Роман Никитин - Проблема всей жизни

— О каком друге идет речь?

— О русском летчике… Ах, ну да, они же оба летчики. В общем, смотри сам. Я ничего не утаиваю, в отличие от этой китаянки. Посмотри, вот демонстрация ее дружбы. Подойди-подойди, не бойся.

Данте приблизился к Александру. Напротив кресла стоял небольшой пюпитр-терминал, на нем красовались какие-то изображения. Берг перегнулся через плечо главы Коллегии, взглянул и сжал зубы.

На фотографиях труп Виталия Бороды, одного из спутников Тьянь Хэвенс. Заросшее щетиной лицо мужчины выражало невыносимый ужас.

— Наши иеромонахи-экспедиторы обнаружили его за Гранью. Мертвым, разумеется.

— Причина смерти?

— Его столкнули за Грань и там оставили — какая еще нужна причина?

Данте закрыл глаза.

— Возможно, наша любвеобильная китаяночка все-таки сделала окончательный выбор в сторону другого летчика, а этот ей стал просто не нужен. Вот так, Данте. Тебя обманули. Обманывали раньше, когда ты только начинал охоту за девкой, обманули и сейчас.

— Этого не может быть, — решительно произнес Берг. — Наверняка какая-то ошибка.

— Никакой ошибки. Вместе с этим несчастным нам удалость вытащить из-за Грани и остальных жертв. Это два русских чиновника, собственно пара агентов китайского госбеза, все-таки напавшего на след Тьянь. А также представитель Интерпола. Бедняга случайно оказался в аэрохабе и опознал нашу троицу. Видно, получил данные еще до того, как некий кардинал Берг самым что ни на есть преступным образом подчистил базу.

— Все равно не верю, — Данте сжал кулаки. Что-то ему говорило, что прав он, а монсеньор Александр заблуждается.

— Это твое право, Данте. Но ты исключен из Коллегии. Более того, я не вижу смысла оставлять тебе сан епископа — это будет издевательством над действительно преданными делу Церкви служителями. Посему, решением Коллегии, состоявшейся двадцать минут назад, ты возвращаешься в Сеул в звании ученого-иеромонаха. Не уверен, что тебя допустят до серьезных исследований, но думаю, прилежным трудом ты сможешь обелить свое имя в глазах Церкви.

Данте склонил голову в знак повиновения. Поднял руку, и приложил ладонь к переносице. Давняя привычка, еще с тех времен, когда он носил очки. Поднял голову и уже почти убрал руку, но… Что-то снова заставило его удержатся.

Берг прикрыл глаза, глянул через закрытые веки и ладонь на одного из высших иерархов Церкви — кардинала Александра. И увидел то, что не должен был увидеть. Не имел права!

Энергетическая аура Александра ничуть не напоминала человеческую. Не было ни "венка" вокруг головы, ни сосредоточия силовых линий в груди — ничего из того, что отличало обычного человека от других мировых сущностей. Данте никогда еще не видел такой картины энергий.

Тут же вспомнилось, что Александр никогда не ходил за Грань с кем-то — только в одиночку. Оно и понятно, инферноптика гранескафа спутника мигом показала бы его ауру. И потом, никто из людей не доходил до одной восьмой. А кардинал Александр добирался, и даже вернулся живым.

Вот только живым ли?

— Я принимаю наказание, — еще раз поклонился Данте. — Разрешите идти?

— Иди, Данте. Иди.

Александр снова встал с кресла и подошел к окну. Дверь за гостем закрылась, и глава Коллегии добавил вполголоса:

— Иди, Данте. Надеюсь, ты увидел свою правду. И прости за ложь. Тебя обманывали раньше, обманули и сейчас…

***

— Двое за поворотом!

Я поудобнее перехватил автомат, отобранный у охранника на входе. Мелькнули черные фигуры, и я залил коридор свинцом. Застучали ответные выстрелы, но на пути смертоносного потока тут же вставали маленькие белые пятнышки локальных проходов. Вся нацеленная на меня смерть проваливалась в другой мир, а я снова ловил фигуры в прицел и нажимал на курок.

Все шло неправильно. Все шло по не тому пути, но однажды ступив на него, я уже не мог остановиться. Иначе выглядел бы предателем не только для самого себя, но и для Тьянь.

А предавать девушку, эту мою странную светловолосую спутницу, я не хочу. Ей я верю, несмотря на ошибочный путь. Да, я сознаю ошибку. Нашу ошибку, мою и ее. Что-то сломалось внутри девчонки после того исчезновения, когда она заперла нас в трубе скоростного трамвая. Что-то в ней разладилось. Но это же не повод предавать ее, верно? Вот и я так думаю. Поэтому послушно бегу по извилистым коридорам, оставляя за собой трупы ни в чем не повинных охранников.

Здание регионального офиса "Непсис" высилось на берегу довольно большого пруда. Через лес и две дороги от того, куда приземлился наш челнок. Тьянь не брала разбег, и атаковала сходу, не дав ничего сообразить ни мне, ни тем, кого мы с ней сейчас убивали.

Того, кто не падал сразу же под потоками золотистого свечения из руки девушки, я добивал пулей в грудь или прикладом в голову. И мне даже не было противно — просто тоскливо. Я видел, во что превратился ради китаянки, и какая-то часть меня продолжала беситься и задавать вопросы. Но другая, контролирующая мое тело, послушно выпрыгивала из-за угла, поливая коридоры свинцом. Кого не задевал поток смерти из автомата, и кому не хватало соображения убраться у нас с дороги, того сжигала Тьянь.

Благодаря своим чудесным линзам, я видел, как корчатся и сгорают в золотом огне сине-фиолетовые ауры людей. Горели все — и одетые в черную форму охранники, и снежно-белые лаборанты, и просто обычные люди в тряпках самой разной пестроты. А я верил и стрелял, стрелял и верил.

В правое дело? Да. Во что же еще?

В непогрешимость моего ангела-хранителя, для которого я стал спутником-карателем? Конечно. Мой ангел не может быть не прав.

Он может ошибаться — но он прав. И я последую за ним.

— Вот и центральный инфоузел, — сказала Тьянь, когда мы добрались по опустевшему коридору до помещения, отмеченного на схеме как "Узел 01".

— Дверь закрыта, — заметил я, загоняя в автомат последний, и к тому же на две трети пустой рожок.

— Ха! — Тьянь усмехнулась и подошла к замку. Но тот либо оказался с норовом, либо до кого-то дошла наша цель и все двери комплекса заблокировали.

— Ха! — на этот раз Тьянь не усмехалась. Положила руку на дверь, и секунду спустя на ней обозначился косоугольный четырехугольник, мерцающий белым светом. Потом и свет исчез, открыв проход в помещение.

Китаянка зашла внутрь, огляделась. По-видимому, опасности не обнаружила и махнула мне рукой. Я зашел следом.

— Отсюда мы и отошлем правду о том, что собой представляет этот гадюшник.

— Ты только для этого сюда и стремилась? — спросил я.

— Да. И я спешила. Промедли мы до завтра, и "Непсис" отключил бы московский офис от информацинных каналов. Этот недокардинал дал мне фору по времени. Пока еще он доберется до Женевы, пока еще церковники разберутся в том, что натворил этот недоумок…