Норман Спинрад - Братство убийц. Звездная крепость

Владимир Кустов обвел довольным взглядом Зал Заседаний, белую обшивку его стен, которые скрывали тридцатисантиметровый слой свинца, решетки из закаленного железа на входных дверях, телеэкран на столе орехового дерева прямо перед ним, переговорное устройство с автономным питанием, серебристо-серые Резервуары с кислородом в глубине помещения. Кустов презрительно усмехнулся, заметив напряженные лица Советников, безразличное выражение лица Константина Горова, похожее сейчас на застывшую маску робота, волнение этого дурачка Торренса, который не расставался с графином бурбона, стоявшим на серебряном блюде в центре стола…

И главный Координатор больше не стал сдерживать смех, налил себе рюмку водки, которую он начал медленно смаковать, чтобы как следует ощутить ее вкус.

— Извини, Владимир, но до меня не очень же доходит комизм ситуации, — пробормотал Торренс, опустошив залпом свой стакан. — Мы обнаружили десятки агентов Лиги на подступах к Министерству. Они несомненно вооружены. А другие уже пробрались в само Министерство: весь этаж буквально кишит ими. Твой план может быть очень тонок, но я что-то пока не нахожу в нем ничего стоящего…

“Вот ведь трус какой! — выругался про себя Кустов.

И даже хуже, чем трус. Торренс-это настоящий анахронизм, человек, который значительно больше подошел бы для жизни в ту ужасную эпоху, которая предшествовала Царству Гегемонии, в эпоху, когда человечество было разделено на сотни наций, которые думали только о том, как бы перегрызть друг другу глотку. Вот его стихия. Его понял бы любой слабоумный: если Джек выбрал Порядок, то только потому, что в наше время это единственный путь к власти. Он так и не узнал, что такое Порядок. Если бы это было не так, он уже давно убедился бы в тщетности своих низких замыслов. И он также не понимает всей бессмысленности и обреченности попыток Лиги, потому что в глубине души он сам не верит в то, что мы контролируем абсолютно все. Он, несомненно, не верит и в то, что возможен всеобщий Порядок. Ведь если бы он верил, то не растрачивал бы столько времени на бессмысленные и коварные интриги. Если бы он действительно понял, что такое Гегемония, до него дошло бы, что все (и все, от Стражников до Опекаемых) играет против него, в мою пользу”.

…Служить Порядку, обеспечивая мир и благосостояние. Владимир Кустов в то же время служил своим общественным интересам — и это было неизбежно. Ведь вся Гегемония, от планеты Земля до самого презренного Опекаемого, воплощала абсолютный и незыблемый Порядок, и именно он, Кустов, находился в центре всего этого. Он служил Порядку, а Порядок вознаграждал его за это. И казался он самым лучшим в мире порядком вещей и нужно было нечто значительно более мощное, чем Торренс, чтобы изменить его…

Поэтому он довольно спокойно отвечал на замечание Торренса:

— В моем плане нет абсолютно никаких неувязок. Стражники готовы встретить агентов Лиги как полагается, хоть эти агенты в сквере и притворяются, что они — это не они, и я могу гарантировать, что ни одному из них не удастся добраться до входа в Министерство. К тому же абсолютно непонятно, зачем им атаковать здание, буквально начиненное Стражниками, Глазами и Лучами?

— Именно это и беспокоит меня больше всего, — сказал Торренс, опустошая свой стакан, чтобы тотчас же наполнить его снова. — Даже Джонсон не такой дурак, чтобы не понимать, что у них нет ни малейшего шанса. Это может быть только отвлекающим маневром. Меня больше беспокоят другие, те, которые уже пробрались в здание. Что же они замышляют на самом деле? Или ты рассчитываешь на какие-то колдовские чары, Владимир? Мы знаем, что в здании их по меньшей мере сорок. И среди них немало руководителей этой организации. Так чего же мы ждем? Не лучше ли спустить на них все лучи этой проклятой коробки — и абсолютно успокоиться?!

— Ты разочаровываешь меня, Джек. Я не понимаю, как с твоим вкусом к подобным, скажем, изощренным планам ты не можешь постигнуть призрачные намерения мистера Джонсона. Штурм здания снаружи должен, видимо, убедить нас в том, что настоящее нападение состоится внутри. Но не подлежит сомнению, что Джонсон должен отдавать себе отчет в том, что его агенты, проникшие в здание, тоже почти ничего не могут сделать. Штурмовать Зал Заседаний? Как только прозвучит тревога, мы тотчас же переходим на автономное обеспечение, и окружающие коридоры будут буквально затоплены смертоносными лучами. А в Зале мы будем в абсолютной безопасности, даже если в здании не останется ни одного Стражника. И Джонсон прекрасно понимает все это. Поэтому перед нами двойная хитрость: обе группы являются приманкой.

— Ну и что? — перебил его Торренс. — Какого дьявола нам еще надо? Приманки это или нет, нужно просто ликвидировать их всех!

— А все дело в том, — отвечал Кустов, — что есть возможность заловить более крутую дичь. Я имею в виду лично Джонсона — и именно живьем. Нам, несомненно, предстоит многое узнать, если мы применим… э-э-э… особые методы дознания. Надо полностью нейтрализовать Лигу, но это еще не все. У меня есть желание узнать, что же толкает людей на такие глубокие заблуждения, чтобы понять их и принять соответствующие меры для предупреждения подобных ситуаций. Всеобщая Гегемония не за горами. Мы уже контролируем все окружающее. Следующим шагом будет начало контроля над наследственностью. У меня есть надежда, что противоречия между генетической наследственностью Джонсона и его мыслительной деятельностью предоставит нам ценные сведения об этом. Как только “вирус возмущения” будет найден и препарирован, будет легко искоренить его. И тогда Царство Порядка будет действительно всеобщим! — Торренс презрительно усмехнулся:

— Ты говоришь о Порядке и о том, как поддержать его, но что же ты делаешь? В данный момент наша жизнь является ставкой, а ты пребываешь в полной уверенности, что сможешь опровергнуть “доводы” Джонсона. Почему ты так уверен в успехе? Что ты можешь поделать с тем, что Джонсон назвал бы фактором Случайности? — Горов счел необходимым вмешаться:

— И он не так уж не прав. Рассматривая твой план со всех сторон, Владимир, приходишь к выводу, что он должен увенчаться успехом. Тем не менее в нем есть слабое место: а если Джонсон думает так, как ты не предполагаешь?

Кустов не смог сдержать улыбку, полную сострадания. Вес они идиоты! Даже Горов, который, однако…

— Я сейчас продемонстрирую все на пальцах, если только вас это в чем-нибудь убедит. Посмотрите на этот экран. Я д\маю, что даже наш друг Торренс должен поверить своим глазам.

Торренс скривился, однако занял место позади Кустова, держа в руке неизбежный стакан. Остальные Советники поворчали, но тоже последовали его примеру и повернулись к экрану.