробежавшей волныослабления натяжения с этой стороны автоматически усилил напряжение на противоположную сторону.

Илья не видел, как оборвалась противоположная ферма. Он это понял по враз опустившемуся краю самого конуса в ту сторону. А затем побежала цепная реакция других креплений, с каждым обрывом соседнего звена принимавших на себя весь увеличивавшийся вес конструкции. Каждое звено все меньше и меньше сопротивлялось геометрически увеличивавшейся массе. Время разрыва ферм сокращалось все быстрее. Настал момент, когда на фоне разраставшейся темноты от по секторам отключавшихся и гаснувших огней комплексов на всех уровнях заводакорабля, окруженный единственным ореолом дневного света планеты, исходившего из раскрытых лепестков носа корабля конус начал величественное, все ускоряющееся падение вниз.

Это надо было видеть и Илья, на миг позабыв об опасности на четвереньках подполз к краю площадки и взявшись рукой за поручень, наблюдал извержение вниз, в тускнеющий на глазах собственный ад головы этого монстра, пожиравшего самое себя. Многочисленные средства сообщений, туннельные и лифтовые ленты рвались, распадались на отдельные ниспадающие гирлянды в момент прохождения конуса. Находящиеся ближе к оси корабля производственные цеха и корпуса были на пути увеличивавшейся и бесконтрольно падавшей массы. Все это корежилось, вырывалось из мощных креплений и срывалось вниз. Этакий дождь из многосоттонных предметов несся вниз, походя цепляя все больше и больше конструктивных балок и сочленений и ослабляя сам корпус. И теперь несущийся все дальше и дальше грохочущий при столкновениях конус в свите из всевозможных обломков полностью исчез на общем фоне затемнения нижних ярусов. Шум удалился, как пронесшийся ураган.

Прошла одна, две, четыре секунды. Илья уже подумал, что конус упал. Больше ничего не произойдет: ни звука падения, ни иного подтверждения касания самого нижнего этажа. Но это оказалось далеко не так. Как волнам цунами это подтверждение вернулось и заявило о себе в полном объеме. Первым проявлением стало несколько взметнувшихся очагов огней. Вот пробежала огненная черта, окантовавшая рухнувший конус и тут же исчезла, наверняка погребенная сонмом летевших рядом других сорванных цехов. Тут и там по краям упавшей массы поднялись первые языки пламени. Затем появилось легкое подрагивание, враз перешедшее в сильную вибрацию. В следующую секунду все задрожало, заходило ходуном. Пришла ударная волна, сотрясавшая весь гигантзавод…