Олег Балабанов - Человек? Да! (Продолжение «Галактеров»)

— Вижу. Я тебя люблю, пап!

— Я тебя тоже! — громко рассмеявшись, ответил Горшенин, отчего все окружающие снова глянули на них уже потеплевшими глазами.

Раз сам командир находит в себе силы смеяться и шутить перед боем, то видимо, у него все продумано и учтено.

Они быстро закончили завтрак. Денис в последний раз притянул к себе дочь, чмокнул ее в щеку и решительно поднялся на ноги. Она поглядела ему вслед, пока он не скрылся с вездесущим, явно поджидавшим Юдиным за краем потолка, куда они поднялись по лестнице. Немного посидела, проверила оружие и направилась к столу, где собрались связисты…

…На часах было восемь утра. Солнце уже поднялось из-за горизонта. В его первых лучах первый снежный тонкий покров заиграл острыми колючими искринками, переливаясь и одновременно начиная затуманиваться, теряя отражающую способность. Тут и там вначале только кажущиеся, но вот уже явно наблюдаемые испарения стали подниматься, постепенно охватывая все большие и большие пространства вокруг «Города монстров».

По всей местности рваные клочья тумана поднимались, соединялись с спешащими наверх очередными сгустками переходящего в иное физическое состояние снега и все быстрее заслоняя землю. Вскоре остались только отдельные шпилиостровки, как будто плывущие в море горячей молочной суспензии, постепенно поднимающейся вверх до определенного предела единым фронтом и в какойто момент почти незаметно для глаза рвущейся на клочки и растворяющейся на еще большей высоте.

А в целом это было необычная, фантастическая картина — аморфный, постоянно меняющийся рельеф плавящегося снега и обтекающие контуры утреннего тумана создавали загадочное, сказочное поле, омываемое легким белоснежным покрывалом.

Но для пристально смотрящих людей на это белый, постоянно изменяющий контуры утренний туман ничего сказочного и тем более завораживающего не было. Впереди их ждало суровое испытание, проверка сил, даже хитрость, которую они могли противопоставить вкупе с перечисленными возможностями стоявшей на более высокой технической ступени развития инопланетной расе, поработившей их планету.

В последний раз глянув в бинокль, Денис посмотрел на прислонившегося к стене справа от него Ершова.

— Пошлите. Через полчаса, думаю, можно начинать переход.

С этими словами он направился по наземной линии метро на тот берег. Ржавеющие рельсы в одном месте были разобраны и лежали по сторонам люка в полу. Ни у кого ничего не спрашивая, присел, совсем сел, спустил ноги на железные скобы и начал спускаться вниз, к берегу реки по одной из опорных стоек моста…

К назначенному месту весь отряд был на месте, несмотря на задержку в пути — в тумане пришлось замедлить ход, чтобы не наткнуться на буквально выплывающие в метре от тебя всевозможные препятствия в виде ржавых прутьев арматур железобетонных блоков, появляющихся перед тобой огромных вывернутых и расколотых плит. Да и вообще всего, что было в беспорядке навалено кругом. Не видя вверху ничего и ощущая себя открытыми со всех сторон, они с облегчением заняли позицию у полуосыпавшегося рва, скрывшись за его кромкой.

Теперь все ждали его команды. Хуже некуда сидеть и ждать. О чем там совещался Горшенин, глядя вперед в молочную взвесь со штабом неизвестно, а пока Юдин еще раз потребовал от командиров отделений проверить у всех работу блокузов. Последняя перекличка совпала с обернувшимся Горшениным, который сказал одноединственное слово:

— Время!

Тридцать человек стали приближаться к барьеру на этом участке, единственному по всей окружности «Города монстров». И больше нигде. Именно от действий этого отряда зависел успех всего дальнейшего предприятия.

По мере движения уклон земли стал расти вверх, пелена тумана заметнее сгущаться, но вот перед ними в тумане показалась зеленоватая искрящаяся мембрана перехода. Для большинства это преодоление было в первый раз и все непроизвольно следили за действиями Горшенина, который, не останавливаясь, приблизился и просто оказался на той стороне. Это послужило сигналом для повсеместного перехода, но все равно каждый интуитивно напрягался в момент перехода, зачемто задерживал дыхание, внутренне ожидая какогото неприятного ощущения. Затем происходило касание энергетической, совсем неосязаемой на деле мембраны и… Здесь, оказывается, тепло!

— Не задерживаемся! Здесь чисто, — раздался голос Дениса в наушниках ШИПов, который как бы чувствовал состояние каждого и понимал их, но времени на полное осознание не было.

Последние слова Горшенина для всех были непонятны ровно столько времени, сколько длился для них переход, то есть одно мгновенье. Раз — и перед глазами секунду назад была пелена тумана, а теперь ее уже нет! Преграда не пропускала ничего из внешнего мира, как и не выпускала — здесь было тепло как летом, сухо и совершенно не похоже на все, что окружало людей с той стороны. что-то такое было в этом континууме, что-то, что неуловимым образом на уровне атавистических рефлексов меняло всю физическую структуру природы этой зоны. Какаято составляющая чуть ли не на астральном уровне выпадала из привычного набора ощущений и сразу выделяла эту обособленную формацию в совершенно иное понятие, определение бытия галактеров. Наверное, их родного окружения, которое они создали в этом участке Земли.

Перед ними раскинулось как бы иное измерение, иной мир — впереди пыхтел, гудел, что-то производя или просто функционировал своей особенной непонятной жизнью инопланетный город. Его многочисленные световые энерговолокна, опоясывавшие корабли-заводы этакой паутиной соединений и постоянно пробегающих энергетических потоков дополняли общую картину жизни, текущей и подчиняющейся неизвестным законам. Вся эта чуждая человеку формация изменила землю вокруг, содрала ее поверхностный слой и превратила в стекловидную, уже припорошенную пылью субстанцию. Еще больший контраст производили парящие в воздухе знакомые КоПы, БПР и совершенно неизвестные аппараты, никогда не покидавшие периметра и подчиняющиеся и выполняющие непонятные для людей задачи. Совершая странные эволюции у одних агрегатов, перелетая к другим, короткими цветовыми всполохами контактируя между собой, вся эта вакханалия летающих механизмов говорила сама за себя о чуждом мире, из которого все это прибыло. Все это стало в первый момент шоком для всех, несмотря на предупреждения и подготовку к тому, что они увидят здесь теми, кто уже побывал здесь до них. Вид снаружи резко констатировал с увиденным сейчас. Все же оптически видимая силовая защита «Города монстров» какимто образом преображала или в какойто мере скрывала все детали бытия галактеров. Горшенин это понимал.