Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ

Немного рыская то в одну, то в другую сторону, корабль спускался все ниже и ниже, пока не сел в отведенном ему месте.

Небо было голубым, с белыми облаками, даже у поверхности дул сильный ветер, уже не опасный для навигации, но холодный, и Тревиц сразу съежился. Стало ясно, что их одежда совершенно не подходит к компореллонскому климату.

Пелорат, наоборот, осмотрелся с восхищением и глубоко вдохнул воздух носом, радуясь глотку прохлады, по крайней мере в данный момент, и даже расстегнул пальто, подставив грудь ветру. Он знал, что скоро застегнется и поправит шарф, но пока хотел как следует ощутить атмосферу. На борту ее не почувствуешь.

Блисс плотно запахнула пальто и руками в перчатках натянула шапочку на уши. На лице ее было написано отчаяние.

— Это злая планета, — сказала она чуть не плача. — Не гостеприимная.

— Вовсе нет, дорогая, — ответил ей Пелорат. — Я уверен, что компореллонцам нравится их планета и что… э-э… они нравятся ей, если угодно. Скоро мы попадем в помещение, там будет тепло.

Спохватившись, он обернул Блисс полой своего пальто, а она прижалась к его груди.

Тревиц изо всех сил старался не обращать внимания на холод. Он получил у администратора космопорта магнитную карточку, проверил ее содержание карманным компьютером, чтобы убедиться, что в ней указаны ряд и номер площадки, название и заводской номер корабля и тому подобное. Он еще раз осмотрел корабль, убедился, что он в полной безопасности, и застраховал его на максимальную сумму от несчастного случая. (Что, собственно, было бесполезно, поскольку "Далекая Звезда" была неуязвима, а если нет, то никакая сумма не смогла бы возместить убытки.)

Стоянка такси находилась там, где ей полагалось находиться. Службы космопортов были стандартизованы на всех планетах по планировке и внешнему виду; иначе и не могло быть, учитывая многопланетную клиентуру.

Тревиц жестом подозвал такси. К ним двинулось, скользя на диамагнитных лыжах, слегка подрагивая от вибрации не совсем бесшумного мотора, темно-серое такси с белыми значками на задних дверцах. На водителе было черное пальто и белая мохнатая шапка.

— Похоже, — сказал Пелорат, — что на этой планете в моде черно-белое.

— В самом городе, — возразил Тревиц, — могут обнаружиться краски повеселее.

Вероятно, для того, чтобы не открывать окно, водитель проговорил в маленький микрофон:

— Вам в город?

Его напевный диалект звучал довольно приятно, и говорил он вполне внятно — большое облегчение на новой планете.

— Да, — сказал Тревиц. И задняя дверца открылась.

Блисс вошла первой, за ней Пелорат, потом Тревиц, дверца закрылась, и теплый воздух заполнил салон.

Блисс потерла руки и глубоко, с облегчением вздохнула.

Такси медленно отъехало, и водитель спросил:

— Вы прилетели на гравитическом корабле?

— Вы видели, как он снижался, — сухо ответил Тревиц. Какие могут быть сомнения?

— В таком случае, — сказал водитель, — корабль с Терминуса?

— А вы знаете другую планету, которая может построить такой? — ответил Тревиц.

Пока такси набирало скорость, водитель, казалось, переваривал эти сведения, затем спросил:

— Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос?

— А почему бы и нет? — не удержался Тревиц.

— В таком случае, как бы вы ответили мне, если бы я спросил, не зовут ли вас Голан Тревиц?

— Я бы ответил — почему вы спрашиваете?

Такси остановилось на окраине космопорта.

— Из любопытства! — сказал водитель. — Я снова спрашиваю вас — вы Голан Тревиц?

— А зачем вам это? — Голос Тревица утратил любезный тон.

— Друг мой, — ответил водитель, — мы не тронемся с места, пока вы не ответите. И если вы не скажете "да" или "нет" через две секунды, я отключаю отопление пассажирского отсека, и мы начинаем ждать. Вы Голан Тревиц, член Совета Терминуса? Если вы собираетесь это отрицать, вам придется предъявить документы, удостоверяющие вашу личность.

— Да, — сказал Тревиц, — я Голан Тревиц, член Совета Сообщества, и я ожидаю почтительного, соответствующего моему рангу отношения. Тебе влетит за грубость, парень. Ну, что дальше?

— Дальше мы продолжим беседу повежливее. — Такси снова поехало. — Я тщательно выбирал пассажиров и собирался посадить только двоих. Женщина не планировалась, и я мог ошибиться. Но раз я получил вас, то вам и придется объясняться по поводу женщины, когда мы приедем на место.

— Вы не знаете, куда мы едем.

— Почему же? Знаю. Вы едете в Министерство Транспорта.

— Я туда не собираюсь.

— Неважно, куда вы собираетесь, член Совета. Если бы я был водителем такси, я отвез бы вас, куда вы хотите. Поскольку это не так, я отвезу вас куда следует.

— Простите меня, — наклоняясь вперед, сказал Пелорат, — вы, несомненно, выглядите как водитель такси. И вы ведете такси.

— Кто угодно может вести такси. Но не у всех есть лицензия. И не обязательно машина, похожая на такси, действительно такси.

— Шутки в сторону, — сказал Тревиц. — Кто вы такой? Не забывайте, что вам придется отчитываться перед Сообществом.

— Не мне, — сказал водитель. — Моим начальникам, может быть. Я агент Компореллонских Сил Безопасности. У меня приказ обращаться с вами соответственно вашему рангу, но вы должны ехать туда, куда я вас отвезу. И если вы собираетесь сопротивляться, то сперва хорошенько подумайте, потому что этот вездеход вооружен и мне приказано защищаться в случае нападения.

Вездеход мчался ровно и беззвучно, в этой тишине Тревиц сидел как замороженный. Он не глядя чувствовал, что Пелорат бросает на него выразительные взгляды, вопрошавшие: "Что нам делать? Скажи что-нибудь".

Он взглянул на Блисс и увидел, что она держится с вызывающим спокойствием. Разумеется. Она содержала в себе целую планету. С ней была вся Гея, несмотря на галактические расстояния. У Блисс были ресурсы, которыми она при необходимости могла воспользоваться.

Что же произошло?

Ясно, что чиновник с таможенной станции спустил вниз рапорт, умолчав о Блисс, этот рапорт почему-то привлек внимание работников Безопасности и, ни с того, ни с сего, Министерства Транспорта. Почему?

Время мирное, ему ничего не известно о каких-нибудь трениях между Сообществом и Компореллоном. Сам он высокопоставленный правительственный служащий Сообщества…

Да, ведь он сказал чиновнику на таможенной станции Кендрей его звали, — что прибыл с важным делом к компореллонскому правительству. Наверно, Кендрей сообщил об этом, это-то и привлекло внимание.

Он этого не предвидел, а должен был.

Чего же тогда стоит его пресловутый дар правоты? Уж не поверил ли он сам, что является черным ящиком, как считает Гея? Или только утверждает, что считает. Не завела ли его в трясину возросшая самонадеянность, основанная на этом предрассудке?