Дэвид Дрейк - Бронзовые шеренги

— Не совсем то, что я называю кавалерийским подразделением, — проворчал Кальв.

— Он выделил нам половину из того, что имел, — ответил Вибулен, пожав плечами. — Они не подпустят местных к нашим спинам. Будем надеяться, противник близко не подойдет, уж больно жалко эти всаднички выглядят.

Центурион хлопнул по бедру щегольским жезлом:

— Жалко? Мы им покажем «жалко».

В расположении штаба вразнобой заревели все трубы разом, перекрикивая друг друга Шутки и шарканье резко оборвались, лишь южный ветер продолжал что-то невнятно нашептывать. Вибулен в последний раз осмотрел шеренги — по пятьдесят человек в ряд. Ряды ровнехонькие, что твой натянутый ремень. Пять футов от шишки щита до шишки щита — достаточно для замаха мечом. Пять футов от защитной планки для носа одного воина до защитной планки для носа другого воина в следующем ряду, люди в любой момент могут шагнуть вперед — каждый по отдельности, чтобы заменить упавшего, или все вместе, смыкая щиты с передним рядом, чтобы возвести непробиваемую бронзовую стену. Легион — норовистый дракон, зубы его — сверкающие копья: одно вертикально застыло за каждым щитом, другое держит под наклоном каждая правая рука, готовая метнуть пику или пырнуть неприятеля.

Рога затрубили снова, штандарт с орлом накренился, и голос Вибулена присоединился к реву трех тысяч вопящих глоток — весь легион дружно сделал первый шаг. Левой — правой, левой — правой. Центурионы задавали ритм, а шеренги отвечали им мерным звонким топотом сапог и сандалий.

Широко шагая, Вибулен проверял построение своей когорты. Ему следовало бы иметь лошадь, но лошадей в легионе не осталось. Отряд командующего подыскал себе грубую замену… очень грубую. Вибулен сомневался, что принял бы такого «скакуна», даже если бы его скупые наниматели и предложили ему сесть верхом.

Его люди казались плавно тянущейся гладкой бронзовой цепью. Отлично. Девять когорт справа шагают прекрасно, но — Геркулес! — их так мало в сравнении с армадой, катящейся от лагеря местных. Кто-то оказался слишком самоуверен. Враги тоже воинственно завопили, сперва неслаженно и негромко. Но клич нарастал, обретая пульсирующий ритм, заполняя разделяющее войска пространство. Брешь между противниками сужалась со скоростью два шага в секунду. О Геркулес! Скоро они столкнутся.

Местные подошли уже достаточно близко, чтобы можно было различить детали: долговязые, длиннорукие, враги были гораздо выше легионеров. Впрочем, вооружены они плоховато. Головы прикрывают либо кожаные шлемы, либо и вовсе копны собственных волос. Щиты их, кажется, сделаны из шкур и ивовых прутьев. Кто же живет в этой каменной пустыне, если в распоряжении противника столько кожи? Но, конечно, Вибулену никто не выкладывает всю подноготную, даже касающуюся географии поля боя. Просто очередное место, на котором сойдутся две армии, — этого достаточно.

А еще у неприятеля есть железо. Черный блеск наконечников их копий кое-что напомнил трибуну, и в груди воина заныли старые раны.

— Улыбнитесь, мальчики, — весело воскликнул один из центурионов, — вот вам и компания.

Не успел он закончить фразу, как в землю с гудением вонзилось копье. Значит, у врага имеются еще и метательные устройства. Расстояние слишком велико для любой руки — Вибулен на своем веку повидал немало, чтобы утверждать это наверняка.

— Берегись! — крикнул он, когда из рядов местных взмыло по дуге еще два десятка дротиков.

