Варвара Мадоши - Сэйл-мастер

Над правой ладонью порхала, словно танцуя, ярко-синяя бабочка, рассыпая с крыльев сияющую пыльцу.

Мир для Сандры скрутился до одного мгновения, которое жило между ее ладонями. Биение крыльев — как биение пульса, который зачастил сумасшедшей барабанщицей, готовясь прерваться.

«Бабочка» — заклятье смертоносное и запретное, настолько, что его даже никто не помнит. Сандра раскопала его давно, еще в бытность студенткой, и никогда никому про это не рассказывала. Даже мужу не сказала, хотя тогда еще не овдовела. Его еще называют заклинанием «последнего козыря» — потому что одним из ведущих компонентов является жгучее отчаяние чародея. За ним не обязательно следует смерть создателя — хотя бабочку контролировать чрезвычайно сложно, она только и ждет, чтобы сорваться. Зато почти наверняка — более, чем вероятно — следует смерть всех, находящихся поблизости.

Сандра была уверена, что чебурашки не испугаются, просто не поймут, чего бояться. Откуда им знать земную историю, а тем паче земные легенды?

На ее удивление, по толпе пронесся вздох ужаса, единый и потрясенный. Толпа рванула врассыпную в разные стороны, наплевав на повозки. Сандра видела, как один чебурашка прыгнул в канализационный люк, а другой — сиганул на тот самый балкон, с которого началась погоня за Абордажем.

— Ну что? — сказала Сандра, чувствуя, как дрожит и набирает силу ее голос, как несется он над крышами, пугая майредских печальноголосых птиц. — Не хотите умирать, а, пушистые сволочи?! А убивать — вам нравится?!

Сандра не видела себя со стороны, но если бы видела, то заметила бы, что тоже начала светиться синим, не хуже бабочки. Сияние волнами окутывало ее, разжигая в глазах невозможный блеск. Кормчий, и так высокая и мускулистая, стала казаться еще выше, особенно в глазах перепуганных чебурашек.

— Санька! — вдруг услышала она слабый голос. — Ты чего творишь?

Пораженная, Сандра повернула голову.

Сашка, как ни в чем не бывало, приподнялся на локтях с тротуара, и непонимающе уставился на нее. Он по-прежнему казался мертвенно бледным, но трупы все-таки не разговаривают.

— Хватит уже!

— Я… Ага! — Сандра попыталась прикрыть бабочку левой ладонью, но обнаружила, что рука ее отказалась двигаться: она так и держала бабочку на ладонях «лодочкой». — А как?!

Она закусила губу, собирая всю свою волю, всю свою энергию в кистях рук и кончиках пальцах. Упражнения на концентрацию — вот первое, чему учат любого ребенка, вот первое и последнее, чему учат на факультете корабельных чародеев. Сейчас концентрация ей не давалась: легкокрылое и смертоносное перепончатокрылое неудержимо рвалось прочь.

— Да ну, — сказал Сашка, привставая на колено. — Как два пальца…

И непринужденным жестом накрыл руки Сандры своей ладонью.

— Ты что… — ахнула Сандра, тем более, что Сашка жутко сморщился, согнулся и застонал сквозь стиснутые зубы. — Идиот!

Но Сашка уже не слышал: он снова свалился, теперь уже прямо на Сандру. Она успела подхватить друга обеими руками, не заметив даже, что бабочка пропала.

— Златовласка! Саша, ты живой?! — отчаянно крикнула девушка.

— Живой, — ответила Белка у нее за спиной. — Разве не чуешь? Пахнет, как живой. Только руку он ожег.

Сандра покрутила головой, и тут же увидела Белку: она стояла в нескольких шагах от нее и придерживала обеими руками Абордажа, который лежал у нее на шее, будто меховой воротник. Сандра еще даже успела отметить, что в этот раз Белка не раздевалась перед перевоплощением, и прежнее платье осталось на ней, только порвалось в нескольких местах.

Вот тут-то передние ряды чебурашек раздвинулись, и из толпы вышла Княгиня.

Она казалась карающим духом: темные глаза запали как будто еще больше обычного, на лице такое выражение, что если, скажем, какой-нибудь художник рискнул бы такое написать, его бы сразу объявили либо гением, либо сумасшедшим.

Ее должно было быть видно издалека, как любую женщину чуть выше среднего роста в толпе чебурашек, но каким-то образом никто не заметил капитана «Блика». Один из стражей порядка — чебурашка с нехарактерно белой шерстью — направил на нее оружие.

Княгиня что-то тихо сказала ему на их языке. Чебурашка ответил резким, звенящим голосом. Княгиня еще что-то добавила.

Сандра не стала ждать, чем все это закончится — нагнулась над Сашкой, пощупала пульс. Нормальный пульс, не нитевидный. А вот спит он или в обмороке — на это у Саньки познаний не хватало.

Бэла присоединилась к Сандре — или ее подтолкнули толпой?

— Как он? — спросила Сандра. — Твой нос что-нибудь улавливает?

— У меня нос, по-твоему, или рентген? — огрызнулась Белка.

Вдруг Сандру взял кто-то за плечо, и она чуть было этого человека не ударила — хорошо, вовремя поняла обострившимся внутренним зрением, что это не кто иной как Балл.

— Пустите-ка меня, — сказала она.

Сандра и Белка послушно отстранились. Княгиня с очень сосредоточенным лицом сделала несколько пассов над телом Сашки, потом, как показалось Сандре, облегченно вздохнула. Впрочем, вздох был еле уловим.

— Ну вот, — сказала она. — Сейчас вас отведут в камеру предварительного заключения. Я попрошу, чтобы Александра не отделяли для лазарета, ему ничего не грозит. Попробую разобраться. Ждите и ничего не предпринимайте. Вы поняли, госпожа кормчий?

— Поняла, капитан, — ответила Сандра. — Есть ждать и ничего не предпринимать.

— Отлично, — она встала. — Руку ему заговорите. Мне некогда.

— Руку заговорить! — охнула Белка. — Он этой рукой… а мы вообще справимся?

— Балл сказала — значит, справимся, — коротко ответила Сандра. — Ну-ка, помоги поднять… Не доверяю я этим чебурекам.

До сих пор кормчий считала, что Княгиня не любит Сашку. Забавляется она с ним, учит жизни или совмещает приятное с полезным — Сандра затруднилась бы сказать. Но никакая романтика здесь точно рядом не стояла.

А сейчас вот взгляд Княгини, когда та появилась и когда проверяла состояние Сашки, все никак не шел у Сандры из головы.

С грехом пополам, но им удалось заговорить Сашке руку. Сама бы Сандра, пожалуй, не справилась: сил у нее хватало, заклинания она тоже знала — как любой образованный человек. Однако целительная магия требует сострадательного сердца, а с этим у Сандры была напряженка. К ее удивлению, Бэла, оказывается, знала несколько оригинальных оборотневых наговоров от поверхностных ранений, и справилась, с помощью Сандры, хорошо.

Кроме ожога на руке — шрам принял своеобразную форму расправившей крылья бабочки — никаких других повреждений у Сашки не оказалось. Зато выяснилась жесточайшая головная боль, рвотные позывы и вообще прочий «джентльменский набор» абстинентного синдрома.