Фрэнсис Вилсон - Целитель

— Мы пока в основном пользуемся наземным транспортом, — объяснила она, — хотя сообщается, что один автозавод приступил к производству летательных аппаратов. Хорошо бы купить по разумной цене. Те, что сейчас имеются на Толиве в продаже, доставляются межзвездными грузовиками, а это жутко дорого!

Эл остановила похожую на пузырь машину у будки на выезде из космопорта, вытащила карточку, сунула в прорезь. Карточка исчезла на пару секунд, потом выскочила. Она ее вытащила, захлопнула круглую крышку автомобильчика и тронулась с места.

— Зачем это?

— Дорожная пошлина.

— Вы хотите сказать, что на этой планете в самом деле платные дороги? — недоверчиво переспросил Дейлт.

Она кивнула:

— Теперь уже ненадолго. Когда у нас будет вдоволь флитеров…

— Все равно, дороги принадлежат всем и каждому.

— Нет. Они принадлежат тем, кто их строит.

— Но взимать за проезд по ним пошлину…

— По-вашему, дороги надо строить за счет налогов? — Эл окинула его пристальным взглядом. — Я езжу по этой дороге пару раз в год, для чего мне ее постоянно оплачивать? Несколько человек собрались, проложили ее и при каждом проезде берут с меня плату. Что тут плохого?

— Ничего, кроме того, что на любом повороте придется выкладывать денежки.

— Не обязательно. Как правило, местные жители вместе вкладывают деньги в устройство улиц и предоставляют их в общее пользование. В деловых кварталах дороги бесплатные по очевидным причинам. Некоторые крупные корпорации прокладывают общественные дороги, которые, естественно, в их честь называются, служа постоянной рекламой.

— Лишние хлопоты, на мой взгляд. Было бы гораздо проще взять налог с каждого…

— Только не на нашей планете. У толивианцев ничего нельзя взять . Лишь угрозой физического насилия можно принудить меня платить за дорогу, по которой я никогда не езжу. А мы здесь не любим физического насилия.

— Пацифистское общество?

— Может быть, не такое уж пацифистское… — Она вдруг оборвала начатую фразу, резко свернула к выездной эстакаде, быстро, сухо улыбнулась. — Простите… Я совсем забыла, что должна отвезти вас в отель.

Дейлт прекратил разговор, разглядывая толивианский ландшафт со своей стороны круглого пузырчатого автомобильчика. Ничего примечательного: там и сям на равнине купы приземистых деревьев, похожих на хвойные, жесткая трава, горная гряда вдали.

— Прямо скажем, не пышный сад, — пробормотал он через какое-то время.

— Да, засушливый район. Ось Толивы слегка отклоняется от геометрической, орбита лишь приближается к эллипсоидной. Поэтому в каждой области климат почти весь год одинаковый. Сельское хозяйство в основном развивается в северном полушарии, промышленность — на юге, как правило поблизости от космопортов.

— Звучит прямо как доклад Министерства экономики, — с улыбкой заметил он.

— Я горжусь своим миром, — серьезно ответила Эл.

Впереди на дороге вдруг выскочил поджидавший их город. В последнее время Дейлт слишком долго жил на Дерби, привыкнув к высоким городам, таким же, как на родной Френдли. А эта плоская лепешка с постройками в один-два этажа, видимо, олицетворяла толивианское представление о городах.

«Спунервилл, — гласил плакат с надписью на Всемирном языке, — население: 78000».

Ехали мимо выстроившихся в ряд домов ярких веселых цветов, отдельных и сплошной застройки. То и дело мелькали склады, магазины, рестораны и прочее. Здание гостиницы выступало вперед меж соседними, возвышаясь аж на четыре этажа.

— Не «Хилтон-Центавр», — буркнул Стивен, когда пузырь тормознул перед парадным подъездом.

— Толиве нечего предложить туристам. Отель вполне удовлетворяет потребности Спунервилла. Если б он был переполнен, кто-нибудь обязательно выстроил бы другой. — Эл умолкла, взглянув ему в глаза. — У меня симпатичный домик на равнине, на двоих места хватит, закаты поистине фантастические…

Дейлт попытался выдавить улыбку. Она ему нравится, он сам волен принять или отклонить предложение, которое обещает нечто большее, чем любование солнечными закатами.

— Спасибо, Эл. С радостью согласился бы, но не сейчас. Постараюсь вас завтра найти в ММК после встречи с доктором Вебстом.

— Ладно, — вздохнула она, пока он вылезал из машины. — Желаю удачи.

Не сказав больше ни слова, захлопнула крышку пузыря и уехала.

— Знаешь пословицу, которая гласит, что фурия в аду ничто по сравнению с отвергнутой женщиной? — поинтересовался Пард.

— Знаю, но она, по-моему, не такая. Для столь примитивной реакции у нее слишком хорошая голова на плечах.

Дейлта ждал заранее заказанный номер, багаж вот-вот должны были доставить из космопорта. Он подошел к бледно-молочному глухому окну, щелкнул тумблером — вся стена стала прозрачной. Часы показывали 18.75 — здешний день длится двадцать семь часов, к чему придется привыкать, прожив долгие годы на Дерби, где продолжительность дня составляет двадцать два часа. Закат полыхал за горами оранжевым взрывом. Из домика Эл на равнине, наверно, еще лучше смотрится.

— Да ведь ты же ее отфутболил, — напомнил Пард, уловивший последнюю мысль. — Ну, что вечером будем делать? Пойдем поглядим, как развлекаются жители этой кипучей столицы?

Стивен присел на корточки у окна, привалившись спиной к стене.

— Пожалуй, лучше тут посижу, немножко погляжу. Сам иди, — проворчал он вслух.

— Как же я могу уйти?

— Ты меня понимаешь.

— Разумеется, понимаю. Мы через это проходим при каждом вынужденном переселении, как только твои ровесники начинают на нас удивленно поглядывать. Ты принимаешься тосковать по Джин…

— Я по ней не тоскую!

— Как тебе будет угодно. Шатаешься из стороны в сторону, вроде лентемианской коровы, потерявшей теленка. Хотя дело вовсе не в Джин. Она никакого касательства не имеет к подобным перепадам настроения. Она умерла, исчезла, ты с этим давным-давно смирился. Тебя угнетает собственное бессмертие. Не желаешь, чтобы люди видели, как ты, в отличие от них, не стареешь с годами…

— Не желаю прослыть ненормальным, не нуждаюсь в подобной известности. Глазом моргнуть не успеешь, как кто-нибудь заинтересуется секретом моего долголетия и ни перед чем не остановится, чтоб его раздобыть. Вполне могу без этого обойтись, большое спасибо.

— Прекрасно. Замечательные, основательные причины изображать из себя обыкновенного смертного среди смертных. Единственный способ по-настоящему делать то, что нам хочется. Но только на поверхностный взгляд. В глубине души ты должен по-настоящему осознать невозможность жить жизнью смертного человека. Нельзя позволять себе роскошь личных отношений «навеки», в отличие от смертных, для которых это означает до окончания слишком короткой жизни. Тогда как ты, возможно, станешь свидетелем конца света. Поэтому, пока не сумеешь найти себе вечную спутницу, довольствуйся более или менее краткосрочными связями и перестань скорбеть, что не умрешь через несколько десятилетий вместе со всеми своими друзьями.