Талагаева Веда - Катриона-3217. Космическая летопись.

- Парнишка весь переломанный, - не дожидаясь вопроса, сообщил Паук, - Все-таки телепаты на полную катушку используют возможности мозга. Нормальный человек выдержал бы такие пытки дня два, может три. А его, судя по состоянию организма, пытали больше двух месяцев.

Лавров остановился и внимательнее посмотрел на доктора Паука. Внешне Сато выглядел здоровым и передвигался без усилий. Нельзя было предположить, что с ним что-то не в порядке.

- Рентген показал, что на руках и на ногах нет ни одной целой кости, ребра тоже ломали, - пояснил Паук, видя вопрос в глазах собеседника, - «Дельта», как спецподразделение министерства обороны, имеет самую передовую медицинскую базу, не то, что мы, к примеру. У них есть уникальные препараты для сращивания костной ткани. Его потом хорошо починили, только профессионал все равно увидит разницу между неповрежденными костями и заново сращенными. Следы пыток ничем не уберешь, только временем. Есть и наружные отметины. Вся спина сожжена лазером, остались шрамы.

Паук сделал паузу, закуривая. Лавров ждал. Зная доктора, он полагал, что это еще не все.

- Специфические пытки тоже к нему применяли, - с чувством, с толком затянувшись, продолжил Паук, - Парню устроили гелиастриумовый шок.

- Что это? - предчувствуя что-то малоприятное, поморщился Лавров.

- Надевают телепату на голову мешок из гелиастриумовой фольги, блокируя пси-излучение, - не без удовольствия показал свою осведомленность Паук, - Потом вкалывают нейро-катализаторы, заставляя проявлять телепатические способности. Мозг силится пробиться сквозь блокаду, и телепат зарабатывает удар. У парня, судя по сканированию мозга, было уже два микро-инсульта. У «Дельты» опять же есть фармацевтические средства для быстрого и эффективного устранения последствий, МЭБ, например. Но и в этом случае следы остаются.

- Значит, его пытали? - неприятно пораженный этой подробностью, проговорил Лавров, - Чтобы выбить согласие на взрыв АЭС?

- Ну, а еще зачем? - равнодушно пожал плечами Паук, - Он, как никто, годился для такого дела. Мальчик-то предельный.

Последние слова врач произнес очень негромко, с несвойственным ему трепетом. Лавров не донес сигареллу до рта.

- Ты серьезно?

Паук кивнул.

- Я сделал тесты. Он и сам мог бы рассказать, он вполне контактен. Но мне хотелось испробовать методику тестирования, и он прошел испытания для определения пси-уровня. Сто пятнадцать процентов и ни процента меньше.

- Так он сумасшедший, и не понимал, что делает? - Лаврову самому стало неприятно оттого, сколько глупой надежды было в этих словах.

Он вдруг понял, что за чем-то ищет повод отсрочить казнь.

- Нет, - Паук покачал головой, и его глаза блеснули торжеством ученого, сделавшего великое открытие, - Не знаю, в чем дело, но мальчик вменяем. Он предельный, но голова ясная. Есть чуть-чуть мании величия, но с такими способностями положение, как говорится, обязывает.

- Как же его сломали с такими способностями? - хмуро поинтересовался Лавров, опять возвращаясь мыслями к взрыву на АЭС, к смерти Лары.

- Думаю, методами контрразведки, - опять проявил эрудицию врач, - У них это называется «троянский конь». Конь этот, знаешь ли, принес воинам греческого царя Агамемнона успех, когда война с Троей, казалось, была проиграна. Вот и этот метод действует также. Сначала пытают человека физически, морально. А потом, когда он думает, что он уже выдержал все, что только можно, что ему уже ничего не страшно, даже смерть, тут-то они и делают свой ход конем.

Он замолчал, делая очередную затяжку. Лавров не торопил. Его кольнуло предчувствие. Это было ощущение того, что он стоит на пороге какого-то неприятного открытия.

- Человек все выстрадал, готов умереть, - продолжал доктор, выдыхая ароматизированный дым, - а ему вдруг и говорят, например: «А мы знаем, где живут твои жена и дети. Хочешь их увидеть прямо сейчас»? Действует безотказно. Даже самые крепкие ломаются, как сухая веточка. В «Дельте», считается, состоят люди без прошлого. Но прошлое есть у всех. Сато, небось, папой с мамой припугнули. После таких издевательств выдержать еще и страх за родственников мало кому под силу.

- Ладно, я понял, хватит, - хрипло пробормотал Лавров.

- Я к чему веду, - не придав значения изменившемуся голосу собеседника, продолжал Паук, - Жалко его выбрасывать в космос. Может, в свете обстоятельств, которые я открыл, отмените смертную казнь и отдадите его мне?

- Чтобы ты и твое гестапо еще в нем поковырялось, - мрачно кивнул Лавров, - На его месте я бы выбрал смертную казнь.

- Не надо меня выставлять врачом-убийцей, - ничуть не обидевшись, фыркнул Паук, - Не хочешь, как хочешь. А жаль. Такой уникальный случай пропадает.

Лавров раздраженно дернул подбородком, слушая Паука. Жена доктора несколько лет назад умерла от лейкоза, детей их брак после себя не оставил. Возможно, в этом была одна из главных причин хладнокровного любопытства, с которым Паук изучал окружающих, находя их «занятными». Но, так или иначе, он помог Лаврову кое-что обнаружить: с Сато обошлись так же, как и с ним. Только уровень воздействия был другой - адекватный выносливости телепата. Позволив собеседнику идти дальше по бетонному покрытию взлетной полосы, Лавров остался стоять на месте, придавленный нежданными колебаниями. «Что я должен делать»?

Что следует делать? А если доктор Паук ошибается, и все было не так, как он думает? Мысли скакали в разные стороны, Лавров не знал, на чем остановиться. «Нужно убедиться», - решил он.

Спустившись в подвал и подойдя к решетке камеры, Лавров увидел Сато в его любимой позе - он сидел с ногами на матрасе, положив ладони на колени. При появлении Лаврова, вошедшего торопливыми шагами, он поднял глаза, и в них читался немой вопрос: «Уже»? По себе Лавров знал, тот, кто ждет смерти, задает этот вопрос постоянно.

- Чем они вас взяли? - без предисловий спросил Лавров, - Чем заставили? Грозили убить родителей?

Сато медленно опустил глаза.

- Кто у вас там был? - тихо задал он встречный вопрос.

- Дочь, - с усилием выдавил Лавров, - Лариса. Двадцать девять лет.

Сато судорожно замотал головой, обхватив ее руками.

- Что, расхотелось знать? - едко осведомился Лавров.

Телепат замер, продолжая держаться за голову, потом медленно положил ладони обратно на колени.

- Неважно, чем мне угрожали, - глядя на свои ступни, проговорил он, - Я все равно мог сказать «нет», но не сказал. В разное время, в разных местах были люди, которые поступали иначе. А я не герой, умереть ради чужих людей у меня духу не хватило.

- Сейчас есть возможность это исправить, - горько заметил Лавров.

Сато кивнул.

- Я даже рад, что все, наконец, закончится, - прикрыв глаза, проговорил он, - Не говорю, что мне не страшно, но все так, как должно быть. Я и так получил от судьбы незаслуженный подарок: несколько месяцев нормальной жизни. Я встретил очень хороших людей, которые меня приняли, не смотря на то, кто я есть. Разлука с ними - единственное, что меня тяготит.