Уолтер Уильямс - Праксис

— И что тогда стало с Мосли? — подтолкнула ее Кэроль.

— Я думаю, он умер. — Гредель с трудом выдавила из себя эти слова: в горле стоял комок. — Парни потом ничего не говорили мне о нем. Его больше никто не видел. Теперь этими лавками заведует Панда.

— И Хромуша может так же поступить со мной? — осведомилась Кэроль. Ей трудно было взять в толк, что люди вроде Хромуши могут вообще иметь к ней какое-то отношение.

Гредель опять помолчала.

— Наверное, не стоит проверять. Он бывает совершенно непредсказуем.

— Отлично, — ответила Кэроль. — Передай ему деньги.

Кэроль подошла к своему компьютеру и выдала Гредель кредитный чек, который Гредель потом отдала Хромуше. Тот изумленно поглядел на него — со своими компаньонами он привык расплачиваться наличными — и велел Гредель вернуть его Кэроль и попросить ее обналичить. Но когда на следующий день Гредель появилась у Кэроль, та была занята и, отмахнувшись, без лишних слов дала Гредель коды к своему счету.

Вот так, запросто.

Когда Гредель увидела сумму, поступившую на счет вчерашним днем, у нее перехватило дыхание. Восемьсот сорок зенитов, ведь этого же могло хватить Нельде и всем ее детям на целый год, да еще и Антонию хватило бы на то, чтобы напиваться каждый день. А Кэроль получала столько каждый месяц.

Гредель стала присматривать за деньгами Кэроль, следить, чтобы оплачивались счета хотя бы некоторым кредиторам, чтобы на кухне постоянно была еда. Она отчистила одежки, которые Кэроль разбрасывала повсюду, следила за тем, чтобы белье своевременно отправлялось в прачечную и возвращалось обратно. Кэроль была восхищена.

— Когда я поступлю во флот, ты поступай тоже, — решила она. — Я сделаю тебя служанкой или еще кем-нибудь.

У Гредель яростно забилось сердце.

— Хорошо бы, — ответила она. — Но тебе придется привлечь какие-то связи — ты ведь помнишь, у моей матери были нелады с законом и все такое.

— Я тебя устрою, — заверила ее Кэроль.

Узнав, как обстоят денежные дела у Кэроль, Хромуша был разочарован.

— Восемь сотен с небольшим, — пробормотал он, — ради такой суммы и на кражу-то идти не стоит. — Он перевернулся на спину (они разговаривали, лежа в постели у него на квартире) и хмуро уставился в потолок.

— Людей убивают и ради меньших денег, — заметила Гредель. — Иногда просто из-за бутылки дешевого вина.

Хромуша пристально поглядел на нее.

— Я и не говорил о том, чтобы кого-нибудь убить, — заметил он. — Я только говорил, что эта сумма не стоит тех неприятностей, которых не избежать, если ты украдешь у пэра. Не стоит и заморачиваться, пока ей не исполнится двадцать два — тогда она вступит в права наследования, но к тому времени она уже будет во флоте. — Он вздохнул. — Вот если бы она уже сейчас служила во флоте, да еще где-нибудь у нас в порту… Тогда мы могли бы через нее получить доступ к флотскому снабжению.

— Я не хочу красть у нее, — заявила Гредель.

Хромуша задумчиво дотронулся до ее подбородка, словно и не слышал ее слов.

— Что ты можешь сделать, так это получить счет в банке на ее имя, но с твоими отпечатками пальцев. Тогда ты переводишь ее деньги на свой счет, забираешь их и исчезаешь в неизвестном направлении. — Он улыбнулся. — Проще простого.

— Мне казалось, ты говорил, что дело того не стоит, — напомнила ему Гредель.

— Из-за восьми сотен — точно, — подтвердил Хромуша и рассмеялся. — Я просто пытался прикинуть, как в случае чего получить назад свой долг.

Поняв, что Хромуша не собирается красть у Кэроль, Гредель почувствовала облегчение. Ей вовсе не хотелось становиться воровкой, а уж тем более не хотелось красть у такого друга, как Кэроль.

— Похоже, у нее здесь нету никаких полезных знакомств, — продолжал вслух размышлять Хромуша. — Разузнай побольше насчет этих Бисвасов. Может, хоть они на что-то сгодятся.

Гредель согласилась. Это задание выглядело вполне безвредным.

Она теперь почти не ночевала у Нельды, оставаясь либо у Хромуши, либо у Кэроль. И это было к лучшему, потому что у Нельды дела шли не очень. Похоже, что Антоний надолго осел дома. Он заболел чем-то связанным с печенью и не мог теперь работать. Нельда все чаще ходила со свежими синяками и царапинами на лице. А иногда перепадало и детям. Иногда, возвращаясь домой поздно ночью, она проходила мимо дивана, на котором лежал Антоний с бутылкой джина в руках. Ей приходилось разуваться в прихожей и тихонько красться мимо него, а он с ненавистью глядел ей вслед. Гредель думала, как просто было бы взять бутылку и ударить Антония по голове, а потом еще и еще, до тех пор пока он уже никому не сможет причинять вред.

Однажды, вернувшись домой, она застала Нельду в слезах. Антоний избил ее и забрал деньги, отложенные на квартплату, и это уже второй раз.

— Нас выселят, — шептала Нельда охрипшим от слез голосом. — Нас всех вышвырнут отсюда.

— Ну уж нет, — твердо заявила Гредель.

Она пошла к Хромуше, рассказала ему обо всем и попросила у него денег.

— Я никогда больше ни о чем не попрошу тебя, — пообещала она.

Хромуша задумчиво выслушал ее, полез в бумажник и протянул ей купюру в сто зенитов.

— Этого хватит? — спросил он.

Гредель, потянувшись было к бумажке, остановилась.

— Это больше, чем нужно, — ответила она. — Я не хочу брать так много.

Хромуша взял ее руку и вложил в нее купюру. Его голубые глаза глядели прямо в ее изумрудные.

— Бери на здоровье, — сказал он. — А на остаток купи себе что-нибудь.

Слезы благодарности заполнили глаза Гредель.

— Спасибо, — ответила она. — Я знаю, что не заслуживаю этого.

— Заслуживаешь, и еще как, Землянка, — ответил Хромуша. Он стал целовать ее, подбирая слезы. — А теперь отнеси-ка ты их агенту домовладельца, хорошо? Не стоит относить их Нельде, а то она может снова отдать их.

— Я так и сделаю, — решила Гредель.

— И еще… — его глаза потемнели. — Не стоит ли мне заняться Антонием? Или, может, его просто поторопить с отъездом? Ты понимаешь, что я имею в виду.

От этих слов Гредель поежилась.

— Нет, — ответила она. — Нет, он и так не задержится.

— Просто запомни, что есть такая возможность, ладно?

Она заставила себя кивнуть в ответ.

Гредель отдала деньги агенту, хмурой маленькой женщине, у которой в их доме был маленький офис, пропахший луком и капустой. Получив расписку в уплате за два последних месяца, которую агент выдала с большой неохотой, Гредель вышла из офиса, думая о Хромуше и о том, как он любит ее.

Как жаль, что он не жилец на этом свете, невольно подумала она.

К сожалению, она понимала, что так оно и есть.

Люди вроде Хромуши не живут долго. Среди этих ребят не так уж много стариков. Рано или поздно их сажают или убивают. А тех, кого они любили — их жен, любовниц и детей, — либо отправляют работать на фермах, как Эву, либо просто наказывают вместе с ними.