Оценив степень опасности, легионеры либо вскинули щиты, либо просто не обратили внимания на летящие мимо копья. Одно ударилось о землю перед Вибуленом и развалилось на дюжину железных обломков и шишковатое древко, вроде бы ротанговое. Несколько дротиков лязгнуло о забрала шлемов, но тонкий звон потерялся в грохоте сапог. Никто из легионеров не упал.

Вибулен со вскинутым мечом опередил свою когорту на два шага, чем превратил себя в отличную мишень: десяток копий уже летел к нему. По коже трибуна побежали мурашки, бугорчатая паутина шрамов зачесалась и натянулась, точно канаты. Зато так его видит вся когорта, а кто-то должен дать знак…

— Давай! — гаркнул он, хотя из-за многоголосого рева его все равно не услышали. Рука с мечом резко упала вниз.

Три сотни глоток ухнули разом — это когорта дружно метнула свои тяжелые копья. Легкий вражеский дротик ударил Вибулена в плечо, и трибун пошатнулся. Широкая ладонь Кальва легла на спину командира, удержав его и подарив секунду, нужную, чтобы восстановить равновесие.

Передние ряды местных разорвались — римские копья достигли цели.

В пятидесяти футах от легионеров пронзительно завопили оранжевые неприятельские солдаты, спотыкающиеся о тела своих товарищей, доспехи которых не выдержали ударов тяжелых копий.

— Вперед! — крикнул замыкающий в первой шеренге, забыв об оставшемся копье и выхватывая короткий меч.

Трубы что-то пели, но это уже не имело значения: тактика была отброшена, Десятая прорубала себе путь в гуще армии местных.

Поддавшись короткому приливу ярости, Вибулен по-прежнему держался впереди, между двумя легионерами. Местный, с золотистой кожей и ярко-карминными глазами, попытался убраться с дороги трибуна, но римское копье пронзило его щит и руку, крепко-накрепко спаяв их воедино. Меч Вибулена полоснул бойца чуть ниже подбородка. Хлынула кровь, более светлая, чем человеческая.

Шок столкновения сбил местных в кучки. Неуправляемый напор задних добавлял смятения во вражеские ряды. Вибулен перепрыгнул через все еще корчащееся тело и бросился на стену щитов и перепуганных оранжевых лиц. Направленный в него железный наконечник копья промахнулся — неприятеля оттолкнул кто-то из его солдат. Вибулен сделал выпад в сторону противника. Боец вскинул щит, принимая удар, и тут же упал — копье легионера из второго ряда вошло в оранжевое брюхо.

Запыхавшийся Вибулен, с меча которого продолжала капать чужая кровь, остановился, позволяя наступающим шеренгам обтекать себя. Резня — работа не для трибуна, но Вибулену все больше и больше хотелось ощущать стремительную свирепость схватки, освобождающую нарастающую в его душе ярость. Когорта продвигалась с уверенностью сохи, влекомой волами по сухому чернозему.

Оконце в толпе местных, образовавшееся при первом контакте, заполнилось римлянами. Вибулен вытер клинок о тело погибшего, оставив на плоти две вяло сочащиеся кровью царапины. Затем он убрал меч в ножны. Три растянувшихся друг на друге трупа создали небольшой бугорок. Не колеблясь, трибун ступил на возвышение, чтобы следить оттуда за ходом битвы.

Легион казался толстым шилом, протыкающим пояс из рыжей кожи. Кавалерия на левом крае держалась как бы в стороне от россыпи тел — местные не угрожали всадникам, а они сами не делали попыток отогнать неприятеля. Один из «скакунов», безволосая скотина, по виду напоминающая помесь волкодава с буйволом, лениво жевала мертвеца, заколотого своим наездником. Вибулен не ошибся, предположив, что местные станут избегать их; тысячи фланговых воинов дрожали от нерешительности, не рискуя или не догадываясь окружить легион. Чтобы атаковать похожих на жаб всадников на их жутких «скакунах», требуется гораздо больше дисциплины, чем продемонстрировал этот оранжевый сброд.